Дорогами судьбы (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна

— Кэл, ты думаешь о том, о чем и я?

— Что женщину можно не только запугать…

— Но и соблазнить, нужно расспросить слуг и свидетелей…

— Я уже начал, но тебе тоже стоит посматривать вокруг, вдруг у леди появился новый поклонник?

Вскоре приехал доктор — невысокий, сухощавый с длинными пальцами музыканта и пронзительным взглядом исследователя. Он скинул в дверях длинный темный балахон и тут же велел дворецкому подать воды для мытья рук и полотенце:

— Простите, господа, на любезности нет времени, мальчишка сказал, что госпоже Сепфоре плохо, — и, не дожидаясь ответа, поднялся следом за служанкой в хозяйскую спальню. Спустился он часа через два, задумчивый и недовольный. Принц и герцог ждали его в той же комнате.

— Насколько все плохо, доктор? — осведомился Калабриан, они с Тиросом успели обойти поместье и поговорить с садовником, с толстощекой теткой огородницей, с суровым ветераном конюхом и его помощниками. Все слуги в один голос хвалили госпожу и рассказывали, как она выручила их из различных стесненных обстоятельств и, несмотря ни на что, приняла на работу.

— Насколько я могу быть с вами откровенен, господа?

— Мы в курсе сложностей леди с родственниками мужа, и кстати, на бумагах есть и ваша подпись.

Доктор оглядел комнату. Выбрал кресло и, прежде чем устроился в нем, попросил дворецкого подать вина и закусок.

— Леди Сепфора пострадала физически, но еще больше морально. Нападавшие требовали отдать бумаги и подписать отказ от наследства в пользу прочих родственников. Судя по тому, как они изъяснялись, это наемники — только леди не знает, откуда они — говорили с явным акцентом.

Принц и герцог изумленно уставились на лекаря, а Тирос еще и подозрительно прищурился.

— Что ж, господа, вижу, что вам нужно кое-что объяснить. Я знал Маркоса Суонси с детства, мы выросли в большом поместье миль за тридцать отсюда. Его отец владел поместьем, а мой был управляющим. Я рано проявил задатки медикуса, и старый лерд Суонси отправил меня учиться в столицу, дав рекомендации и деньги на дорогу.

— Значит, вы нас узнали.

— Я узнал вас, Ваше Высочество, видел вас в университете на церемонии открытия нового крыла. А ваш спутник мне, увы, не знаком.

— И вы поделились своими знаниями с хозяйкой дома?

— Нет, Ваше Высочество, леди нужен покой: боюсь, что ее нервы совсем расшатаны.

— Что ж, доктор, я прошу вас рассказать нам историю этого спешного брака.

— Это не трудно, Ваше Высочество; как я уже говорил, я с детства хотел изучать медицину, Маркос же был прирожденным коммерсантом, несмотря на свое аристократическое происхождение.

Тут речь доктора прервал дворецкий, внеся поднос с вином и «горячими молниями» — запеченными на огне до поджаристой корочки свиными колбасками. Следом шла кухарка с блюдом лепешек, намазанных острой приправой и посыпанных тертым сыром. Рядом на блюде покоились свежие овощи и зелень. Довольно вздохнув, эскулап впился в лепешку и на некоторое время вынужденно замолчал. Принц и герцог во время своей прогулки нагуляли аппетит и теперь охотно присоединились к трапезе. Доев последний кусочек и откинувшись на спинку кресла с бокалом в руках, доктор вздохнул и продолжил:

— В общем, леди Сепфора стала очередным коммерческим проектом Маркоса. Ее семья переехала сюда в поисках лучшей земли для обработки; купленное поместье, однако, требовало вложений, а дочери незаметно подросли. Отец леди хотел взять у отца Маркоса заем, но тот отказал, а вот Маркос не побрезговал бедняками, наведался и увидел Сепфору. Он дал ее отцу заем с условием, что девочку воспитают как леди, наведывался раз в год, проверял, чему учат и как, а потом купил это поместье и подписал договор о намерениях, простив всю сумму займа.

— То есть просто купил себе толковую и воспитанную жену?

