Цветок Эридана (СИ) - Розалиска Лидия

— Мне поручили встретить гостей. Следуйте за мной, — сказал воин, подавая ей руку.

Королева с готовностью взяла его за локоть и сразу почувствовала себя спокойней. Свободной рукой она пыталась поправить капюшон, но ветер вырвал лёгкий мех из её окоченевших пальцев.

— Где же другие встречающие? — проворчал один из музыкантов.

— Внизу, — ответил Колз, родительским жестом натягивая капюшон на голову Евы-Марии. Принцесса засмеялась, хотя её спутники меньше всего были склонны к оптимизму.

— Позвольте спросить, а где мессир Хазар?

— Вчера был в Дрёзе и ждал синьору, но возникли неотложные дела.

— Как всегда, — разочарованно протянула королева и надула губки.

Колз повёл девушку куда-то меж камней, где вилась узкая, засыпанная снегом лестница, пробитая прямо в скале и идущая вниз вдоль склона. Идти по ней приходилось едва ли не на ощупь; позади то и дело слышались крики упавших на пятую точку, но Еве-Марии это не грозило — она крепко держалась за Колза.

— А куда мы идём, мсьё? — робко спросила Элизочка.

— Спускаемся в город.

— Почему город внизу, а не вверху?

— Там безопаснее.

— Но как же наши вещи? — обеспокоилась одна из дам.

— Не волнуйтесь, дирижабль уже разгружают.

— Вы их прямо вниз поскидываете? — проворчала гофмейстерина.

— Их спустят на лифте.

— Так почему и нам нельзя было спуститься в том же лифте? — закудахтала Дора Инсара. — Что за издевательство над людьми! Как вы обращаетесь с гостями! Гоняете почтенных особ в непогоду по каким-то ужасным лестницам — видимо, чтобы они все кости себе переломали! Проклятые пираты!

— Дорога и впрямь утомительна, — была вынуждена признать Ева-Мария.

— А можно посмотреть вон на ту ямку? — Клерия Исона потянулась к ровному углублению, на дне которого что-то сверкало.

— Посмотреть! — завопила Дора. — Помилуйте, да разве в такой тьме можно хоть что-то увидеть?! Вот уж действительно понимаешь, почему сей злополучный остров назван Мроак! Недаром я была против этой поездки!

— Кто на порог, тому пирог, а кто от порога, тому скатертью дорога, — с усмешкой сказал Колз.

— Наглец!!!

— Госпожа Инсара, уймитесь! — прикрикнула королева, испытывая жгучий стыд за гофмейстерину, и та захлебнулась уже готовым сорваться криком.

Примерно через полчаса они добрались до скального уступа в несколько метров шириной. Никакого ограждения тут не было, и прибывшие испуганно жались к скале, стараясь не смотреть на чёрную пропасть внизу. Даже гофмейстерина на этот раз примолкла. Колз зажёг факел, и от его трепещущего света тьма казалась ещё более непроглядной. В скале обнаружилась ниша, ведущая в наклонный тоннель. Топот шагов гулко отдавался в пустоте.

— Как здесь страшно! — вырвалось у Евы-Марии.

— Скоро будем на месте, — успокоил эдлер.

Впрочем, "скоро" в понимании мроаконца означало ещё минут сорок ходьбы. Уставшие, замёрзшие, понуро бредущие гости миновали решётку и были встречены группой вооружённых людей. Послышались оживлённые возгласы, но Колз что-то сказал по-мроаконски, и воины почтительно расступились. В сопровождении (или под конвоем) стражи гости достигли королевского дворца. Никто так и не понял, как устроен этот город: временами эриданцам мерещились очертания домов по бокам ущелья, иногда на скалах мелькали огоньки, пару раз им встретились какие-то люди с арбалетами, и это всё, что можно было разглядеть. Фонарей на улицах не было, да и самих улиц в привычном смысле тоже.

Халдорский замок произвёл на гостей самое гнетущее впечатление. С грохотом упал мост, поднялись тяжёлые решётки, открылись массивные двери, и он поглотил новоприбывших. Толщина стен, непривычные пропорции, наплывы грубо обработанного камня рождали в голове жуткие фантазии о людоедских пещерах, усеянных костями доверчивых путников.

