В военную академию требуется - Мамаева Надежда

— Занятные, — хмыкнула кроля, разглядывая шедевр вместе со мной.

Нет, на стене было множество и других рисунков. Но этот… впечатлял.

Зая, решив, что ночных приключений с нее хватит, захотела вздремнуть. Потопталась по сену и, зарывшись в него наполовину, легла.

По коридору загрохотало. Оказалось, принесли обед. Я прикрыла Кару сверху пучком соломы. Вошел тот же надзиратель, плюхнул новые миски и забрал старые. После сытного сыра пустая тушеная капуста не казалась мне уже такой питательной и замечательной.

Я продолжала сидеть. Я ждала. Известия от родителей и… ректора. Что-то мне подсказывало, что лэр Анар вернется. Один, уже без инквизитора. И оказалась права. Ну что у меня за чуйка на неприятности? Хотя бы раз ошиблась.

На этот раз дверь открылась бесшумно. Да и шагов по коридору не было слышно. Однако он появился. Уже под вечер, когда даже зарева закатных лучей не было видно.

Присягу первокурсники давали под вечер. С плаца, который хоть и находился от нас далеко, все же долетали отсветы вспышек особенно сильных магов, когда артефакт сжигал их первородные магические меты, меняя на единую для всех: два скрещенных меча — символ боевых магов.

У меня сейчас на плече вместо языков черного пламени красовался такой же знак: два меча. Правда, пока лишь блеклые контуры. Как объяснил Рейзи, только по окончании академии мета станет полноцветной и дополнится деталями. А пока…

А пока на пороге моей камеры стоял ректор. В руках у него были то ли наручники, то ли магические браслеты.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, Крисрон?

— О чем именно?

— Почему тебя искали инквизиторы? Правда, при этом утверждали, что тебе больше сорока и ты — беглый преступник, удравший с рудников. Я не выдал тебя этим ищейкам лишь потому, что хочу сначала разобраться сам.

Он говорил, но явно чего-то недоговаривал.

— Могу вас заверить, господин ректор, что я не каторжник. К тому же мне до сорока лет еще бегать и бегать…

— И ведь не врешь, — задумчиво протянул Анар, глянув на перстень, камень которого светился зеленым. — Но мне полуправда не нужна. Ты выкладываешь все здесь и сейчас.

— Тогда поклянитесь, что вы не нанесете этими знаниями мне вреда. — Я упрямо глянула в глаза ректору.

— Нагле-э-эц, — протянул он то ли осуждающе, то ли восхищенно. — Его к стенке приперли, могут размазать, а он еще условия выдвигает. Ну что же, Крис, знай. Я своих не выдаю. А ты успел дать присягу… К тому же ты темный, а значит — подданный Черного властелина. И тебя преследует светлая инквизиция, утверждая, что ты уничтожил светлую печать…

И я рассказала. Об отце, о матери. О том, как сломалась печать… Ректор впечатлился.

А потом все произошло в один миг: Анар приблизился ко мне и, резким движением схватив одно из запястий, защелкнул браслет.

— Вторую руку, — требовательно приказал он.

— Нет!

Я разозлилась. В один миг моя вторая кисть окуталась тьмой. Мгла клубилась, бесновалась, готовая сорваться с кончиков пальцев.

Ударить не успела. То ли ректор был очень опытным, то ли я не столь проворной. А может, мне изменила удача. Но мою силу словно замкнуло на этих бездновых наручниках.

Мысль, что меня все же поймали, забилась в мозгу, как птица в силках. Поймали и крепко держали за плечи. Стальной хваткой. Такой, что не вырваться.

— Браслеты Дианары. Они измеряют уровень магического дара, — пояснил между тем ректор, неотрывно глядя на мои оковы.

Я ошеломленно опустила взгляд вниз. Первая искра. Вторая. Третья… Десятая.

— Я был прав, предполагая… Едва ты вошел в кабинет, — удовлетворенно заключил ректор. — Десять из десяти… Силен. Даже для пожирателя — силен.

Я наконец-то догадалась. Вот она — причина, по которой меня оставили. Десятый уровень дара. Максимальный. Отец говорил, что в империи таких магов не больше пары дюжин. И все они находятся под пристальным контролем императорской службы безопасности. Ведь большая сила — большое искушение. В том числе и искушение пошатнуть трон.

