И они поверят в обман (СИ) - Белая Рина

– Розы дивно пахнут, я никогда не видела подобной красоты, – робко сказала я.

– Зубы заговариваешь? Идем, – поторопил меня огневик. Сосредоточенность и повышенная внимательность, ставшие частью его натуры и отголоском профессии не позволили ему обмануться.

Как выяснилось, идти недалеко. Нанимать экипаж или запрягать свой для пары кварталов было смешно. Ко всему прочему, утренние прогулки полезны и я наверняка бы получила удовольствие, если бы не многочисленные взгляды, наполненные интересом всех оттенков со стороны мужчин и отвращением всех мастей со стороны женщин… Чувствуешь себя… как проститутка! Я нахмурила брови, с этим надо что-то делать и чем быстрее, тем лучше.

Не принимая никаких попыток к бегству, я шла по широкой улице с красочными витринами. Мой сопровождающий продолжал держать меня за руку, как будто я могла сбежать.

– Ты так и не сказал, как твое имя? – спросила я.

– Сайрос Севере, – отозвался он.

– Приятно познакомится, Сайрос. Долго нам еще топать? Я пить хочу.

Кивком головы огневик указал на трехэтажное здание на противоположном конце людной площади, представшей нашему взору. Я едва сдержалась, чтобы не взвизгнуть от счастья: яркий и грохочущий мир ждал меня! Вот так помощь на пути к спасению!

– Чему ты так обрадовалась, глупая?

Откинув первый порыв жизнерадостно указать магу место, в котором желала бы его видеть, я растянула губы в озорной улыбке.

– А перо вернешь?

– Зачем оно тебе?

– Это подарок одного умника.

Огневик без колебаний отдал мне вещицу, посчитав, что перо имеет отношение к делу и в ведомстве он без труда сможет его изъять на законных основаниях.

– Спасибо, – покрутив перо в руке, я спрятала его под корсетом, и не думая давать ответ.

– Ой, у меня ленточка развязалась!

Присев на корточки и не спеша обернув ленту вокруг лодыжки, я поняла что это простое действие принесет мне успокоение перед финальным броском. Одновременно с приседанием я создала иллюзию огромной бабы с плетеной корзиной. В длинном платье, украшенном объемными цветами, в шляпе с полями, отбрасывающими тень на глубокую линию декольте, она направилась в нашу сторону. Я знала что рискую, открывая завесу своих возможностей, но временами молодость и самоуверенность (оставленный с носом доблестный командор, вальяжный хозяин борделя) творят чудеса; кажется, что весь мир у твоих ног и за спиной вырастают крылья, крепнет уверенность в своих силах и так сложно почувствовать грань, которая станет началом конца.

– Поторопись, – недовольно бросил охотник. Я вздрогнула и ленточка выскользнула из пальцев, круша на голени узор из плоских черных ромбов. Я недовольно сомкнула губы и снова принялась за шнуровку, заставляя огневика сжать кулаки до побелевших костяшек.

Да прибудет с тобой терпение!

Я ждала, что он схватит меня за шиворот или за пучок волос на затылке, но он мужественно сдерживал себя. Все произошло в считанные секунды, сразу после слов:

– Сколько можно копаться?

Где-то неподалеку заржала лошадь, предоставляя мне идеальную возможность для реализации дерзкого побега. Итак: баба прет на нас, лошадь ржет, с испугу два жирных кроля выскакивают из ее корзины и удирают в разные стороны, завоевывая внимание прохожих.

Я замираю в ожидании.

Мальчишки, знатоки веселых забав, с горящими глазами бросаются ловить кролей.

– Уважаемая, – кричит кто-то, едва не наступив на ушастого возмутителя спокойствия, – а корзинка-то ваша опустела, – движимый желанием оказать посильную помощь в поимке беглецов, он склоняется, чтобы схватить кроля, но тот ловко отпрыгивает в сторону.

Огневик бросает взгляд вслед убегающему кролику и этого мгновения мне хватает, чтобы прыгнуть в «тело» огромной бабы, оставив вместо себя иллюзию проститутки, завязывающей свои ленточки. К семнадцати годам я не только в полной мере овладела искусством иллюзии, но и все больше отдавалась власти удивительного наслаждения от рискованной игры. Сопротивление, находчивость, опасность, шаг за шагом отвоеванная победа – все это проводило какую-то неощутимую грань между мной и всем миром. Я словно срывала с себя маску, под которой однажды и на всю жизнь я была вынуждена скрывать себя настоящую.