— Это дворец или тюрьма? — насмешливо спросила Диана Саем, оглядывая помещение. Слабо освещённые коридоры были пусты и холодны.

— Как пожелаете, так и будет, — ответил мужчина.

— А Вы за словом в карман не лезете, господин Колз! — Ева-Мария хихикнула. — Но где же трубы, фанфары и восторженные толпы? Здесь никого нет.

— Позже, — сказал мроаконец. — А пока отдохните с дороги.

— Какое скверное место, — брюзжала гофмейстерина. — Скоро ли подадут ужин, или нас намерены морить голодом?

— Ужин после девяти.

Пройдя зал с колоннами и несколько прямых коридоров, они оказались в левой части дворца с жилыми помещениями.

— Располагайтесь здесь, — эдлер небрежно махнул рукой вдоль прохода.

— Как, мужские и женские комнаты вместе?! — вскричала Дора Инсара, поднося к глазам лорнет.

— Между ними нет разницы, ввиду отсутствия во дворце женщин.

— Помилуйте, а где же прислуга?

— Здесь нет прислуги, — ответил Колз и вышел.

Еве-Марии показалось, что он стремится избежать дальнейших расспросов, но она так устала, что без промедления вошла в первую же из предложенных комнат. Тюрьма или монастырь — трудно сказать, что больше напоминало это помещение с голыми каменными стенами и скруглённым потолком; из мебели здесь находились грубо вытесанный каменный стол с четырьмя ножками, большой короб, две костяные лавки и кровать, застеленная шерстяным покрывалом с примитивной вышивкой. На полу лежала огромная толстая шкура какого-то животного. Комната была тускло освещена жёлтой лампой, размещённой в глубокой нише у двери. Во второй комнате было то же самое, третья и четвёртая вовсе оказались пустыми. Всюду веяло холодом. Несколько просторных помещений предназначались для сопровождающих принцессы. Уборные находились в конце коридора и, естественно, там не было ни фарфоровых умывальников, ни мраморных ванн, к которым привыкли дамы. На ледяных стенах живописно цвела изморозь. Диана пробовала возмутиться, но гофмейстерина прочла ей нотацию о том, как полезно жить в строгости и смирять своё тело отсутствием излишеств.

Тем временем стали приносить вещи, которых было так много, что после того как пустые комнаты заполнились, их уносили куда-то дальше по коридору. Никто из мужчин не говорил по-эридански, а седой мроаконец, отдававший распоряжения, с каким-то странным выражением глядел на королеву, когда та пыталась расспросить его о замке.

Ева-Мария была единственным человеком, которого нисколько не тревожил мрачный вид дворца — ей досаждал разве что холод. Вернувшись в свои комнаты, принцесса развила бурную преобразовательную деятельность: по её приказу стол накрыли бархатной скатертью, полы и лавки застелили коврами. Подушечки для ног, вазы, шкатулки и ещё тысячи женских мелочей наводнили пространство. Короб для одежды она приказала выкинуть, но внутри обнаружились вещи — роскошный халат из китийского шёлка, непонятная деталь одежды с тугими застёжками, вышитый пояс и несколько изумительных заколок в форме цветов. Принцесса провела рукой по ткани: её восхитила мягкость шёлка, превосходившего по своим качествам даже тот, из которого ей шили платья в Эридане. От одежды слабо пахло розами и жасмином. Смущённая Ева-Мария приказала убрать одежду обратно: она терялась в догадках, кому могли принадлежать эти предметы.

К ужину королева переоделась в голубое бархатное платье, отороченное белым горностаевым мехом, в котором сверкали бриллианты, за что гофмейстерина не преминула сделать ей выговор:

— Не следует Вам разряжаться в дорогие наряды, ведь неизвестно, как к этому отнесутся местные жители. Вдруг эти пираты сочтут Ваш вид фривольным и располагающим к непочтительному обращению? Не хватало только внушить им непристойные мысли! Разве можно ожидать от бандитов благородства в поведении? И вы, барышни, тоже старайтесь не привлекать к себе внимания, — Дора повернулась в сторону фрейлин, — и не смотреть по сторонам с раскрытым ртом. Держите себя с достоинством, ведь вы благородные особы, и не дай бог я увижу, что за столом вы пьёте вино! Ведь где бахус, там и блуд: глядя на одурманенную винными парами женщину, кто бы не счёл её лёгкой добычей!