Я новая адептка (СИ) - Квипрокво Малыш

— Что?! — хором крикнули вампиры и Флеция.

— Вот именно, так и рождаются слухи, которых мне, в принципе, и не надо. Все, что я смогла сделать — это крепко на нее разозлиться и потерять над собой контроль. И наказ магистра послала к чертям, выпустив свою силу. И один бог знает, как я вынула ей глаза. Но на тот момент мне этого мало оказалось, и я повернула их к ней. Визгу было — кошмар. Но теперь добрая половина курса считает, что я сплю с ним. Мне остается только отхватить от самого Каллохена и снова найти эту дрянь, ибо эта стерва добивается моего отчисления.

— Это нам понятно, но слухи опровергнуть будет не так-то просто… — Влимир задумчиво потер висок, надеясь найти выход.

— Брат прав, пытаться опровергнуть слухи, особенно вот такие, означает усилить и утвердить их в сознании адептов.

— А что вы предлагаете? Мираните сейчас и так трудно, а теперь станет невыносимо. Может, попробовать найти тебе парня и как-нибудь незаметно показать, что магистр тебе безразличен?

— Флеция, а ты гений! Только какого парня мне найти, ведь Каллохен ведьмак — раз, магистр — два, красив чертовски — три. Все просто не поверят, что я смогла с такого мужчины переключится на ровесника с малым количеством качеств…

И в комнате вновь повисла тишина, давящая и раздражающая. Вот как найти выход из подобной ситуации, когда уже ясно видишь последствия? Особенно когда это все касается самого магистра Даррея Каллохена — очередная пакость в мой огород. Ранвил с Флецией перешептываются, но по их расстроенным лицам видно — выхода нет. Только Влимир спокоен, как леший с бутылкой самогона. Чего он задумал и не говорит? Хотя, если наша влюблённая парочка вариантов не предложит, то предложит он, и интуиция предстоящему точно не рада. Господи боже мой, а мне еще на занятие к магистру бежать нужно…

— Миранита, мы ничего не придумали, прости, — Флеция виновато опустила глаза.

— У меня тоже идей нет. Даже если начнешь встречаться с потомственным из богатой семьи, то поползут слухи другого, не менее мерзкого характера.

— Да как же меня угораздило во все это ввязаться? — гневно сжав кулаки, я ударила по кровати и огорченно вздохнула.

— А что, если ты со мной начнешь встречаться? — Влимир заинтересованно склонил голову на бок. — Фиктивно, так сказать, я буду за тобой увиваться и оказывать знаки внимания так, что все подумают, что я от тебя без ума и этим очаровал. А значит, что магистра ты не любишь, а если он еще и официально выскажется, что ничего подобного не было, то тебя пронесет точно. Но решать тебе.

— Куда ни глянь — одна беда. Ладно, потом посмотрим, у меня еще занятие у магистра…

— Миранушка, а ты про подготовку к балу не забыла?

— Ой!

И новый взрыв нотаций и упреков от верных друзей посыпался на меня, аки град. Признаю, виновата, раз забыла про этот долбанный бал, а ведь надо мне платье выбрать. И не просто выбрать, а выбирать его теперь придется по вкусу самого вампира Влимира. Да чтоб всех недоброжелателей, и так, и в тех позах, и через раз, и посильнее, чтоб жизнь медом не казалась! Придав себе измученный вид в надежде отмазаться от похода в магазин, особенно в город, я пробормотала:

— Я попробую отпроситься у Каллохена, но ведь после занятия устану точно, так что…

— Ведьма, не юли. Я вранье чувствую остро, и сердцебиение твое слышно. Если не хочешь идти, так и скажи. Только не ручаюсь за то, что платье, возможно, сидеть на тебе будет, как на вешалке.

— Обалдел! Я подружку такому не подвергну. Миранита, не слушай Влимира, мы с Ранвилом, если что, можем уговорить магистра, и он тебя отпустит.

— Ладно, я все поняла, спасибо, но мне пора бежать.

И ведь действительно пора. Аудитория у оборотней уже должна была освободиться, и сам Даррей Каллохен теперь, возможно, ждет там. Оставив друзей в комнате, я, сломя голову, бежала к аудитории, успев по пути поздороваться с ребятами. Троим выписать подзатыльник за этот идиотский слух, а Арлисии, что стояла с толпой ведьмочек, выдала пинка, смачного и сильного, снова убежав, только уже быстрее, дабы эти стервы проклясть не успели.

