Никаких принцесс (СИ) - Сакрытина Мария

   - И кто тебя расколдовал? - Вейл садится на подлокотник дивана, кивает мне и, поколебавшись (Да в самом деле, что такое со мной? Это всего лишь мой одноклассник!) я сажусь рядом, на диванную подушку.

   Вейл улыбается и с интересом экспериментатора вглядывается в моё лицо.

   - Забавно, я слышал, невесту Ромиона зовут Виолой. Ту, что стала ею после Розалинды... Звёзды, как же это запутано!

   - Именно, - натянуто улыбаюсь я. Мне с каждой минутой всё страшнее, и хуже всего, что я не понимаю, чего боюсь. - Поэтому давай для экономии времени мы сделаем вид, что я тебе всё объяснила, ты всё понял и мы уже переходим к той части, в которой ты рассказываешь, почему ты... Послушай, ты правда находишь себе девчонок, спрашивая волшебное зеркало, кто всех прекрасней в твоей стране?

   - Именно... - Вейл не находит в этом ничего смешного. Вместо этого он зачем-то подцепляет пальцем мою прядь и сжимает в руке. - Значит, Виола? - Он снова улыбается и эта совершенное очарование возвращается. В ответ у меня в голове прямо-таки грохочет сигнал тревоги. Но это же глупо - встать, развернуться и уйти... Или нет?

   - Ты, конечно, любишь мёд? - глубоким, чувственным голосом говорит вдруг Вейл. - Позволь предложить тебе медовые руле...

   - Что ты делаешь с моими волосами? - мой вопрос похож на вскрик. Или, скорее, на визг.

   Идея сбежать - и даже через окно, и даже не посмотрев, есть там карниз или нет - уже не кажется такой бредовой.

   Наоборот, она мне с каждым мгновением всё больше нравится.

   А Вейл всё наклоняется и наклоняется ко мне... слишком близко... и эта близость как будто лишает меня сил, приковывает к дивану, не даёт двинуться. Уверена, Вейл это как-то чувствует, но продолжает:

   - Ниммерия славится своими лугами, так что мёд у нас на любой вкус... Тебе понравится... Фея...

   - Ты знаешь, - пытаясь сбросить с себя оцепенение, я отодвигаюсь, но Вейл тянется следом, сползает на подушки. Так мы «путешествуем» к другому подлокотнику, где я оказываюсь зажата между Вейлом, этим самым подлокотником и спинкой дивана. - Вообще-то... Я на самом деле... не очень люблю мёд... И луга тоже... Вейл, что ты делаешь? Отпусти мои волосы!

   Но он только берёт меня за плечи, поворачивает к себе и - слабость усиливается. Дурея от неё, я поднимаю руку - на это у меня ещё сил хватает - и прижимаю палец к губам Вейла, которые уже непозволительно близко.

   - Прекрати сейчас же... И... имей в виду: у меня очень ревнивый парень. И он о-о-очень злой. Так что если тебе дорога жизнь...

   - Это ты про бастарда, что ли? - удивляется Вейл и на мгновение отстраняется. Достаточно, чтобы мне стало легче.

   - Да, - я пытаюсь встать, но этот... ниммерийский принц меня так прижал к подлокотнику, что я могу только бесполезно дёргаться. Как пришпиленная бабочка. - Его зовут Дамиан. Вейл, отпусти меня немедленно.

   Но он только усмехается и снова тянется ко мне.

   - Не сопротивляйся... фея... Поверь, оно того стоит...

   Дальше я эту чепуху не слушаю - потому что нахожу рукой на столике сбоку подсвечник и, недолго думая, опускаю его Вейлу на голову. И пусть благодарит свои звёзды, за то, что свечи в нём не горели, а я не могла как следует размахнуться.

   А потом смотрю - подальше, у окна (нет карниза!) - как он морщится, потирая ссадину у виска... Вспоминаю, что мама говорила помочь принцу... А не подсвечниками бить.

   Это было бы очень по, хм, феевски помочь парню, зацеловав его до невменяемого состояния - успокаиваю я себя. А именно это с Вейлом бы случилось. Или со мной? У меня же до сих пор голова кружится.

   - Не подходи! Или я... Я буду защищаться! - предупреждаю, выставляя перед собой подсвечник, когда Вейл поднимается с колен.

   - Виола, это не смешно! - огрызается он. - Сейчас пробьёт полночь, - я нервно оглядываюсь на часы - да ладно, уже? Нет, ещё только десять. А Вейл продолжает: - И после полуночи без моего поцелуя ты умрёшь, и у меня даже не будет надежды когда-нибудь тебя оживить.

