– Я почувствовала.
От Раймонда несло этим самым болотом. А вот о причине желания ректора усовершенствовать учебную программу четвёртого курса я, кажется, догадывалась.
Тогда он воспринял флирт Раймонда как-то странно. Но, с другой стороны, кто я такая, чтобы из-за меня ломать утверждённое расписание?
– Сочувствую тебе.
– Угу. Кстати, я узнавал, у вас воскресенье свободный день. Поэтому мы идём в «Парящий остров».
– Слушай, мне надо заниматься. Я и так учебный год начала не очень удачно.
– Ничего не знаю, мы идём.
Оставив за собой последнее слово, Раймонд ушёл. Мне очень не нравилось, когда меня ставили перед фактом. Пусть Раймонд куда хочет, туда и идёт, а я буду учиться.
Написав реферат, я вернулась в комнату. Девочки пили чай, налили и мне. Мы немного поговорили и отправились спать. Сил на большее ни у кого из нас просто не было.
Утренний подъем повторился. Быстро собравшись, я одна из первых оказалась на полигоне.
Занятие прошло как и вчера, но с единственным отличием. Профессор меня не трогал, да и одногруппники игнорировали.
После тренировки я привела себя в порядок. Первая лекция была по артефакторике, поэтому бежала я на неё вприпрыжку, но на этот раз не забыв про завтрак. Всё же я не теряла надежду научиться делать артефакты.
Я пришла в аудиторию незадолго до начала занятия. Поздоровавшись с соседом, села на своё место.
Раздался сигнал, а профессора Дагласа все ещё не было. Прошло ещё минут пять, но профессор не спешил на лекцию. И вот Дэвид поднялся со своего места и направился в сторону двери.
Но не успел он до неё дойти, как дверь открылась, и в аудиторию вошёл не кто иной, как сам ректор, а за ним – темноволосый мужчина.
Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: этот мужчина знает себе цену.
Незнакомец окинул аудиторию внимательным взглядом, ни на ком надолго не задерживаясь.
– Адепты, позвольте вам представить вашего нового преподавателя и по совместительству декана факультета артефакторики, профессора Аластера Фергисона.
Глава 11
Сопровождающий ректора мужчина вышел вперёд
– Здравствуйте, адепты, – произнёс низким, с лёгкой хрипотцой голосом профессор Фергисон.
Вдоль спины пробежали мурашки, а руки нервно дрогнули. Этот мужчина наводил страх.
Окинув адептов внимательным, изучающим взглядом, он что-то шепнул ректору. Тот отрицательно мотнул головой.
Вдруг декан посмотрел в нашу сторону. Его чёрные, бездонные глаза пронзили меня тяжёлым взглядом.
И только когда он прервал наш зрительный контакт, я смогла выдохнуть от облегчения. Занятия по артефакторике уже не были такими желанными.
Оставив нас наедине с новым деканом, ректор ушёл.
– Знаю, что это ваша первая лекция по артефакторике. Не будем тратить время на знакомство, приступим к занятию.
Лекция прошла напряжённо. Декан Фергисон то и дело бросал на нас косые взгляды. Словно хотел пронзить нас насквозь, забраться в голову выведать все наши тайны.
И в целом день сегодня выдался сложный, к тому же надо было отрабатывать наказание.
Аудитория после занятия зельеварения оказалась, мягко говоря, грязной. С некоторых столов капала какая-то дурно пахнущая слизь. Может, профессор Фейн специально разрешила адептам порезвиться, так сказать, навести «красоту» в кабинете. Ведь убирать все это придётся адептке Бейкер.
Переборов омерзение, я всё же убралась. Правда, это заняло намного больше времени, чем я рассчитывала изначально.
С трудом добралась до общежития. Я настолько устала, что едва хватило сил вымыться, и с таким наслаждением уткнулась в свою подушку, что сразу же уснула.
В нос ударил едкий запах дыма.
– Мариана, хватай Лилиан и беги наверх, – услышала я тихий шёпот папы.
– Кристофер… а ты? – надломленным от страха голосом спросила мама.
– Я к вам приду позже. Закройтесь и сидите тихо.
Он врал, я чувствовала, что он не придёт. Это понимал и он. Поцеловав нас с мамой, крепко прижал к себе, словно прощаясь.
