Стылая (СИ) - Корнилова Веда

– Я просто предусмотрительна, и здесь нет ничего дурного... – в моем голосе были оттенки извинения, и Ютек их уловил. Во всяком случае, его последующий вопрос был задан более жестким тоном.

– А зачем вам губернатор?.. – кажется, этот тип вообразил, что отныне может позволить себе в разговоре со мной едва ли не командный тон.

– Проследит за чистотой сделки.

– А для чего нужен лишний свидетель?

– Для того я и оценила свои услуги в довольно приличную сумму, чтоб после можно было затыкать лишние рты.

– Даже так?.. – презрительно скривился гость. – Надо же, какая предусмотрительность! Интересно, вы были столь же внимательны, когда оказывали некие услуги гостям ныне покойной Виви? Еще неплохо бы знать, сколько вы брали за обслуживание клиентов? Там-то, надеюсь, вы не продешевили?

Вот козел! Да и хамство свое даже не пытается скрыть! Аристократ, блин... Дает мне знать, что ему хорошо известно о посещении того веселого дома, а заодно пытается показать, где должно быть мое место, и как низко он меня ценит. Вот теперь мне стало окончательно ясно, отчего этот человек в разговоре со мной едва ли не сразу перешел к интересующему его вопросу. Понятно и то, почему он не считает нужным скрывать свое истинное отношение ко мне – незачем метать бисер перед какой-то дешевой бабой, которой по недоразумению доверили важное дело! По его мнению, такая, как я, может продать кого угодно, а, значит, и обращение с ней должно быть соответствующим. Ютек, зря ты так плохо думаешь о женщинах, ох, зря! И напрасно ты приоткрыл карты, потому как я получаю при нашем дальнейшем разговоре лишний козырь.

– Господин Ютек, практичная женщина должна позаботиться о своем будущем... – отчеканила я ледяным тоном. – Ну, а те способы, которыми это достигается, должны заботить только ее, а не посторонних. Или вы с этим не согласны?

– Делайте что хотите... – брезгливо поморщился гость, показывая, что ему глубоко отвратительны мои методы заработка, да и я сама недалеко ушла от последней шалавы. – Зачем вы сейчас послали за губернатором?

Знает уже... Да, похоже, у людей с «Тау» куплено многое, во всяком случае они знают едва ли не все, что происходит на нашем корабле. Но голос у этого типа такой, будто он разговаривает со своей служанкой, которая обязана давать господину отчет о всех своих поступках, да еще должна и руки целовать ему уже за то, что аристократ снисходит до разговора с ней, ничтожной..

– Мне нужна охрана вокруг «Серой чайки»... – пожала я плечами.

– Это лишнее... – почти что приказал Ютек.

– Я так не считаю... – а вот теперь и в моем голосе послышалось раздражение и вполне обоснованное упрямство. – И я не желаю обсуждать этот вопрос, как не намерена и отдавать вам пленника до того момента, как не увижу деньги. Нападать на корабль не советую, потому как тот, кто сейчас охраняет нужного вам человека, получил от меня строгий приказ: в случае опасности воткнуть пленнику в шею ядовитую иглу, а потом для уверенности перерезать горло. Надеюсь, мы с вами поняли друг друга. Повторяю – мир жесток, и мы ничуть не лучше, но иногда все же выгодней и надежней вести дела честно. Жду вас завтра в полдень с деньгами. И, надеюсь, все пройдет без обмана. Полдень, губернатор, деньги.

Конечно, будь на то воля Ютека, он бы так быстро разговор не закончил, но пока что обстоятельства вынуждали его играть по моим правилам, и к тому же этому типу хотелось получить живого принца, а не его бездыханный труп. Волей-неволей, но гость вынужден был отступить.

– Хотел вам сказать то же самое – никакого обмана! И запомните – я с вас глаз не спущу! Берегитесь, если попытаетесь обмануть меня хоть в мелочи – в этом случае мои люди сломают вам и вторую ногу. Кстати, хочу вас сразу предупредить: даже на значительном расстоянии от нас принц Гордвин все одно будет подчиняться тем приказам, которые передадут ему наши люди. Так что вывод делайте сами... – не прощаясь, Ютек встал и вышел из кают-компании. Ну, иди, иди, козел высокомерный, все одно у нас друг к другу нет никакого доверия. Хоть для вида сказал «до свидания»! Что ж, будем считать, что до такого счастья я не сподобилась. И с женщинами ты, Ютек, обращаться не умеешь, во всяком случае, ты, хам высокородный, произвел на меня столь отвратительное впечатление, что вновь видеть наглую физиономию гостя я бы не хотела ни за что на свете.