— Да. Как видите, леди оправдала его вложения, поместье процветает, а Маркос вынужден был отложить свадьбу: внезапно умер его отец. Родственники, конечно, слетелись как воронье, навезли на похороны своих дочек и внучек, да поздно. Когда меня вызвали к Маркосу, он был жив и даже пытался шутить, но раны были серьезными, я пытался его спасти, но знал, что надежды нет. И он это понял, ведь он знал меня с детства, его решение оставить все леди Сепфоре было самостоятельным. Насколько я знаю, по брачному договору ей в любом случае полагалась вдовья часть, хотя и существенно меньшая, чем теперь.

— Вы присутствовали при составлении завещания?

— Да, он собирался просто оставить все ей, ведь договор о намерениях уже был заключен, но сосед-управляющий сказал ему, что его завещание легко можно оспорить, ведь она не жена, а только невеста, и Маркос велел позвать священника.

— А кто еще присутствовал на обряде?

— Местная травница, не упомню ее имени, все зовут просто «госпожа травница». Да она тут в деревне живет, рядышком. Все слуги, сам священник, конечно, и управляющий соседнего поместья — до него недалеко, вот и послали за ним.

— То есть согласно закону — три достойных свидетеля? — переспросил принц.

— Да, — наклонил голову доктор, — договор у Маркоса уже был написан в трех экземплярах, нам оставалось его лишь подписать после обряда.

— Но отчего тогда так мечутся родственники?

— Наследство, передающееся вместе с титулом, невелико. Дом там большой и красивый, но кроме окружающего его сада и служб земли почти нет, а деревня живет рыбной ловлей и большого дохода не дает. Между тем, Маркос прикупил хорошей земли, да и деньгами вдову не обидел.

— Так леди завидная невеста?

— Да, но она не хочет замуж.

— Так чтит мужа?

— Скорее, боится увидеть на его месте кого-то другого.

— Итак, леди запугали в надежде отобрать нажитое ее супругом, но ведь согласно закону через полгода завещание оспорить невозможно.

— Лерд Суонси умер около пяти месяцев назад.

— Значит, родственники заторопились, — сделал вывод принц. — Леди сильно избили?

— Достаточно, в основном били по лицу и ногам.

— Пытались изнасиловать?

— Нет, все знают: если леди объявит о наследнике, майорат тоже перейдет ей.

— Ваши рекомендации, доктор?

— Миледи нужен покой и безопасность. Хорошо бы леди уехать. Денег у нее достаточно, но защиты нет. Кроме того, такое нападение может спровоцировать нервические приступы.

Принц и герцог переглянулись.

— Нам стоит обсудить ваше предложение, доктор; возможно, мы найдем место, где леди Суонси сможет отдохнуть хотя бы месяц.

Гелла и Сатра вновь собирались в путь — герцогиня серьезно, как маленькая девочка, примеряющая мамино платье, облачалась в тонкие шальвары, длинную тунику и короткое покрывало. Кира помогла ей заплести косы и правильно закрепить покрывало на голове плетеным шнуром. Вдруг полог шатра приподнялся, и в шатер вбежала, захлебываясь рыданиями, юная девушка, ровесница Киры:

— Сатра, скорее, там Ниир и Тарб!

— Иран? Где они?

— У костра. Их привезли, Мать велела тебе придти, попрощаться…

Сатра выбежала из шатра, а следом за нею и Гелла. У костра стояла группа угрюмых орков — побледневшие от пота и пыли лица, окровавленные повязки, три длинных плаща, привязанных к копьям. Сатра с маху упала на колени у двух из них и протянула руки к обоим. Подбежавшая следом Гелла увидела трех орков, покрытых ранами и кровью так, что одежда была почти не различима. Над ними кружились мухи и оводы и стоял ужасный запах. Самый рослый орк рассказывал Матери племени о том, что произошло, а Сатра беззвучно рыдала над уходящими воинами.

— Эти воины — гордость нашего племени, они остались прикрывать остальных и сумели отбиться. Да будет благосклонна к ним Мать степей! — воин склонил голову в знак печали, и окружавшие его орки сделали то же. Гелла смотрела на все, и в ее сердце разгоралось сочувствие, желание помочь, а на глазах собрались слезинки. Девушка принялась перебирать в уме заклинания, которым ее учили, а потом, оглянувшись, увидела Киру:

— Кира, а где ваша знахарка?