Милый враг мой (СИ) - Федотовская Алёна

— Ах, мадемуазель, это не так! — с горячностью воскликнула Лили. — Совсем недавно принесли два наряда — дневное платье и амазонку. Они чудесны! — горничная подбежала к маленькой двери в гардеробную, распахнула ее и вынесла оба наряда — по одному в каждой руке. — Взгляните!

Платья действительно были очень красивыми, сшитыми по последней парижской моде. Темно-вишневая бархатная амазонка с золотой вышивкой по корсажу и изумрудно-зеленое парчовое платье радовали неискушенный глаз девушки. Лили же была в полном восторге.

— Здесь еще тонкое белье, шляпа, теплый плащ и туфельки, — продолжала она. — Среди портних была одна из самых лучших модисток Парижа, и она пообещала принести самые модные модели шляп, перчаток и туфель, а также выкройки платьев и всего остального. Теперь, имея все это, вы сможете присоединиться к его величеству. Он очень настаивал.

В голове Селины эхом прозвучали слова герцога Анжуйского: «Что вам сказал король? Оставил вас во дворце в качестве любовницы, о, простите, гостьи?».

— Мадемуазель, — услышала она. — Так что вы решили?

— Я еду, — ответила девушка. — Не позволю этому напыщенному индюку испортить мне настроение.

— Что вы сказали? — у Лили округлились глаза.

— Ничего особенного. Приготовь мне амазонку.

— Хорошо, мадемуазель, — Лили, не переставая удивляться, направилась к двери и, вдруг обернувшись, добавила, — все возвращается, правда, госпожа? Вы знатная дама, богаты, красивы и надеетесь на будущее. Как будто и не было этих лет…

— Нет, Лили, к сожалению, прошлое не возвращается, как бы мы этого не хотели. Теперь все совсем иначе, нежели ранее. Многое изменилось за эти три года.

— Да, ваше прошлое больше не повторится, госпожа, но вы повторяете судьбу своей матери.

— Моей матери? — удивленно спросила девушка. — Почему ты так говоришь?

— Я слышала от служанок во дворце, что король оставил вас здесь для того, чтобы подыскать вам мужа.

— Стыдно собирать сплетни, Лили!

— Извините, мадемуазель, но как же еще узнаются новости? Мы и перебросились-то с Флоранс всего парой слов.

— А причем здесь моя мать?

— Но как же, мадемуазель Селина, ведь мадам Шарлотта, когда она еще не была мадам, то есть замужем за мсье Гийомом, тоже осталась без родителей, и король Антуан, отец короля Карла, пригласил ее во дворец с намерением подыскать для нее мужа. А потом они встретились с мсье Гийомом. Он сразу же влюбился в вашу мать, а мадемуазель Шарлотта нет. Но ей все равно пришлось выйти за него замуж.

— Опомнись, Лили, что ты говоришь! Почему пришлось?

— Откуда я знаю! Я не…

— Что ты не…? Отвечай! От кого ты узнала об этом?

— От мадам Одетты, которая ухаживала за мадемуазель Генриеттой.

— Неправда, Лили! У Одетты не такой длинный язык, она не стала бы рассказывать то, о чем я не имею понятия.

— Не имеете? Но я не знала…

— А теперь знаешь! Так с чего ты это взяла?

— Я не обманываю вас, госпожа! Мадам Одетта действительно говорила об этом.

— Но не тебе, не так ли? Ты подслушивала по своему обыкновению?

— Да, мадемуазель, — девушка чуть не плакала. — Я думала тогда, что об этом не знаю только я.

— Ты? Не смеши меня, Лили! Ты всегда первая узнаешь обо всем. С кем она разговаривала?

— С мадам Шарлоттой, когда она приходила в «зеленую» гостиную навестить сестру. Я случайно шла мимо, и…

— …и они говорили о том, что моей матери пришлось выйти замуж за моего отца?

— Да.

— А они не сказали, почему?

Лили помотала головой.

— Я всегда знала, что мама вышла за отца не по любви, но полюбила его потом. Мне рассказывали, что их познакомили мамины родители — герцог и герцогиня Антуанские, и мама, хоть и не любила своего жениха, но уважала и хотела выйти за него.

— Но я слышала это своими ушами, госпожа, — оправдывалась Лили. — А мои уши еще ни разу не подвели меня. Мадам Шарлотта и мадам Одетта говорили об этом так, будто обсуждают это не в первый раз.

