Связанные судьбой (СИ) - Чикина Елена

Я имел в виду сирен в целом, но да, меня она давно свела с ума, тут Миле тоже беспокоиться не о чем. А с людьми ей и вправду стоит быть осмотрительнее, даром, что я сам никогда так не делал.

— Что, тебя я не сведу с ума? — смеется Мила.

— Не больше, чем обычно!..

Я беру руку Милы, подношу ее к своему лицу, закрыв глаза, вдыхаю аромат дождя, исходящий от ее кожи, а потом прижимаю губы к ее запястью, с наслаждением чувствуя, как ускоряется ее пульс…

Сердце мое…

Нам принесли вторые блюда, я подлил ей шампанского.

— За удачную поездку! — мы чокаемся бокалами.

Жизнь может быть такой приятной! Я любуюсь красотой Милы, наслаждаюсь теплым, чудесным весенним днем.

Я всем сердцем полюбил Петербург, он стал для меня тем самым городом, теперь каждое здание, мост и канал связаны для меня с дорогими воспоминаниями. И это несмотря на все волнения и переживания, выпавшие на мою долю в последнее время.

В глазах Милы я вижу любовь, теперь я почти не сомневаюсь в этом!

Но внезапно выражение ее лица изменилось, стало испуганным, тревожным. Она одним глотком допила шампанское. У меня упало сердце.

Но в ее глазах я вижу еще кое-что. Это призыв, почти мольба, я нужен ей, это написано на ее лице. Протянув руку, я коснулся ее щеки, и, о чудо, Мила закрыла глаза, вздохнула, расслабилась и снова стала безмятежной. Силой изгнав из своего сердца страх и неуверенность, я позволил себе поверить в ее любовь.

Ведь это то, в чем я нуждаюсь больше всего на свете. Я никогда и ничего не хотел в своей жизни так сильно!..

Глава 6. Поездка

Очередь на сдачу багажа двигалась медленно, но меня это совсем не напрягало. Ухмыльнувшись, я вспомнил, как раньше меня раздражало подобное простаивание без дела. Сегодня привычный гул аэропорта был для меня наполнен странным очарованием — как я и мечтал, мы с Милой летим в путешествие, хоть поводом для нашей поездки и послужила таинственная смерть ее матери.

Заглянув в паспорт Милы, я хотел отпустить шутку про маленький альбом и плохую фотографию, но тут мой взгляд упал на ее имя:

— Так тебя зовут Эмилия! И ты скрывала от меня такое красивое имя!

— Потому, что не хотела, чтобы ты так меня называл, — морщит нос девушка.

— Ладно, буду называть Милой, так уж и быть. Я уже привык.

Мила… Это имя для меня неразрывно связано с ее образом, другого мне не надо, каким бы красивым оно ни было.

— Ты взяла фотографии своей мамы? — спрашиваю я.

— Да, и адрес отца записала. Но, все-таки, как мы узнаем, что произошло? Прошло уже восемнадцать лет!

— Пойдем самым простым путем. Занесем ее фотографии в полицейский участок, они проверят нераскрытые дела восемнадцатилетней давности. А сами наведаемся по тому адресу. Может быть, выясним что-нибудь.

Мила скептически хмыкнула, а потом вздохнула.

Согласен, маловероятно, что мы найдем что-нибудь стоящее, зато появился повод уехать из города. Бабушка Милы спокойно отпустила ее со мной — накладывая заклинание, я хотел, чтобы она доверяла мне и не препятствовала нашим совместным поездкам. Вот и пригодилось.

До посадки оставалось сорок минут, я предложил Миле выпить по чашке кофе. Я заказал черный, а девушка — мудреный напиток-десерт с карамелью и взбитыми сливками. Я улыбнулся. Какой она все-таки еще ребенок!

— Андрей, не знаю, как тебя и благодарить! Спасибо! — говорит Мила в очередной раз.

Она выглядит такой растроганной, будто я невесть что для нее сделал. Поехал с ней в Казань — какая это мелочь! Но я знаю, в том, что она не до конца понимает, какие чувства я к ней испытываю, нет ничего удивительного — все это время я сдерживался, боясь ее напугать своей любовью и страстью. Прямо-таки проявлял настоящие чудеса терпения и выдержки — кто бы оценил!

— Не за что, Мила! Тебе спасибо за то, что ты составила мне компанию. Ты уже бывала в Казани?

