Ты убивала колдунов? (СИ) - Свирская Анна

В комнате не горели лампы, и, несмотря на то, что солнце уже взошло, в комнате был густой полумрак: плотные шёлковые шторы закрывали окна. Воздух был странно прохладным. Даже зимой, когда дули ветры с гор, так холодно бывало лишь ночами… Видимо, здесь использовалась какая-то магия.

Высокий человек, ещё не старый, но по-старчески сгорбленный, вышел из густых теней возле постели.

— Это вы Кейлинн? — спросил он. — Спасибо, что пришли. Молодой господин звал вас.

— Он спит? — Альда протянула слуге бляшку, не зная, куда ещё её деть.

— Пока молодой господин ещё может спать, он спит, — ответил слуга и опустил бляшку в маленький кошель на поясе. — Скоро он проснётся. Вы пока располагайтесь, — он указал на кресла в дальнем конце большой комнаты. — Если нужны еда или напитки, только скажите… Нужно вам что-то?

— В столь ранний час — нет.

— Тогда я распоряжусь подать вам завтрак позднее. Меня зовут Лигур, я личный слуга третьего господина, опекаю его с того самого дня, как он появился в Соколином доме. Если вам что-то понадобится, спросите меня или любого другого слугу в этом доме. Если никого не будет рядом, то вот колокольчик.

Потом Лигур отдёрнул в сторону одну из занавесей, закрывавших кровать, и привязал шнуром к посеребрённому столбику балдахина.

Альда сделала несколько шагов в сторону постели. В полутьме она видела лишь смутные очертания тела Эстоса под тонким покрывалом. Когда она подошла ближе, то стало слышно дыхание. Очень тихое, но частое…

Ещё несколько шагов, и она увидела его лицо, бледное и влажное от пота, глаза были не закрыты, а зажмурены, будто он не спал, а изо всех старался чего-то не увидеть. Брови были сведены, словно от страшной боли.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Что с ним?

— Неизвестно. Может, болезнь, а может, и нечто иное…

— Что же?

— Он сильно пострадал в детстве, едва не умер… От магии. Целители его едва ли не с того света вытащили, и он долго не поправлялся. Первый господин думает, что тот случай даёт о себе знать.

У Альды были ещё вопросы, но тут Эстос застонал. Она не спрашивала можно ли — желание помочь ему, быть с ним, толкнуло её вперёд. Альда шагнула к кровати и схватила Эстоса за руку. Его пальцы бессознательно сжали её ладонь.

— Мне нужно… Мне нужно…

Он забился, задёргался и выпустил её руку. Потом свернулся в клубок и затрясся.

— Лучше его не тревожить, — тихо сказал Лигур.

— Нужно… — снова прохрипел Эстос. — Нужно поехать за ней утром… Лигур… Я… я должен… Кейлинн…

— Я здесь, — несмело сказала Альда.

Эстос её не слышал. Его слов теперь было не разобрать, потому что они перебивались низкими хриплыми стонами, а Эстос извивался от боли.

— Я здесь, — Альда протянула к нему руку и несмело коснулась волос. — Я здесь! Что мне сделать, как помочь тебе?

Эстос низко застонал в ответ.

Каждое его новое судорожное движение, каждый новый стон били Альде в самое сердце. Она гладила Эстоса по голове, по влажным от пота и скрутившимся в тугие локоны волосам, по сведённым болью плечам, по мокрому лбу и щекам, не владея собой что-то повторяла и повторяла, а в груди раскрывалась какая-то ужасная рана…

Альда забралась на кровать и прижалась к Эстосу, накрыв своим телом…

Вскоре он затих и, как Альде показалось, даже задышал спокойнее.

— Госпожа Кейлинн, — позвал Лигур, о котором она совсем уже забыла. — Вы слышите? Он ровно дышит, он спит…

Альда разжала объятия. Страшно было сознаваться себе в этом, но она отпустила Эстоса нехотя. Ей хотелось и дальше быть с ним, касаться его, чувствовать, как боль отступает, ощущать запах его волос… Запах горького миндаля и чистого пота.

— Похоже, с вами ему делается лучше, — произнёс Лигур озадаченно. Губы его кривились, словно он едва удерживался от слёз. — Я бы попросил…

— Что? — спросила Альда, когда он замолчал.

— Останьтесь с ним. Недостойно просить о таком девушку, но я клянусь, никто не узнает, что вы легли в постель мужчины! Ваша честь не пострадает.