— А если бы у меня была шестерка, как у Гарди? Все бы вышло по-другому?

— Если бы ты сумел его победить с шестью единицами — так же. Академия ценит сильных воинов. Духом, телом и… — Мою щуплую фигуру окинули критическим взглядом. — …и даром. Тех, кто сумеет стать живым щитом от диких тварей глубин бездны. Как выйдешь из карцера — займешь комнату Гарди. Она в общежитии светлых.

С этими словами ректор снял с меня браслеты и развернулся к выходу. И только я хотела сказать, что слегка не мальчик… Но глянула на мрачного Анара и захлопнула рот.

Обрадую его как-нибудь в другой раз.

Уже в дверях ректор, обернувшись, бросил:

— И мой тебе совет, не как ректора, а как мага: будь осторожен. Стронкер не нашел того, кого искал, но мне пришлось пойти на некоторые уступки…

Ночь обрушилась на академию резко и затопила все вокруг. А вместе с ней пришел холод. Кара заявила, что в этом каменном мешке она задрогнет, и потребовала выпустить ее на волю. Я не возражала.

Когда колокол ударил двенадцать раз, ознаменовав полночь, я встретила новый день приседаниями. То ли вчера устала до состояния трупа, то ли погода была потеплее… Но сегодня я мерзла. Основательно.

Это будет трудная ночь, и не все доживут до рассвета. Изрядно покусанный кусок сыра, спрятанный в соломе, — так точно. С такими мыслями я вгрызлась в остатки трофея, добытого Карой.

Последующие два дня пролетели, как выпущенный из арбалета болт. Разговаривая с Рейзи через дырку в стене, я узнала еще много чего нового и интересного.

Например, о том, что после зимней сессии, которая периодически совпадала с зимними Онистскими играми, что проводились раз в четыре года, создавались боевые четверки. Причем наставники старались сформировать их так, чтобы в каждую входило два темных и два светлых мага. В идеале — с разными направлениями стихий. Но это желательно. А обязательно — чтобы четверка была стабильной, уравновешенной магически.

— Это как? — не поняла я.

— Ну, если у тебя девятка, то и у кого-то из светлых в твоей четверке тоже должна быть девятка, чтобы уравновесить. Иначе при построении защитных и атакующих углов перекос будет в твою сторону… — За стеной раздался смешок. Рейзи явно веселился. — Судя по тому, как ты раскатала этого беленького… у тебя потенциал явно не маленький. Могут привесить трех светлых.

Я и вовсе приуныла.

— Хотя об этом рано задумываться. Экзамены еще через четыре месяца… А пока вас мессир Эйк, тот самый, что в виде акулы намалеван у тебя на стене, будет ставить в пары, тройки… Иногда, чтобы натаскать, проводятся тренировки по атаке и защите, совместные со старшими курсами. Они отрабатывают щиты. Первокурсники — атаку.

— А зачем? Ведь от неумелого мага-первокурсника защититься легко… — не поняла я вывертов преподавательской логики.

— Неумелого, вот именно! Нет ничего опаснее, чем первокурсник, который сам не знает, чем он атакует, — выдал темный.

А у меня создалось ощущение, что он кого-то цитирует. Может, этого… акулу?

Кара эти два дня не появлялась. Я даже забеспокоилась, не сожрал ли ее виувир. Хотя это еще большой вопрос, кто кого там съест. А вот письмо от родителей пришло как раз перед окончанием моего заточения. Пичуга принесла всего несколько слов. Прочирикала их и… лопнула, как мыльный пузырь.

Но я была счастлива: мама и папа сумели сбежать и сейчас на свободе. А это — главное.

Выпустили меня и Рейзи с утра. Темный, пожав руку, бросил: «Бывай!» — и умчался на занятия. Мне же предстояло заселение. А еще надо было получить форму, учебники, оружие… Но сначала — найти чемодан. Зая, перед тем как удрать на вольные академические просторы, сообщила, что спрятала его в кусты.

Искала я долго. Не будь я потомственной контрабандисткой — не нашла бы ни в жизнь. Но мне нужны были мои документы, деньги и прочие милые сердцу мелочи. К тому же моя торба была зачарованной и выдержала купание в море. И сейчас лежала на дне чемодана.