Невеста гнома (Жена гнома) (СИ) - Чигарина Георгия

 — А чего мы так рано сорвались с места? — спросила я Гиля. — Хотели же здесь задержаться. Торговля вроде шла хорошо.

 — Сегодня праздник будет в деревне. Пить все будут. А там какие-то личности темные появились. Захотят еще наши телеги присвоить себе. Поэтому лучше от неприятностей уехать. Зачем лезть в неприятности, когда можно этого избежать?

 — Верно. Не нужно.

 Дорога. Ветер, который кидал снег в лицо. Разговаривать при таком ветре было очень сложно. Поэтому мы молчали. Холодно и зябко. Вспомнилась сегодняшняя ночь, когда было тепло. Невольно поискала глазами Фегле. Он ехал на соседних санях вместе с Дином. Наши взгляды встретилась. Я поспешила отвернуться. Глупости все это. Глупости, которые не стоят внимания.

 С девушкой, которая теперь ехала вместе с нами, я смогла поговорить только вечером, когда мы остановились на бедном постоялом дворе. Он походил на сарай для скотины. Огромные щели, которые были заткнуты мешковиной. Дымящая печка. Одна комната для постояльцев и зал. Еда здесь была такой же, как и сам двор. Непонятная похлебка с куском хлеба. Но хотя бы сытная. После ужина гномы достали карту и стали прокладывать новый маршрут. Старый им чем-то не понравился.

 Девушку звали Кети. Ее сестру Мильда. Где-то месяц назад они похоронили родителей. Так как Кети еще не достигла возраста замужества, ей было всего четырнадцать лет, то ее просто выгнали с сестрой из деревни. В дом лишние рты никто брать не хотел. Они с сестрой пошли в город. У них были какие-то съестные припасы и немного денег. Погреться останавливались на постоялых дворах. Иногда их пускали на ночлег сердобольные жители. Но никто не пригласил остаться на совсем. Не знаю какое счастье они хотели найти в городе и как не замерзли по дороге, но в итоге они добрались до постоялого двора, на котором встретили Гиля. Мильда спала, а Кети тянула время, чтоб сестра хотя бы немного отдохнула.

 — Жуть. Не могу в это поверить, что никто не помог, — сказала я.

 — Деревня бедная. Домов мало. Земля почти не дает урожая. У нас ценятся охотники. Будь я мальчишкой, то меня бы взял к себе староста. Или бы не сестренка у меня была, а брат, то его бы взяли, а так мы с ней лишние рты получились.

 — Но дом-то у вас остался.

 — Его отдали другой семье. Они пользу принести могут деревне. А какая с нас польза?

 — Никакой. Охотиться вы не умеете, поэтому вас выгнали, — ответила я, смотря на двух девочек. Худые до безобразия, лица чем-то на птичьи похожи. Острые носики, небольшие глазки. Сложно сказать, в какую девушку превратиться Кети. Она была еще подростком, который толком не сформировался. И согласилась невестой стать? Гиль девчонкам уже и куртки теплые достал и ботинки. Прям как будто у него их залежи были. А расплачиваться за еду и одежду чем? Неприятно это все. Ладно, я взрослая тетка, хоть и дурная. Но это...

 — Гиль, а девчонки, ты их тоже замуж выдашь? — спросила я его. Он пошел проверять комнату, которую нам предоставили. Тогда-то я его и подловила.

 — Выдам, — спокойно ответил он.

 — Так они же дети еще.

 — И? — не понял он.

 — Какое замужество-то?

 — Дура, как вырастут, так и найдут себе мужей. Никто на детях не женятся. Совсем из дикого ты рода.

 — Это ты дикий. Я же не знаю ваших правил! — возмутилась я.

 — Девочек в семью определим. Потом они подрастут. Невестами станут. Лишние они здесь. Такое бывает. А нам пригодятся. И к нашему образу жизни привыкнут. Ты молодец, что их углядела. Пропали бы они, — ответил Гиль. Достал из сумки четыре монетки. — Твоя доля.

 — За что?

 — За глаза острые. Да и ничего мне не встало их к нам переманить. Одна выгода. И Риль больше на меня косо не смотрит. Одна выгода, — сказал Гиль. Я взяла монетки. Положила их в потайной карман куртки. Гиль же посмотрел по сторонам. — Холодно здесь. Надо наши одеяла принести. И дров лишних докупить. Топить будем всю ночь. Комнату разогреем до бани. Пойдем поможешь.