Даррей Каллохен, как и в прошлый раз, сидел за учительским столом, копаясь в каких-то бумагах. Критичным взглядом он осмотрел меня и, хмыкнув, указал рукой на первую парту. Ну уж простите, что я вся растрепанная, в помятом платье и с раздраженным видом. Решив не спорить и не пререкаться, я послушно подошла к своему месту и выложила тетрадь с перьевой ручкой, для записей. Так хоть ничего не забуду и могу подсмотреть на всякий случай.

— Итак, уважаемая адептка, сегодня я вновь узнал об очередной вашей выходке. Вы хоть понимаете, что я обучаю вас не для того, чтобы вы вредили сокурсницам и другим ученикам? Так нет же, вы пошли дальше и продемонстрировали свои сильные способности на ведьме и напугали окружающих. Но и это еще не все — теперь по всей академии ходит слух о том, что мы делим с вами ложе! — его гневный взгляд пробирал до глубины души и заставлял чувствовать себя жалкой.

— Простите меня. Но я просто не могла терпеть, когда ведьма оскорбила и унизила меня при всех только из зависти.

— Допустим, но меня интересует еще одна деталь: как вы вынули ее глаза? Ведь это уже другой, высший уровень в этой области, это же не водичка из закрытых пузырьков.

— Ой… Я просто тренировалась, вспомнились некоторые вещи и я решила попробовать, — какая красивая столешница парты перед моими глазами и какой злой магистр за учительским столом. Сейчас откровенно стыдно тут сидеть.

— На ком вы тренировались и что вы вспомнили в этот раз? Отвечайте, ведь иначе вас ждут трудности покрупнее, чем раньше.

— Хонечка принес белку из нашего леса, и я тренировалась на ней. Она живая, честно, — поспешила заверить удивленного Даррея Каллохена. — А вспомнилось просто, как папа это сделал с нападавшим на него Полевика, там случилось то, чего я не знаю. Просто помню, как отец вынул ему глаза и язык, чтобы показать, на кого он сейчас похож и успокоить. Это все, что я помню.

— Миранита, это не ваши воспоминания, — Даррей Каллохен подошел к моему столу и сел рядом, уже говоря тише. — Может, и помните все так, будто видели сами, но если отец передал вам свои способности вместе с этим, вы получили его память. У прирожденных ведьмаков был нерушимый закон, существующий и сейчас — это перед смертью передавать свои способности, знания и умения ученику, по доброй воле или против. У вас есть при себе вещь, которую вам дал отец перед смертью?

— А? Да, есть, а что, это имеет какое-то значение?

— Несомненно, пока эта вещь у вас, вы будете получать постепенно все новые и новые знания от отца и его силу. Если бы все перешло враз, вы бы не выдержали и умерли, так что мой вам совет — не потеряйте эту вещь. Так же касательно вашей внешности…

— А внешность моя тут причем? — вот тоже интересно, чем внешность моя ему помешала, и ухмыляться тут мне не надо.

— Все очень просто. У ведьмаков, именно прирожденных или тех, кому сила досталась через вещь после смерти, внешность отличается намного: они горбатые, кривые, слепые, хромые, имеют одну левую руку. У них чёрные, либо красные глаза. У вас же радужка глаз будто бы не знала, какой принять цвет, и поэтому у вас она разделена наполовину и имеет два цвета. Постепенно ваши глаза темнеют по мере того, как сильно вы становитесь, и не ведьмой, а именно ведьмаком. У вас есть нарост под коленной чашечкой?

— Нет, ничего подобного нет.

— Это тоже в свою очередь говорит о том, что вы по большей части ведьма, и лучше сохранить именно ту часть. Мы уже говорили с вами на тему оборотничества: мотылек, конь или волк. Сохранив сущность ведьмы, это вам будет недоступно, а приняв сущность ведьмака, вы сможете обращаться, когда пожелаете, но последствия будут не самые лучшие. Вот почему я вам советую быть осторожнее и серьезно подумать над выбором — везде есть свои плюсы и свои минусы.

— Магистр Каллохен, я все поняла, — дописав последнее важное для себя предложение, я закрыла тетрадь. Все это не дает мне покоя, но разве есть у меня выбор? Нет. — Я постараюсь сделать правильный для себя выбор, но почему вы тратите время, помогая мне?