Ректор на выданье - Миленина Лидия

Родвер Гайнорис был магом сильнее меня и Черноглазки, с которым мы находились примерно на одном уровне.

Вихри синей энергии с оранжевыми сполохами так и крутились вокруг него и в его теле. При этом потоки выглядели осознанными, тонкими, как это бывает у опытных магов, привыкших не просто использовать свою силу, а применять ее филигранно, точно, расчетливо.

– И при таких возможностях вы желаете работать секретарем? – вновь спросила я, выныривая из завораживающих синих потоков его магической ауры.

– Да, ваше сиятельство, я уже неоднократно обозначил это желание, – в голосе – спокойствие, в глазах – еле уловимая насмешка.

Я почувствовала, как начинает нарастать острое раздражение.

– У вас есть какой-либо опыт выполнения секретарских обязанностей или другой работы в области делопроизводства? – спросила я, оценивающе глядя на него.

Мужчина он интересный, маг – великолепный, а вот секретарь из него… как из меня камеристка. Наверняка.

– Нет, – невозмутимо ответил он. – Но я глубоко уверен, что смогу справиться с этой должностью не хуже любой из девушек.

«А ведь может быть и так», – улыбнулась я про себя.

Это было бы даже интересно. Откинулась в кресле, задумчиво глядя на него.

Было бы интересно… Но имея такого секретаря, мы с ним окажемся в столичных новостях завтра же.

В общем, этот фарс пора заканчивать.

– Мистер Гайнорис, – сказала я искренне. – Знаете, я даже польщена вашим неуемным желанием занять эту должность. И еще, знаете, я ученый. Мне нравится ставить эксперименты, анализировать результаты, строить планы. Это был бы интересный эксперимент: может ли могущественный маг исполнять обязанности секретаря. Но, простите, все же я вынуждена ответить «нет». Как исследователь, я знаю, что следует быть осторожным с экспериментами, чей результат непредсказуем.

В глазах Родвера промелькнула то ли досада, то ли обида. Настоящее живое чувство, впервые с тех пор, как он пересек порог кабинета. «Вот так-то, Гайнорис Самоуверенный!» – подумала я и услышала звон фанфар. Не только тебе меня эпатировать!

Но, видимо, этот игрок умел неплохо играть и на чужом поле.

Он наклонился в мою сторону, проникновенно глядя в глаза.

– Миледи Сайорин. Раз вы отказываете мне в должности, ответьте тоже на один вопрос.

– Слушаю вас, – мне стало интересно, что он может спросить. Причины отказа? Так я ему отвечу: здесь нет никакой тайны.

– Почему вы так сильно не желаете взять в секретари мужчину? Вы ведь понимаете, что я не только справлюсь, но и буду полезнее и надежнее большинства молоденьких девиц.

– Видите ли, мистер Гайнорис, – ответила я искренне. – Мужчина-секретарь – это большой риск в плане слухов и сплетен. Возможно, вас это удивит, но я дорожу своей честью и репутацией. Мой прежний секретарь, как оказалось, распространял обо мне лестные для своего мужского самолюбия слухи. Не хотелось бы когда-либо еще столкнуться с подобной ситуацией.

– Благодарю за ответ, – ответил Родвер, задумчиво посмотрев на меня. – Со своей стороны могу заверить вас, что я, находясь на этой должности, напротив, защищал бы вашу честь всеми доступными мне способами.

– Благодарю, – улыбнулась я. – И все же – нет. Ваши истинные цели мне не ясны, это тоже говорит не в вашу пользу. Боюсь, вам пора.

Родвер поднялся, молча поклонился и направился к двери. Потом вдруг обернулся, и в синих глазах я заметила скачущих лукавых бесенят, преодолевающих обиду.

– Вы ведь осознаете, что мы еще встретимся, ваше сиятельство? – весело спросил он.

– Возможно, при дворе, – ответила я. Подумала и добавила: – Кстати, если желаете работать в академии, я могла бы предложить вам другой пост, более подходящий для вашего уровня магической силы.

– Благодарю, другими должностями я не интересуюсь.

– Очень жаль. Мика, позовите следующего претендента. В смысле претендентку.

Гайнорис коротко поклонился и молча вышел. А у меня внутри разлилось легкое, но неприятное разочарование. Интересно поговорили. Очень интересно. До такого округлого перламутрового чувства на уровне солнечного сплетения.

