Ключ Берсена (СИ) - Клеменская Вера

— Каким образом?

— Разминались перед занятием, — пожала плечами я. — Играли в мяч. В конце концов оказались под люком, на нас и капнуло. Как-то так.

— Что-нибудь показалось вам странным? — поинтересовался следователь, почесав стилом кончик носа.

— Кроме трупа преподавателя на чердаке? — невесело усмехнулась я.

И всё же вопрос следователя заставил меня призадуматься. Теперь, когда эмоции несколько улеглись, этих самых странностей на ум пришло немало. Для начала кровь. Заметили мы её потому что она просачивалась в щели и капала на пол. Вполне нормальное поведение лужи жидкости. Но почему же когда люк открылся, она не потекла вниз неторопливо, кучей мелких ручейков, как ей бы по всей логике следовало, а выплеснулась вся разом, словно там, наверху, кто-то ведро опрокинул?

Вообще-то с полгода назад я как раз читала о штуке, которая вполне такое объясняла. В учебнике магической криминалистики. Порой преступники, не желая, чтобы тело по запаху обнаружили соседи или собаки какие-нибудь, упаковывают его в магический кокон. Способ, разумеется, не без недостатков. Ароматы не привлекают ненужного внимания, да, зато и улики сохраняются дольше — кокон этот не стазис-капсула, конечно, но тоже, так скажем, консервирует содержимое. К тому же, при таком большом размере он довольно сложен в исполнении и мало когда получается действительно устойчивым. Видно, здесь так и вышло: сначала просто протёк, а уж потом, когда лорд Маркос ломал замок и открывал люк, окончательно разрушился. Тогда-то кровь и хлынула нам на головы вся разом.

Но если так, какой был смысл бросать тело прямо на люке, ведущем в игровой зал, где постоянно проходят занятия? Чтобы его обнаружили поскорее? Но тогда для чего возиться с коконом? То и другое вместе выглядело категорически бессмысленным.

Может, убийцу вспугнули? Не исключено, что это даже сделали именно я и Энди — мы как раз бродили неподалёку и не слишком прятались, он запросто мог заметить наши фонари или услышать разговоры, запаниковать, бросить тело где пришлось и сбежать. Если, конечно, всё не случилось раньше или позже нашего визита.

— Госпожа Бентон? — поторопил меня с ответом следователь, нетерпеливо крутя в пальцах стило. — Вспомнили что-то?

Я поколебалась ещё пару секунд. Рассказывать о том, что видели мы с Энди, было боязно. Даже, пожалуй, страшно. Но молчание могло оказаться ещё хуже. Я вовсе не хотела, чтобы убийца мэтра Осберта улизнул от наказания. И тем более не собиралась позволять ему добраться до кого-то ещё. Например, до меня. Или тем более — до Энди, который вообще влип во всё это исключительно по моей вине.

— Я была на чердаке накануне вечером, — тихо сказала я наконец, опустив голову и уставившись на изукрашенный разноцветными пятнами от реактивов край стола.

О том, что были мы там вдвоём, я решила не упоминать, во всяком случае пока. Сперва стоило разобраться, насколько можно доверять этому Генри Кинану. Хотя бы узнать, не побежит ли он тут же рассказывать о моих подвигах мэтрессе Фишт, например.

— Зачем? — поинтересовался инспектор.

— Хотела попытаться выяснить, что за грохот донёсся оттуда ночью.

— Грохот?

Я всё-таки заставила себя поднять взгляд, озадаченная тоном, которым был задан вопрос. Следователь явно удивился моим словам. А это могло означать только одно: никто до сих пор не рассказывал ему о странном звуке, перебудившем среди ночи всю академию. И вот это было ещё как странно. Понять бы только, инспектору здесь врут или это он сейчас врёт мне, чтобы выяснить, что я знаю.

— Ну да, — нарочито невинно хлопнув глазами, кивнула я. — Ночью откуда-то с чердака раздался ужасный грохот. Потому вечером следующего дня я пробралась на чердак и обнаружила там нечто очень похожее на следы неизвестного мне ритуала.

— Какого ритуала?

— Говорю же, что понятия не имею, — развела руками я. — Магических следов не осталось, только выжженный на полу круг.

— Я осматривал чердак, — задумчиво проговорил инспектор, — но нигде не увидел там ничего подобного.

