Прошу меня спасти - Гусейнова Ольга

Видимо, Крайч вознамерился сыграть роль вершителя наших судеб от начала до конца. Называл курсанта, сообщал ему информацию и отмечал у себя, словно проштрафившегося, после чего на персональном кибере «счастливчика» раздавался едва слышный виброписк о поступившем сообщении о назначении. За что облагодетельствованный повторно вскидывал руку благодарить. В сущности, хорошо начавшееся утро, невзирая на очередное столкновение, превращалось в омерзительный спектакль одного актера. Слишком знакомый мне, только с другим участником в главной роли.

Кроме того, невольно беспокоило распределение моих условных соперников – ни один из них не получил назначение в подразделения заветных четырех рас. Но мысленно я радовалась за ребят. Их распределили в очень, по местным меркам, удачные места.

– Матиас Дариан! – прозвучала предпоследняя фамилия.

– Я! – гаркнул «любимец» нашей группы.

Крайч, уже обыденно и утомленно заглянувший в список на своем кибере, совершенно неожиданно застопорился, вчитываясь в данные. Его темные брови изумленно взлетели. Реакция означала, что не сам занимался нашим распределением. Кашлянув, старлей, наконец, объявил:

– Вас направили на «Валтрай», боевой корабль С-класса, стажером второго пилота. Для представления обратиться к хедару Гриссу Дилегра.

– Есть! – с заминкой, растерянно, потрясенно ответил Дариан.

Думаю, мы все разделили его изумление. Названия есть только у боевых и пассажирских кораблей, у транспортных судов – только номера. Вышло так, что Дариан стажировку будет проходить на боевом корабле. Но не это изумило, а звание командира. Звание хедар, равно полковник на Земле, присваивается исключительно на Аяше. Хедары возглавляют боевые бригады, одна из которые размещена и на «Рушазе». Соответственно, Дариана взяли к себе аяши!

Я встретилась взглядом с Крайчем, который за мгновение до этого сверлил изучающим взглядом Дариана. Быстро спрятав изумление, старлей без сверки назвал мое имя, запомнил, гадюка:

– Вера Лель.

– Я! – сипло выкрикнула, вскинув руку к пилотке. Внутри у меня будто лед крошился, царапая кишки страхом.

Крайч вновь заглянул в кибер, и по тому как его брови сначала хмуро сползлись к переносице, а затем на лице нарисовалось недоумение, непонимание и недовольство, я поняла, что меня ждет какая-то подстава. Наконец он с усталой покорностью судьбе выдал:

– Ваше прикрепление, курсант Лель, – боевой корабль С-класса «Валтрай», стажером второго пилота. Для представления обратиться к хедару Гриссу Дилегра. Понятно?

– Так точно! – прохрипела я, ошарашенная невероятной новостью.

Про себя я радостно вопила: «Ура, попала к аяшам!» Ведь даже мечтать боялась…

Крайч криво ухмыльнулся, озвучив тайный интерес всей группы:

– Интересно, чем же вы их так привлекли?

– Разрешите обратиться? – сипло попросила я.

– Разрешаю, – хмыкнул Крайч, наверное, ждал моего возмущения и отказа.

Пришлось разочаровать:

– Это точная информация? Не могло закрасться ошибки?

– Точная. Изменение вашего назначения согласовано этим утром и подтверждено лично начальником станции Хварастан-дер-Моржан. Так что готовьтесь, Дариан и Лель. Вы первые на моей памяти, кого удостоили такой чести… стажироваться в экипаже безбашенных убийц аяшей, – едко закончил Крайч.

– Благодарю за оказанную честь! – гаркнула я, вскинув к пилотке.

– Тогда все свободны. Сбор в девятнадцать ноль-ноль, – напомнил Крайч и удалился.

– Да уж, повезло так повезло, – задумчиво пробормотала Новак.

С сочувствием на нас с Дарианом смотрели все, кроме Миронова. Он с интересом наблюдал за сменой эмоций на моем лице: от напряженной холодной маски до недоверчивой радости. Затем с кривой улыбкой спросил:

– Что думаешь по этому поводу, Лель?

– Если откровенно, даже не знаю, что сказать, – призналась я.

– Зато я знаю, – мрачно заявил Дариан, чем привлек общее внимание. – Знаю, с чего это аяши вдруг нарушили свои же правила и взяли бабу на борт и меня заодно.

– Да? – сухо уточнила я, даже любопытно стало.