... – Как думаете, он вам поверил?.. – поинтересовался Павлен, которому я едва ли не дословно передала наш разговор.

– Не скажу, что полностью, но все же он вполне допускает то, что я могу продать им принца за деньги. Правда, то, что я не получу от господина Ютека ни медяшки – в этом у меня нет ни малейших сомнений. Обманет, паразит! Я просила у него просто-таки неподъемную сумму, и тот согласился, не торгуясь, а такого просто быть не может! Даже сообщил мне, что сразу же готов бежать за золотом, хотя могу прозакладывать голову, что таких денег у них на судне нет. Даже пятой части от запрошенного не отыщется, как не скреби по углам! И потом, такую гору золота надо везти на телеге, и она уж никак не уместится в мешочке, который этот тип обещал принести на «Серую чайку». Скажем так: у нас в запасе есть несколько часов. Могу прозакладывать голову, что сюда эти супостаты намерены заявиться во второй половине ночи, когда сон наиболее крепок, а нападения уже не ждешь. Люди с «Тау», хотя и всерьез рассчитывают забрать себе принца Гордвина, но пока что намерены сделать это тихо, не привлекая к себе большого внимания. Сами понимаете: в случае конфликта губернатор будет обязан встать на нашу сторону.

– Согласен.

– Кстати, то, что этот человек сказал насчет принца Гордвина, то, что он будет подчиняться тем приказам, которые ему передадут люди с «Тау»... Как вы думаете, что он имел в виду?

– Тут все дело в татуировке, которой покрыт принц... – Павлен устало потер виски. – Вначале я никак не мог вспомнить, где ранее видел нечто подобное, но дорога была долгой, свободного времени в избытке, и постепенно до меня дошло, в чем дело. Я припомнил книги по черной магии, и именно там был этот рисунок, вернее, изображение татуировки, которая сейчас нанесена на тело принца Гордвина. Не буду упоминать все подробности, скажу коротко: это нечто из разряда полного подчинения. Татуировка особая, при помощи ее принц не только получает сигналы, приказы, но и сам может передавать сведения на огромные расстояния.

– Но как же... – растерялась я, однако Пес Веры лишь усмехнулся.

– В этой сложнейшей татуировке есть некий недостаток: если ее нанести неправильно, или позже где-то сбить линии, то это сильнейшее тату превращается в обычный набор рисунков и линий на теле. У меня нет сомнений в том, что татуировка набита верно – недаром принц то и дело убеждал нас в своем могуществе. Однако никто не мог предположить, что яд плевуна попадет на кожу Гордвина...

– Рисунок разрушен!.. – ахнула я.

– Вернее сказать – разрушена целостность рисунка... – усмехнулся Пес Веры. – И восстановить его практически невозможно: после разрушения этого тату организм человека начинает... ну, скажем так, постепенно умирать, причем в прямом смысле этого слов.

– То есть принц обречен?

– Он был обречен с того времени, когда королевский дом Польнии решил сделать из него послушную марионетку, и заполучить нашу страну... – вздохнул Пес Веры. – Трудно сказать, долго ли продлится затухание жизненной силы принца, но хочется надеяться, что на родину он приедет еще живым. Иногда мне кажется, что Светлые Боги на нашей стороне, и они же сделали все, чтоб помочь нам в нелегком деле... Так, мы с вами излишне разговорились. Пока что вам следует уйти в свою каюту – ко мне сейчас придет наш дорогой губернатор, которому я намерен напомнить о его долге и обязанностях. Кроме того, у меня есть серьезное намерение прояснить этому человеку тот очевидный факт, что на родине у него осталась родня и немалое имущество, как движимое, так и недвижимое, которое можно изъять в пользу государства, если будет доказано, что губернатор в недостаточной мере выполняет возложенные на него обязанности. Не сомневайтесь – я буду более чем убедителен. Только для начала подайте мне ту стопку бумаги... Кстати, узнаете рисунки?