— Плевать я хотела на честь! — ответила Альда. — Если нужно, я останусь с ним… Но мне действительно неловко, когда вы смотрите. Уйдите на время. Если он проснётся, я позову вас.

— Как скажете, госпожа, — поклонился Лигур.

Оно отошёл от кровати и бесшумно исчез за дверью.

Альда посмотрела на лежащего рядом Эстоса Вилвира, третьего господина Соколиного дома.

Вот он, спящий, в полной её власти!

Она положила руку Эстосу на лоб — и не почувствовала магического тепла. Потом, нежно, словно боясь причинить боль, коснулась висков. Её пальцы задрожали перед тем, как коснуться его губ. Они были горячими и неровными — искусанными. Потом она притронулась к закрытым, чуть подрагивающим векам, провела пальцами по щекам, очертила линию скул, совсем уже забыв, для чего это делала…

Для того, чтобы найти его второе сердце и убить.

Эстос был так невероятно красив!.. Может быть, кому-то он и не показался таким уж красавцем, но Альду сводили с ума изгибы его широких бровей, резкие очертания губ и даже то, как завитки волос прилипали ко лбу…

Ты убивала колдунов?

Она упала на подушку и закрыла глаза.

«Успокойся! Ты не должна думать о нём так. Не должна, не должна, не должна!»

Альда начала читать про себя очищающие разум молитвы. Это сработало, и она на какое-то время погрузилась в тихий, стеклянно-холодный транс. Сознание её очистилось, дыхание и ток крови замедлились, мысли перестали метаться в голове, как бесноватые…

Эстос шевельнулся рядом, и Альда открыла глаза. Эстос смотрел прямо на неё, и в глазах его было удивление.

— Ты… Откуда ты здесь? Который сейчас час? Уже день?

— Сейчас утро, — ответила Альда.

— Но ты… В моей спальне?..

— Ты впал в беспамятство и звал меня. Твой отец послал за мной слуг.

— И ты пришла?

Эстос, часто моргая, сел на кровати.

— Он дал мне вот это, — Альда показала мешочек с золотом.

Эстос растерянно тёр глаза.

— Я не понимаю… — прошептал он.

Потом он вскочил с кровати и, откинув штору, толкнул ставень. Альда подошла к окну вслед за Эстосом и тоже выглянула вниз. Там, на выложенной мрамором площадке, находились песочные часы. Посмотрев на них, Эстос кинулся к столу, стоявшему в дальнем конце комнаты и заваленному книгами, свитками и бумагами. Схватив тонкую тетрадь в обложке из зелёной кожи, он перевернул несколько листов и что-то прочитал, проследив пальцем.

Затем он схватил перо, обмакнул кончик в чернила и спешно что-то нацарапал на той же странице.

— Скажи, — поднял он глаза на Альду, — когда ты пришла сюда, то что увидела?

— Тут был слуга, Лигур, а ты лежал в постели, — ответила Альда, про себя удивившись необычности вопроса.

— Я спал?

— Даже не знаю, ты корчился от боли. Мог ли ты при этом спать? Не знаю. Но глаза были закрыты.

— А что было потом?

— Потом я села возле тебя. Я не знала, что делать, мне просто хотелось помочь. Я… Я, кажется, обняла тебя.

Эстос прижал ко рту пальцы.

— Ты не хочешь есть? — спросил он вдруг.

— Разве что немного.

— А я хочу.

— Давай я позову Лигура. Он принесёт тебе завтрак.

Альда ужа пошла к двери, когда Эстос остановил её:

— Нет, попроси завтрак для себя. Не говори ему, что я пришёл в себя. Скажи, что я… Что я то кричу во сне, то засыпаю спокойно.

— Ты не доверяешь собственному слуге?

— Ему я доверяю, но вот кое-кому другому — нет.

— Хорошо, — сказала Альда, запомнив для себя и эту странность, — я сделаю, как ты велишь. Но тогда тебе нужно лечь в постель и время от времени кричать. А разговаривать нам можно только шёпотом.

Эстос усмехнулся:

— Вижу, тебе часто приходилось обманывать, раз ты подумала обо всём этом. Но не беспокойся, из этой комнаты наружу не долетает ни звука — кроме звона вон того колокольчика. Она так построена, да ещё чары наложены: иначе я будил бы своими воплями весь дом.