 Мы перетащили одеяла с саней и положили их около печки, чтоб они нагрелись. Гиль посмотрел на снег, на деревья. Решил, что будет мороз. Многие с ним согласились. Дугарнов укутали как могли. Растопили печку в сарае. Девочек положили в комнате. Они тут же уснули на кровати. А я все никак не могла угомониться. Помогала пол убирать в столовой. Казалось, что его тут отродясь не убирали. Лавки отмыла, потому что решено было их сдвинуть вместе, на них положить старые соломенные тюфяки, что предоставил нам хозяин этого замечательного заведения, а потом поверх них положить наши шкуры, которыми обычно укрывали сани. Кто-то из гномов носил дрова. Другие сидели около печки и курили. Комнату наполнял противный дым, от которого хотелось чихать. Посчитали. Лавок на всех не хватало. Кому-то придется спать на полу. Дина положили в комнату. Он шел на поправку, только выглядел все равно плохо и в основном спал. Но нога у него начала заживать, что не могло не радовать. Я уже начал за него переживать, как за родственника, но начать ухаживать за ним не могла себя пересилить. Максимум помогала кормить, когда он был еще не в состоянии самостоятельно есть. Сегодня вечером он уже мог ложку держать, поэтому моя помощь ему в этом была не нужна.

 Вроде все дела были переделаны. Можно были и отдохнуть. Я села на одну из лавок и почувствовала, что меня кто-то кусает. Начала ловить эту дрянь под смех других гномов. В этой дыре были еще и домашние насекомые. Совсем здорово.

 — Ты чего? — ко мне подошел Гиль.

 — Блох ловлю, — хмуро посмотрев на него, ответила я.

 — Сам не в восторге от этого места. Главное, чтоб нам не пришлось тут задержаться.

 — А есть такой вариант?

 — Есть. Если морозы задержатся, то задержимся и мы, — ответил он. — Ты где спать будешь? В комнате или в зале?

 — В зале. Не хочу в комнате оставаться. Не могу понять, но старашно почему-то там спать.

 — Дело твое. Ты только не думай убегать. Замерзнешь.

 — А с чего мне убегать? Кругом леса дикие. Дорогу я не знаю. А твои монетки не такая уж большая сумма.

 — Молодец, голова есть, — он потрепал меня по волосам. Я увернулась.

 — Хоть и дура, но что-то в голове осталось, — хмыкнула я.

 — Ты не обижайся. Я так, с горяча сказал.

 — Нормально все. Просто ты забываешь, что мы в ваших обычаях ничего не знаем. Все что известно, так это слухи, которые, как ты говоришь, больше на сказки похожи, чем на реальность.

 — Надо будет Кети все это объяснить, — сказал Гиль.

 — Нужно. Я представляю, какие у нее мысли в голове бродят. Гиль, а ты давно этим занимаешься? Невестами?

 — Недавно.

— Сколько раз уже с обозом ездил?

 — Пять раз.

 — А невест набираешь первый раз? — прямо спросила я.

 — И что такого? Всегда надо с чего-то начинать, — ответил он.

 — Да я ничего не имею против. Тренируйся. А лет тебе сколько получается?

 — Два десятка с шестью единицами. Пусть молод, но у меня еще все впереди.

 — А выглядишь старше, — окидывая его взглядом, заметила я. — Может из-за бороды?

 — А сколько дашь? — спросил он.

 — Где-то четыре десятка лет.

 — А вон тому сколько? — спросил Гиль, указывая на какого-то гнома.

 — Примерно столько же. Мне кажется старше всех только глава обоза. Но это по умолчанию. Совсем молодого и без опыта не поставят главой. Это место заслужить надо. А женатые гномы с обозами ходят?

 — Нет, дома работают.

 — Тогда ему больше шести десятков.

 — Восемь с половиной. Старше него только лекарь.

 — А ему сколько?

 — Девять и восемь единиц.

 — Ничего себе! А не скажешь. Вы для меня все примерно одного возраста.

 — Потому что смотришь поверхностно. Ты присмотрись, тогда и поймешь, что это не так. Я спать пошел. Ты обещала, что не сбежишь.

 — Не сбегу. Там холодно.

 — Мы друг друга поняли, — сказал Гиль и пошел в комнату.

 Я расстелила тюфяк. На него кинула шкуру. Куртка под голову. Пока было тепло. Если замерзну, то тогда и надену. Юбку я сняла, оставшись в теплых штанах. Только снимала ее под одеялом. Чтоб никто не видел. После этого попыталась поймать скотину, которая меня кусала. Фегле подошел ко всем с какой-то мазью. Каждый, к кому он подходил, зачерпывал пальцем мазь и наносил ее на лицо, запястья. Лекарь подошел и ко мне, только мазь свою не доверил. Сам ее зачерпнул. Намазал мне виски, шею около ушей, запястья.