Ленточка вновь выскользнула из пальцев, иллюзия медноволосой девушки раздосадовано покачала головой.

Баба с корзиной обогнула проститутку и направилась прочь, желая быстрее покинуть площадь. Рокировка удалась!

Однако не успела я порадоваться свободе, как о себе заявили последствия…

Перестав контролировать перемещения кролей, я поняла, что совершила непростительную ошибку, когда один из мальчишек, бросился под копыта, чтобы спасти ушастого. Всадник среагировал моментально, дернул поводом и увел кобылу от столкновения. Увидев, как лошадь теряет контроль, и, закусив удила, идет боком, грозя свалиться прямо на меня, я по-бабски завизжала и шарахнулась в сторону, взмахнув липовой корзинкой. Кобыла взвилась, едва не скинув наездника, и отпрянула назад. Все бы ничего, но задняя нога скотины прошла сквозь иллюзию сидящей проститутки, насаживая ее как поросенка на вертел. В немом изумлении я смотрела как огневик, желая спасти девушку, вместо нее хватает ногу кобылы. Как в замедленной съемке лошадь вскидывает задом и едва не сносит магу челюсть. Он успел уклониться ровно настолько, чтобы уйти от удара. Опомнившись, я поспешила смешать иллюзию проститутки в клубах цветной пыли и уйти по-тихому.

Всадник спрыгнул с седла и, недолго думая, отхлестал кобылу по шее, не стесняясь при этом в выражениях. Выпучив глаза, скотина нервно перебирала ногами, то и дело натягивая струной кожаный повод. Выпустив пар, мужик схватил переднюю луку, рывком закинул свое тело в седло и двинул кобылу по бокам, придавая ей ускорения.

Люди начали расходиться по своим делам.

Блюститель закона запустил пятерню в челку и нервным жестом откинул ее с лица. Просматривая пространство иным зрением, он вновь и вновь вынужден был созерцать пустоту в месте, где присела его арестантка.

Уверена, все случившееся не укладывалось в его голове и казалось ему бредом. Какое объяснение он найдет происшедшему и чем успокоит свое воспаленное сознание, мне было все равно. Я была спокойна, ведь правду я унесла с собой.

Путаясь среди толпы, я пересекла площадь и прошла несколько кварталов. В тени деревьев я наконец-то избавилась от корзинки и пышных форм. Клонило в сон. Проигрывая в борьбе с усталостью, болезненно наполняющей тело, я зевнула, прикрывая ладонью рот.

***

Стоило увидеть свой портрет, объявленный в розыск, как сразу захотелось покинуть этот недружелюбный город.

Миновать стражу на воротах труда не составит, но куда я пойду? И как быть с Легом, преследующим меня?

Разумнее будет остаться. Но…как выяснилось, быстро мне работу не найти, да и помощи ждать не от кого… Что дальше?

Ответ пришел сам собой.

– Насытить возмущенный желудок. Остальное потом, – решила я и свернула в сторону ослепительно ярких торговых лавок.

Немногим погодя я приговорила парочку подвяленных «инжирин». Облизала сладкие пальчики и побрела по рядам дальше. С ощущением, что продешевила, обменяла наряд из дорогого дерайского шелка на два. Платье грязно-оливкового цвета с натуральным льняным кружевом и рукавами в три четверти приберегла до лучших времен, а вот темно-серое с широкими лямками одела сразу. Зашнуровав корсет, завязала на груди дурацкий розовый бантик. Взгляд зацепился за тонкую нить деревянных бусин на моем запястье. С нее-то все и началось…

От браслета избавлялась несколько раз. Невозможно в одно мгновение отказаться от укоренившейся привычки, не заполнив возникший на ее месте своеобразный вакуум в сознании. Браслет был отражением моих мыслей, и пока я помнила про него – его не было, но стоило забыть, как можжевеловые бусины незаметно появлялись и неосязаемо обнимали мое запястье.

Ближе к вечеру я отчаялась настолько, что решила бросить остаток сил на поиски Яспера. Вот только я знать не знала, где искать молодого воина и старого друга. Но это было мелочью в сравнении с разговором, который нам предстоял. Я понимала, что если я хочу добиться его участия, то придется затуманить его разум лживой историей, глядя в глаза скормить ему «правду» своего чудесного воскрешения из мертвых. Не знаю, смогу ли я?..