— Нет, я вообще нигде не бывала, кроме Москвы и Медвежьегорска.

— Ну, значит, тебе будет интересно посетить новый город. А потом, если ты захочешь, я отвезу тебя уже в настоящее путешествие!

Путешествие для меня уже стало идеей фикс — там мы были бы только вдвоем, двадцать четыре часа в сутки, а ненавистные расставания и школа со всеми ее одноклассниками остались бы в прошлом.

— Звучит чересчур хорошо! — Мила улыбается немного скованно.

Я улыбнулся ей в ответ, стараясь ее подбодрить. Наверное, снова скромничает. Ничего, скоро привыкнет!

— А я тебе не рассказывала, как в Карелии каталась на санях, запряженных собаками?

— Нет, но звучит интересно!

Она принялась описывать заснеженные леса Карелии, рассказала о собаках, радующихся возможности побегать в упряжке и расстраивающихся, когда запрягают не их. Я смеялся и поддакивал, но на самом деле почти ее не слушал. Оживленная, Мила была так красива, что на разговоре было трудно сосредоточиться!

Но вот нас пригласили на посадку, недолго постояв в очереди, мы прошли в самолет, я уступил ей место возле окна.

Стыдно признаться, но я немного побаиваюсь высоты. До сих пор сердце уходит в пятки в тот момент, когда самолет отрывается от земли, и это притом, что летаю я регулярно.

Зашумели двигатели, самолет вырулил на взлетную полосу. Я мысленно перекрестился. Взглянул на Милу — не напугана ли она? Как-никак ее первый полет.

— Трудно поверить, что эта гигантская… полая железяка может взлететь! — говорит девушка с восторгом.

Нет, не напугана. Полая железяка. Звучит… неприятно! Я постарался не выразить своего страха, трусом выглядеть не хотелось. Всего лишь высота. Всего лишь сотня людей, запертых в замкнутом пространстве без возможности хоть как-то повлиять на происходящее!

Когда-то я учился летать на параплане — бросил вызов своему страху. Это было в тысячу раз опаснее полетов на самолете, я прошел весь курс подготовки и получил международный летный паспорт. Даже несколько раз летал самостоятельно. Не помогло — опасность меня пугает не так сильно, как это ощущение беспомощности.

Но вот самолет оторвался от земли, набрал высоту и я немного успокоился. Достав ноутбук, я начал просматривать отчеты своих сотрудников. Мила раскрыла книжку, я взглянул на название. Оно ни о чем мне не сказало, я и автора такого не знаю. Хм, я почувствовал укол ревности, хотя ревновать девушку к чтению — верх иррациональной глупости.

Но эта ревность — сродни страху полетов. Я чувствую, что теряю контроль, и мне это не нравится. Вот заколдую ее, и мне полегчает, я буду уверен в ее чувствах и в том, что она никуда не исчезнет в один ужасный день.

Я постарался сосредоточиться на отчетах, лететь нам всего два часа, это время нужно провести с пользой.

В тот момент, когда самолет начал снижаться, в моем животе снова заворочался привычный страх.

— Мила, а ты не боишься высоты? — спрашиваю я девушку.

— Нет. Я боюсь упасть с высоты, — хмыкает она, — однажды я попробовала залезть на высокую сосну, но как ни старалась, не смогла продвинуться дальше половины. У меня ноги подгибались от страха, а ведь лезть на сосну — все равно, что на стремянку, так много удобных веток!

Я улыбнулся.

— Но есть же у тебя какие-нибудь иррациональные страхи, возможно, какие-то странные фобии? — продолжаю допытываться я.

— Есть, — говорит Мила с трагическим видом, — я боюсь тараканов!

— Да, — смеюсь я, — тараканы по-настоящему опасны!

Наверное, почти у каждого человека есть какая-нибудь дурацкая фобия, если она не мешает жить, то и беспокоиться не о чем.

Самолет приземлился ровно в двенадцать часов. Забрав багаж, мы вызвали такси через мобильное приложение — с машиной, которую я распорядился пригнать к аэропорту, вышла накладка, и ее привезут только завтра. Ничего страшного, доедем на такси.

Приезжая в Казань, я, как правило, останавливаюсь в одном и том же отеле, он находится в самом центре, на улице Баумана. В целом, приличное место, для российской глубинки, во всяком случае.