— Думаете, вру? — сухо спросила я, посмотрев ему в глаза. — Или нет, скорее фантазирую, чтобы внимание к себе привлечь, да?

— Нет, не думаю, — неожиданно твёрдо возразил следователь. — Я вам верю и считаю, что скорее это кто-то успел хорошо замести следы.

— Но кое-что я забрала, — вновь заговорила я после секундных колебаний, вытаскивая из кармана бумажку с кусочком воска. — Кажется, это капнуло с ритуальной свечи.

Инспектор осторожно принял улику у меня из рук, осмотрел её, чуть сощурив глаза, осторожно понюхал, завернул обратно и сунул во внутренний карман кителя. Посмотрел на меня внимательно и серьёзно, а потом негромко сказал:

— Спасибо. Когда буду в нашей лаборатории, попрошу попытаться что-нибудь из этого извлечь.

— Надеюсь, вам с этим повезёт, — пожала плечами я. — Потому что больше мне сказать, в общем-то, нечего. Было, правда, у меня ещё предположение, что тело пытались спрятать с помощью кокона, но тут уж вам виднее должно быть.

— Возможно и пытались, — кивнул инспектор. — А вы наблюдательная девушка. Не думали о работе в сыске?

Конечно же, это был дурацкий комплимент, мелкая лесть в попытке расположить к себе и разговорить. Меня она, правда, скорее насторожила. И всё же стоило, пожалуй, подыграть. Так я в любом случае ничего не теряла.

— Не буду отрицать, и сейчас думаю об этом, — чуть улыбнулась я. — Спрашиваете из-за моего признания в визите на чердак?

— Но вы, надеюсь, понимаете, что лезть туда в одиночку было не слишком… осмотрительно?

— Теперь понимаю, — вздохнула я, надеясь, что раскаяние удастся изобразить сколь-нибудь достоверно. — Но когда я туда лезла, я не думала о чём-то вроде убийства. Раньше тут у нас, насколько я знаю, никого не убивали.

И вот это, кстати, было чистой правдой. Да, мы с Энди много чего опасались, планируя свой поход, но едва ли всерьёз думали, что нам может грозить смерть. Я так точно не думала. Тогда. Зато сейчас меня одолевали сомнения в правильности уже принятого решения.

Конечно, в моих руках кусочек воска с чердака был в любом случае совершенно бесполезен, а инспектор мог что-то с его помощью да выяснить. Только вот шансы на такую удачу были крайне малы. И в то же время эта штуковинка вполне определённо доказывала, что я побывала на чердаке и являюсь в этой истории свидетелем. Ничего толком не знающим, но всё равно не очень-то нужным.

Сама не знаю, с чего вдруг меня одолела такая подозрительность, где-то явно граничащая с паранойей, но доверять этому инспектору и в мыслях не было. Хотя, казалось бы, он был человеком вполне посторонним, никак не связанным ни с академией, ни с последними здешними событиями. Это, наверное, у меня от отца. Навидавшись за три десятилетия работы страховым следователем всякой человеческой хитрости и подлости, он бывал порой недоверчив даже с самыми близкими. Кажется, это повлияло на меня сильней, чем я думала.

— Это верно, — как-то уныло согласился инспектор. — И всё-таки будьте осторожнее. Всё однажды случается в первый раз.

— Уже случилось, — пожала плечами я. — У вас есть ко мне ещё вопросы?

— Нет, — покачал головой инспектор. — Но если вдруг вы что-нибудь ещё вспомните, до завтрашнего вечера я буду здесь. Ректор любезно предоставил мне комнату в преподавательском общежитии, номер восемь, кажется.

На миг я остолбенела. Это была та самая комната беглого преподавателя магии крови! Комната, куда я так давно хотела попасть! И инспектора поселили именно туда, хотя, это я знала точно, сейчас были и другие свободные. Вот действительно интересно: то, что заставило бежать предыдущего жильца — именно там? И уж не надеется ли ректор, что с нынешним случится то же самое?

Да, именно так я сразу и подумала. И сама удивилась бредовости этой мысли. Инспектор не преподаватель, приехавший мирно поработать, и он тут убийство расследует, а не кражу яблок из сада. Разумно ли показывать ему то, что может оказаться подозрительным?