Помещица Бедная Лиза (СИ) - Шах Ольга

-Дак чем народишко живёт? Знамо дело, буряк на сахар выращивают, у нас же вокруг сплошь заводики сахарные. Ну, по мелочи, для себя, хлеб растят, да овощи какие... Пасеки ещё есть. Сады тоже есть, да только шибко ли, по осени да летом, а так, кому продавать-то? В Курск везти? Там своих садов полно.

Но потом Семенишна воспрянула духом и начала просвещать меня про светскую округу. По ее словам, среди ближних помещиков зловредных нет, не пакостят друг другу, живут мирно, вот после поста, на Святках начнутся разъезды по гостям да ассамблеям и собраниям. Веселье пойдет вширь... но меня нынче гости не особо потревожат - траур по папеньке надо блюсти. Семенишна вздохнула.

-Только одни тут... вроде в глаза и ластятся, а отвернись - так и в спину плюнут! Тетка твоя, Софья Львовна, сестрица сродная батюшки твоего, Ивана Андреича. Она, как и батюшка, благородные, да вот муженек-то у нее то ли из мелких купчиков, то ли и вовсе из приказчиков, все чего-то вынюхивает, как сюда приедут, так глазами вокруг так и шныряют, так и шныряют! Они последнее время все тут толкались, все чего-то хотели от батюшки твоего... Да только душеприказчиком он все равно не их назначил, а своего полкового друга, князя Шереметова. Они одно время даже сговаривались поженить тебя с младшим сыном Шереметова, да мала ты ещё тогда была, а потом в свой Питербурх укатила. Сынок - то Шереметовский, считай, на десять лет тебя постарше будет.

Вот только жениха княжеского мне и не хватало! Как и родственников - крохоборов. Так, сейчас надо осмотреть пока хоть дом и двор, а там уж приниматься за "батюшкины" бумаги. О чем и сказала няне, поблагодарив ту за информацию и помощь. Уговорились пойти во двор через час, когда мороз ослабнет, пошла я к себе, по пути заглядывая во все попавшиеся комнаты.

Глава 13

Интересное расположение комнат на первом этаже, в основном они идут анфиладой, только малая, семейная столовая отдельно, остальные идут одна за другой. Из парадной столовой высокие двустворчатые двери ведут в большую гостиную, далее небольшая курительная - игровая, я так поняла по столикам для ломбера и виста, мягким диванам полукругом. Далее следовала большая бальная зала. Большие высокие окна, украшенные кружевными гардинами и бархатными портьерами с золотыми кистями, несколько люстр со свечами, мягкие стулья вдоль стен, натёртый до блеска паркет. И все в приличном состоянии, нельзя сказать, что это остатки бывшей роскоши и семья испытывает денежные затруднения. Как-то странно. Из небольшого холла на второй этаж вела лестница с коваными перилами, что придавало ей воздушности.

На втором этаже по центру были две двери. За одной находилась библиотека, причем не выставочная, как у многих сейчас в наше время, а активно пользуемая. Это было видно по брошенному тому какой-то книги на столе, журналу изрядно потрепанному, с закладками в некоторых местах, настольная керосиновая лампа под стеклянным абажуром, плед на кресле у стола. Сквозь стеклянные дверцы книжных шкафов виднелись ряды книг, стоявшие не слишком ровно, видимо, их часто вынимали с полок. Стопка каких-то журналов на столе. Пока я их не стала рассматривать, все потом рассмотрим и почитаем.

За второй дверью был рабочий кабинет Ивана Андреевича. Здесь как раз царил порядок. Чистый, без пылинки стол, письменный прибор с пресс-папье, чернильницы, перья в стаканчике, перочинный нож рядом (вот теперь я поняла смысл слова перочинный нож), карандаши. На столе нет никаких бумаг, только в тонкой деревянной рамочке на столе рисунок худенькой большеротой смеющейся девочки со смешными, торчащими вверх косичками, чем-то похожей на меня. Только я никогда так весело и свободно не смеялась. Очевидно, это был рисунок Лизы, настоящей дочери хозяина поместья. Запоздало кольнула мысль - а как она там, в Москве, если она попала в мой мир, на мое место? Или совсем исчезла?