— Но мама любила отца, это несомненно!

— Да, мадам Шарлотта говорила об этом, но сказала и о том, что ей не хотелось выходить замуж за мсье Гийома, но она была вынуждена.

— Мама никогда не упоминала об этом.

— Наверное, она не хотела беспокоить вас, — пожала плечами горничная.

— Но какое может быть здесь беспокойство? — возразила Селина. — Почему она и папа скрывали, что мама была при дворе, когда умерли ее родители? Я не вижу здесь ничего такого, что нужно скрывать от дочери.

— Не мне судить об этом, госпожа. Извините, мне нужно приготовить ваш наряд.

Лили вышла из комнаты, оставив девушку в глубокой задумчивости.

Через три четверти часа Селина, одетая с ног до головы во все новое, застегнула пряжку плаща и бросила последний взгляд в огромное, от пола до потолка, зеркало. На нее смотрела безупречно одетая, идеально причесанная, но немного грустная девушка с большими задумчивыми глазами.

— Вы очень красивы, мадемуазель, — сказала Лили, окидывая свою госпожу цепким взглядом профессиональной горничной, подмечающим малейшие детали. — Уверена, все молодые люди влюбятся в вас, и вы скоро найдете себе хорошего мужа.

— Не это является моей целью, — вздохнула Селина. — Может быть, когда-нибудь, но не сейчас. Мне пора.

— Пойдемте, я провожу вас, — предложила Лили. — Наверняка вы еще не знаете, где здесь конюшня.

Они вышли в коридор, выложенный голубой мраморной плиткой, спустились по широкой лестнице, украшенной статуями античных богов, на первый этаж, прошли еще немного и очутились во внутреннем дворе. Конюшня располагалась слева от выхода, а прямо перед ними — широкие ворота.

Преодолев несколько ступенек, девушки направились к конюшне. Не успели они подойти к открытой двери, как им навстречу вышел конюх — старик с седой окладистой бородой и живыми глазами.

— Добрый день, мадемуазель де Лодвиль, — улыбнулся он. — Желаете прокатиться?

— Вы меня знаете? — удивилась Селина.

— Да кто ж вас не знает? — просто сказал он. — Во дворце только о вас и говорят. Ох, простите, — спохватился он. — Ради Бога, простите меня, мадемуазель де Лодвиль, я совсем не хотел…

— Все в порядке. Думаю, вы найдете общий язык с моей горничной. Как вас зовут?

— Пьер, мадемуазель. Сейчас я приведу вашего красавца. Клянусь, такого великолепного коня эти конюшни еще не знали. Как его имя, госпожа?

— Дэл.

Через несколько минут Пьер вывел Дэла из конюшни. Селина обрадовалась, увидев старого друга, и конь ответил ей тем же. Пока девушка гладила пышную гриву, старый конюх восторженно проговорил:

— Для меня было удовольствием ухаживать за вашим конем, мадемуазель. Я только не понимаю, почему на нем было мужское седло.

— Вероятно, вы еще не все слышали обо мне, — загадочно улыбнулась Селина.

— Конечно, мадемуазель, вы правы. Я осмелился сменить его на дамское.

— Что? — испугалась Селина и посмотрела на спину Дэла. — Дамское седло? Но… но я не умею ездить в нем!

— Не умеете? — Пьер опешил. — Вы ездили только в мужском? Но почему?

— В дамском седле неудобно скакать! Ну хорошо, не буду спорить, я сяду в него. Лили, помоги мне.

Кое-как, с помощью горничной и Пьера, который держал Дэла под уздцы, Селина устроилась в седле и схватила поводья.

— Вам лучше не слезать с лошади, мадемуазель, — посоветовал конюх. — Некому будет помочь вам сесть обратно.

— Ничего страшного, — отмахнулась девушка. — Это не так уж и трудно. Я быстро научусь.

— Конечно, госпожа, — кивнул Пьер. — Все дамы умеют ездить в дамском седле.

— Пьер, вы не знаете, где сейчас король?

— Его величество всегда совершает прогулки на равнине, у подножия холма.

— Благодарю.

Медленно развернув Дэла, Селина направила его к воротам. От кованных железных створок вниз вела широкая дорога. Девушка беспомощно огляделась и подумала: «Нет, эта слишком крутая для моего нынешнего положения. Попробую найти более пологий путь».