Осмотревшись, он обреченно-уныло пояснил:

– К сожалению, вчера за ужином за нами сидел аяш. Я лишь на выходе из столовой его увидел. Уверен, он слышал нашу болтовню, ну, как мы о них говорили… Не очень-то хорошо. Наверное, решили отомстить. Аяши, как и тумси, хорошо известны своей изощренной мстительностью.

Накануне, уставшая и расстроенная, я тоже позволила себе такую глупость – подумать о том же. Однако перед сном проанализировала все сказанное и не нашла ничего по-настоящему оскорбительного. А на общеизвестные глупости, произнесенные желторотиками, ни один воин аяш бы не обиделся. Рехандр неустанно повторял, что для этой расы очень важны честь и достоинство. Вот за них они в клочья порвут. Поэтому за свой короткий страх в дверях столовой даже стыдно стало. Пришлось вновь нарушить свое же правило молчания, чтобы опровергнуть:

– Поверь, дело точно не в нашей пустой болтовне.

– Точно? – с надеждой вопросил Дариан.

Даже немного смешно стало от того, что мнение замкнутой заучки, оказывается, имеет для него вес. Я уверенно подтвердила:

– Точно.

– Вы забыли про время? Через полчаса мы обязаны быть на месте, – строго напомнил Миронов и, взяв Царь за руку, пошел к выходу из зала.

Остальные потянулись следом, переваривая неожиданные новости, а в коридоре вскоре разделились и разбежались, чтобы не опоздать к представлению командирам. Увы, тот ангар, где нас высадили вчера – это всего лишь грузо-транспортный узел для стыковки тяжелых транспортных судов, погрузо-разгрузочных работ и ремонтно-технического обслуживания поврежденной техники.

Основная стыковочная платформа опоясывает всю станцию внушительным внешним контуром со множеством шлюзов для захода кораблей под защиту боевых систем «Рушаза». В случае нападения змеранов, как предупредил Крайч, такое случается нередко, звучит тревога и каждый обязан прибыть по месту штатного прикрепления. Поэтому «торчать на орбите станции» не положено, чтобы не создавать помех другим.

Выскочив из лифта на просторной платформе, наша группа пилотов и навигаторов вновь рванула с места, пробегая глазами по переборкам в поиске нужных цифр и знаков. У ворот первого же стыковочного шлюза двое парней, которых определили на один корабль, свернули. А мы с Дарианом поняли, что нужно найти другой путь, наверняка существующий, чтобы не обегать полстанции. Мы неслись скачками, безжалостное время тоже бежало.

До шестого шлюза мы добрались за пару минут до статуса «опоздали». Запыхались, взмокли и откровенно паниковали. У откинутого пандуса скучал караульный, молодой аяш, который, завидев нас, бегущих землян, выпрямился и спокойно наблюдал за нашим приближением. Мы с Дарианом синхронно замедлились, перешли на шаг, глубоко вдыхая, чтобы не рапортовать, дыша как загнанные лошади. Я еще и поглубже прятала свои эмоции. По обмолвкам господина Рехандра подозревала, что они не просто очень восприимчивые, а полноценные эмпаты, как и некоторые другие иномиряне.

Как говорил преподаватель по расоведению, аяши – мутные типы, замкнутые и обособленные, вечно всех подозревающие параноики, поэтому даже общераспространенные и безобидные способности и качества скрывают от других. Зато преподаватель по стратегии и тактике боя, наоборот, высказывался о них с огромным уважением: сложно навредить тому, о ком мало что достоверно известно.

И вот меня отправили служить к этим параноикам, в один экипаж. А если повезет, то и строить дальнейшую жизнь.

Караульный с растущим недоумением наблюдал, как мы чуть ли не парадно-строевым шагом прошли несколько метров до него и по очереди представились:

– Курсант Дариан прибыл к месту прохождения выпускной стажировки.

– Курсант Лель прибыла к месту прохождения выпускной стажировки. Мы к полковнику… – ошиблась я, но тут же исправилась. – Хедару Гриссу Дилегра.

Молодой караульный, с которым мы раскланялись, буквально вытаращился на нас с нескрываемым удивлением. О том, что в их бригаду взяли землян… бабу… он точно впервые услышал. И, конечно, не поверил. Однако послать нас не успел, хотя, судя по выражению его лица, явно намеревался. По пандусу упругим шагом спустился высоченный широкоплечий аяш. Белая кожа на его лице была словно посечена мелкой каменой крошкой, но этот дефект не портил общего впечатления. Скорее, добавил брутальности симпатичному мужчине, достаточно молодому, лет сорока навскидку. Он смотрел на нас с привычным ему изучающим прищуром, уж слишком характерные глубокие морщинки залегли вокруг глаз.