Никаких бумаг на столе не было, подергала ящики - закрыто. Надо искать ключи от них. Поверхностный осмотр ничего не дал, наверное, надо искать в комнатах хозяина. Выйдя из кабинета, осмотрела левое крыло, оно явно было гостевым. Об этом говорили несколько однотипных спален с одинаковой мебелью, отличались они только цветом текстиля. Ещё здесь была одна комната, которую я окрестила учебной, скорее всего, Лиза получила домашнее обучение до поступления в институт, то есть, до одиннадцати лет.

Правое крыло было семейным. Вначале шла девичья, то есть, моя теперь. Далее шли женские апартаменты, вероятно, покойной матушки Лизы. Небольшая гостиная с несколькими диванчиками, банкетками, невысоким бюро, низкий столик у одного из диванчиков. Далее гардеробная с дамскими вещами, небольшая туалетная комната с медной ванной, спальня с широкой кроватью и, слава Богу!, без всякого балдахина. Или в России это было не принято?

Из спальни вела ещё одна дверь, я так понимаю, она вела в покои супруга. Дамские покои мне понравились больше, чем мои нынешние. Они больше, удобнее, теплее, светлее и выдержаны в спокойной светлой гамме голубых и салатовый оттенков. Перееду я, пожалуй, сюда. Кто мне теперь указ? Никто!

Комнаты хозяина были почти такие же, только не было гостиной, да декор бы в серых и фиолетовых тонах. Мне не понравилось, мрачновато, на мой вкус. Зато нашла связку ключей в тумбочке у изголовья кровати. Надеюсь, они от письменного стола в кабинете.

Вернулась в свою комнату, прихватив ключи. Плюхнулись на стульчик, осмотрелась. Да, тесновато мне здесь, и кровать узкая, девичья, а я люблю спать свободно. Да и Федька много места занимает, вон дрыхнет, закопался в подушки, торчит только одно ухо и кончик хвоста. Правда ухо слегка дернулось при моем появлении, мол, бдю и твое появление засек. А я призадумалась. Няньке-то я сказала, что точно знаю рецептуру. А теперь мне надо в точности повторить это в записях.

А задумала я нечто этакое. Дело в том, что время от времени нас отправляли "в поля", то есть в командировку по регионам, где были крупные сельхозпредприятия и перерабатывающие. Мы там собирали статистику и сверялись с реальным положением дел, а потом уже на месте, в Москве, проводили анализ всего и составляли бизнес - прогнозы. Вот в очередной раз я поехала в командировку в Вологодскую область, изучать проблемы и делать прогнозы по молочному производству. И там я с удивлением узнала, что настоящее вологодское масло делает только один не слишком большой маслозаводик неподалеку от самой Вологды. При нем ещё есть сыродельный цех. Все остальное масло, которое выпускается под этим же названием, имеет очень отдаленное отношение к вологодскому. Мне стало любопытно, и я поехала на тот заводик.

Расположен он на окраине большого села, но гостиницы в селе всё-таки не было, и руководство завода определило меня на постой к женщине, лет семидесяти, но ещё крепкой и бодрой на вид. Все называли ее тетка Анна. Оказалась она гостеприимной и словоохотливой. Она много чего мне рассказала о секретах молочного производства. И о том, что сливки для производства настоящего масла вологодского должны быть не сняты с молока, а "перепускными", то есть отсепарированы и вначале прогреты до 90-95 градусов. Именно это придает маслу тот особый орехово-сливочный привкус. И что промывать масло надо холодной кипячёной водой. Ну и коровы чтобы были чистыми, не стояли по брюхо в навозе, да и кормить их надо хорошо, не соломой. Рассказывая все это, тетка Анна одновременно ловко сепарировала молоко ручным сепаратором, электрический не признавала, заодно показав и рассказав его устройство, потом пастеризовала сливки, сбивала масло в простой деревянной маслобойке. Потом мы пили чай с домашним караваем и свежим маслом. Это было объедение и чистый гастрономический восторг! На следующий день она показывала мне, как варит домашнюю сгущёнку. Мда… где сгущенка из магазина и где эта… не сравнить. За неделю, что я у нее прожила, тетка Анна много чего показала. В обмен за доброе отношение ко мне со стороны заводских, я помогла им пробить через наш холдинг финансирование на закупку новой фасовочной линии, старая была ещё с советских времён и часто ломалась, создавая проблемы.