– Бегите…
Папа подтолкнул нас вперёд. Мама быстро поднялась по лестнице, забежав в комнату, заперла дверь. Странно, почему она не воспользовалась магией или одним из своих изобретений. Ведь она сильный маг-артефактор.
– Малышка, сейчас мы поиграем в прятки. Хорошо?
– Мама, я не хочу играть. Где папа? Мне страшно, – начала хныкать пятилетняя я.
– Лилиан, – строгим голосом одёрнула меня мама.
Я тотчас перестала капризничать, ведь мама очень редко разговаривала со мной в таком тоне. А это значит, что случилось что-то плохое.
– Доченька, сейчас ты спрячешься за книжный шкаф. И что бы ни случилось, не выходи и сиди тихо. Дождись, пока я тебя сама позову. Хорошо?
– Ладно, мамочка.
Мне уже сейчас не нравилась эта игра. Но перечить я не стала.
– И вот ещё, это я сделала тебе.
Мама протянула мне сжатый в ладони медальон.
– Пообещай, что никогда в жизни его не снимешь.
– Но, мама, а если он мне разонравится?
– Малышка, ты не должна его снимать.
И в этот раз не стала я расстраивать маму. Взяла медальон и повесила на шею.
– Хорошо, я никогда его не сниму.
– Моя ты умничка. А теперь давай прятаться.
Без труда протиснувшись в щёлку между стеной и шкафом, я замерла. В эту минуту в дверь кто-то начал ломиться. Обрадовавшись, что пришёл папа, я хотела выйти из своего убежища. Но мама, приложив в палец ко рту, дала мне понять, чтобы сидела тихо.
Краем глаза я могла видеть, что происходит в комнате, но меня заметить было невозможно. Идеальное место для пряток.
Дверь с шумом распахнулась, замок вырвало с куском древесины.
В пустой проём вошёл человек, хотя под длинным, чёрным балахоном невозможно было что-то разглядеть. Этот некто был высоким, но не слишком широким в плечах. Скорее всего, это был мужчина.
– Где мой муж? – прокричала мама.
– Там, куда и ты сейчас отправишься, – услышала я безжизненный голос. Он словно не принадлежал человеку.
Вдруг этот человек протянул вперёд какой-то предмет, от которого исходило синее сияние. Мама схватилась за сердце и резко упала на колени.
От неё тянулся тонкий серебряный лучик, прямо в горящий синим предмет.
Я хотела закричать и броситься к ней. Но, вовремя вспомнив приказ мамы сидеть тихо, осталась на месте.
Мама едва дышала. Это сияние словно высасывало из неё жизнь. Внезапно мама ударилась о пол, да так и осталась на нём лежать. А чудовище в накидке склонилось над ней, провело ладонью по лицу.
– Ну вот, осталось ещё семь, – услышала я безжизненный голос из-под капюшона. Поднявшись, чудовище ушло.
Не знаю, сколько времени я просидела за шкафом. Мама всё не вставала, и папы не было. Выбравшись наружу, я хотела подойти к мамочке, как вдруг увидела рядом с ней на полу какой-то предмет, похожий на медальон.
Мне захотелось показать его маме, но она слишком долго лежала на полу. Тот человек ушёл, так почему она не просыпается?
– Мамочка, – я тронула её за плечо. От моего прикосновения она перевернулась, вернее то, что от неё осталось.
Я закричала. Не помню, как долго это продолжалось.
Проснулась я в холодном поту и с колотящимся сердцем, судорожно глотала воздух. Но запах дыма прочно застрял в лёгких.
Уснуть я уже не смогла бы, а замкнутое пространство давило на меня, так что дышать было тяжело. Мне нужен был свежий воздух.
Одевшись как можно тише, чтобы не разбудить соседок, я вышла из комнаты. Медленным шагом направилась в сквер.
Нам ведь никто не запрещал ночью выходить из общежития, значит, наказание мне не грозило.
Завернув за угол, я направилась к ближайшей скамейке. Но увидела то, что заставило меня оцепенеть от ужаса.
Привалившись к стене, я сползла по ней на землю. Сжалась в комочек и закрыла голову руками.
Чудовище в балахоне, оно здесь...