И сам Гайнорис интересный. Таинственный, непонятно, что хочет. Мужчина-загадка.

Жаль, что разговор с ним – лишь эпизод, потому что взять его на работу я и правда не могу.

Стараясь не думать о Гайнорисе и его скрытых целях, я быстро провела собеседование с оставшимися девушками. Утвердилась в мысли, что возьму одну из трех, уже понравившихся мне. И закрылась на обеденный перерыв.

Покормила Снурри, поела сама. Во второй половине дня мне предстояла лекция. Как раз для пятого курса, где учились мои «герои» в лице Молодого Сокола и его друзей. Нужно набраться сил.

И вдруг Мика сообщила, что на прием просится профессор Барлор. Ладно, примем этого огнедышащего. Я ведь обещала дать ему шанс.

Бар вошел серьезный и собранный. В руках у него была коробка из черного дерева.

– Мне хватило тех рогаликов, что ты прислал утром, – улыбнулась я.

Сейчас, когда его глаза не пылали ревнивым блеском, а послевкусие его выходки отступило, я совершенно на него не сердилась. Да и мысли как-то все больше крутились вокруг загадочного несостоявшегося секретаря.

– Расслабься, – улыбнулся в ответ Бар. – Я пришел к тебе как друг. Хочу помочь решить одну твою проблему. И да, с этой прической ты невероятно хороша. Не буду рассказывать, что именно хочется сделать, глядя на тебя в таком образе. Ты ведь для этого и постриглась, – драконий взгляд все же сверкнул огнем.

– Бар. Сам говоришь: как друг. Что за проблема?

Бар усмехнулся и поставил на стол коробку. Открыл ее, и я увидела достаточно большой темный флакон и кисточку.

– Что это? – изумилась я. – Мы с тобой должны предаться живописи?

– Да, я знаю, что ты хорошо рисуешь, – усмехнулся он. – Нет, Магрит, это для Снурри. Покрась его этим. Краска впитается в кожу и нивелирует действие пыльцы. Ему явно не нравится быть невидимым.

– Бар, спасибо. Спасибо огромное. – Мне захотелось поцеловать его в щеку. И как я сразу не догадалась, что он может помочь с этой проблемой?

Вообще-то Снурри мне подарил как раз Бар. Больше ни у кого в стране (кроме королевской семьи) не было ручного маленького дракончика. Водились они только на драконьем острове и служили у драконов средством связи.

Вот лежит большой дракон, отдыхает, и нужно ему послать весть собрату на другой конец острова. А лететь самому лень. На такие случаи они и держали ручных маленьких драконов – весьма умных животных с повышенными ментальными свойствами.

Бар привез Снурри из последней поездки на родину, а когда я заняла должность ректора и многие поздравляли меня, подарил его мне.

– Рад, если смог помочь, – криво улыбнулся дракон. Явно был доволен моей искренней благодарностью. – Давай бери кисточку, он уже подпрыгивает от нетерпения.

– Да, только откуда ты узнал про Снурри? – искоса глядя на него, спросила я.

– Ну, во-первых, я ведь тогда побывал у тебя в голове и видел, что ты расстроена этим, – ответил дракон. – А во-вторых, он прилетал ко мне жаловаться на свою тяжкую долю. Пришлось сегодня ночью разработать эту краску.

Он извлек из кармана еще одну кисть, я взяла ту, что лежала в коробке, постелила лист бумаги, посадила на него Снурри, и мы с Баром в две руки принялись покрывать невидимую кожу черной краской из флакона.

Дракон начал проявляться: сначала отдельные полоски, потом силуэт с изящно изогнутой шеей и небольшими красивыми крылышками.

Потопал лапками, расправил крылья, сложил их снова и принялся благодарно ластиться то к моей руке, то к руке дракона. Конечно, Бара он считал вторым хозяином.

– Аккуратно, дай глаза я сам покрашу, – сказал Бар.

– Хорошо, – я убрала кисточку и смотрела, как Бар филигранно выводит краской зрачки дракончика, а тот выпучил глаза, чтобы не моргнуть.

Молодец Бар, может ведь быть таким… хорошим. Лишь один момент мы еще не прояснили.