   Ага. Кажется, мы потихоньку приближаемся к той проблеме, из-за которой я здесь. Всего-то надо было разок двинуть парня подсвечником.

   - А можно подробнее? Желательно с того места, где я должна умереть.

   Вейл смотрит на меня - с подсвечником наперевес - вздыхает и, уже не чарующе совершенный - обычный парень, (хотя признаю, внешность у него экзотичная) кивает в сторону неприметной дверцы.

   - Идём, покажу.

   ...- Сначала я предупреждал каждую, чтобы она просто не заглядывала в эту комнату. Давал ключ и требовал, чтобы она им не пользовалась.

   - Ну ты и садист.

   Вейл смотрит на меня и вздыхает:

   -   Как  скажешь  -   что  бы   это   ни  значило.   Так  вот,   я  давал  ключ,   а   потом  уезжал  в   школу.   Девушки   были   довольны   - я их из бедных в основном брал. Они жили во дворце, купались в роскоши - и всего-то за это нужно было не открывать дверь, к которой мой маг прикрепил это... проклятье. Но каждый раз, когда я возвращался - всегда, абсолютно всегда, даже когда я давал не тот ключ - они уже были здесь, - Вейл грустно кивает на круглую залу, без окон, пыльную и очень скромно украшенную деревянной резьбой на панелях у потолка... и полную хрустальных гробов. Их так много, что многие стоят друг на друге - в три ряда, а у порога уже растёт четвёртый. - Это было раньше. Сейчас проклятье стало ещё сильнее: несчастной красавице удаётся продержаться со мной только до полуночи, а потом, если я её не поцелую, у меня на руках остаётся её тело. А если поцелую, то - вот, - он снова указывает на гробы.

   - Печально, - на мгновение мне становится любопытно: он всех этих красавиц только целовал или... Настолько любопытно, что я даже собираюсь спросить. А потом встречаюсь с Вейлом взглядом и понимаю, что нет, мне неинтересно. Совсем.

   И глаза его чёрные, как угольки на лице, мне не нравятся!

   Совсем.

   Кажется, это снова начинается: его очарование.

   Я дышу глубже и пытаюсь себя отвлечь (А в голове бьётся мысль: утром я на мужчин так же действовала? Хотя нет, они все очень живенько мне в любви признавались, а не соловели штабелями мне под ноги).

   - Послушай, а в школе... - «у тебя есть такая же комнатка?» я спросить не успеваю, Вейл перебивает:

   - А в школе проклятье не действует. Собственно, оно нигде не действует, кроме Ниммерии. И да, я знаю, что ты сейчас скажешь - я бы сбежал отсюда уже давно, но моя мама, - вон она, кстати, в первом ряду лежит... И не надо на меня так смотреть, она просто поцеловала меня на ночь! А потом, - голос Вейла вздрагивает, и я против воли смотрю на пыльный гроб. - Вот поэтому я вынужден постоянно возвращаться в этот опостылевший дворец. Теперь и вовсе каждый вечер - подписывать горы бумаг, танцевать на балах, выбирать себе очередную... жертву и...

   - А зеркало причиталось к проклятью? - перебиваю я.

   - Да. Оно появилось в первую же ночь, - Вейл поднимает с пола мой подсвечник и, размахнувшись, бросает. Я вздрагиваю, но... ничего не происходит. Осколки зеркала не брызжут, звона нет, - ничего. Как висело, так и висит. Кстати, комната в нём тоже не отражается.

   - Не бьётся, как видишь, - отмечает Вейл. Потом смотрит на меня. - Твоя очередь. Что ты забыла в моём королевстве, фея? Ни одна красавица в здравом уме в Ниммерию не сунется, все знают про проклятье.

   - Я не знала. Вейл, по-хорошему предупреждаю, не подходи ко мне близко, - я на всякий случай отступаю к двери потайной комнатки. Оказаться зажатой меж этих гробов... Нет уж.

   - Виола! - Вейл улыбается. Хищно. - Поверь мне, я хорошо целуюсь. У меня было столько девушек, что и не сосчитать.

   - Угу, - отступаю за порог. - И каждая тебе говорила, что ты хорошо целуешься? Мне жаль тебя разочаровывать, но, по крайней мере, половина твоих... девушек просто не могла пошевелиться, когда ты... Вейл, я сказала: не подходи!

   - Во-первых, - плевать он хотел на мои предупреждения, - в школе проклятие не действует, и ни одна из моих спутниц не жаловалась. А во-вторых... Ты что, правда, так хочешь умереть? Сильнее, чем всего лишь со мной поцеловаться?