За границами легенд (СИ) - Свительская Елена Юрьевна

И задрожала. Впиталась вдруг кровавая капля под кожу.

Но… как ни ждала я напугано, ничего со мной не случилось.

Опять, крича надсадно и хрипло, поднялась стая ворон над лесом. Опять в небе тёмном растворилась. Или… бежать надо?

Ступила обратно, подальше от жуткой жижи. И гаже стало на душе. Туда идти?..

И робко пошла туда. Она как будто вообще не ощущалась босыми ногами. То ли была там, то ли не была… как будто кровавой дряни этой вовсе и не было… Иллюзия?!

А ноги сами шли быстрее и быстрее… я невольно ускорялась… на бег сорвалась…

Бежала, бежала… и… спокойнее становилось… Сердце забилось быстро-быстро. Сердце билось быстро-быстро, но… душа как будто ликовала. Да что же это со мной? Чары?!

А потом вдруг остановилась сама. Что со мной?! Моё это тело или не моё?! Кто-то подчинил меня магией?! Но… что за чувства странные в душе? Будто так быть и должно?!

Взгляд скользнул между деревьев.

Я вдруг приметила кого-то внутри кровавого озера. Он сидел на камне близ старого дуба. Дуба высохшего. Совсем высохшего. Но… я же помню этот дуб! Он ж ещё несколько недель назад был живой!

Мужчина дёрнулся.…

Он сидел, прислоняясь спиною к дереву. Рукой в рукоять меча опираясь, словно на костыль. А лезвие меча уходило в землю.

Он медленно голову поднял… взглянул на меня из-под прядей, смоченных кровью. Да и весь он… порванный. Одежда порвана. Нет, порезана. В крови пропиталась. Вон, по стволу у его плеча струя крови стекает.

Усталый взгляд из-под мокрых слипшихся волос. И на лице царапина, под глазом чёткая линия. Будто в глаз ему лезвием метили, а он лишь отчасти увернулться успел. Глаз спасти смог, но…

А потом сердце моё вновь как будто примолкло.

Я… я узнала этого тяжело раненного! Этот взгляд тёмных глаз… бороду, идущую по подбородку, да тонкой линией оставленную спускаться от нижней губы на край центр побородка, эту ровную, хотя и не изящную, линию усов… шрам над левой бровью… багровые полосы на руке, сжимавшей меч, где рукав задрался.

Это был Матарн! Это убийца Лэра сидел здесь, тяжело раненный. Едва живой.

— Ты! — возмущённо руку подняла.

— Какая встреча, — дракон криво усмехнулся, но устало.

Судорожно рука сжалась на рукояти. Он поднялся, опираясь о дерево. Застыл, об него облокотившись. Дышал тяжело.

А я… а мне Нэл оставил кинжал!

Взгляд опустила. Оружие друга всё ещё осталось в моей руке.

"Белая роза" 10.7

— Что… добьёшь? — тихо спросил Матарн.

Закашлялся вдруг. По подбородку стекла струя крови.

— Или оставишь тут?..

Снова закашлялся, разбрызгивая кровь.

Мне вдруг поплохело. Так ярко вспомнился погибающий от яда Син… Нет, что это я?! Сина спасли, но…

Сжала голову отчаянно от проклятых картин.

— Осторожнее, — тихий голос прошелестел, — Порежешься.

И, вырвавшись из плена жутких воспоминаний, я вспомнила про оружие в моей руке. И про него. Но…

— А ты зачем мне напомнил? — проворчала, — Так бы и зарезалась. Спокойно.

— Дура ты… — он вздохнул.

Ногой двинул, отодвигая за камень дорожную сумку с чем-то большим и квадратным. А, нет, прямоугольным.

И… и Акара напомнил сильно в тот миг. Обиженного.

— Ну, что же? — Матарн спросил, тяжело дыша, — Добьешь? Или… оставишь мучаться? — снова закашлялся кровью.

Он убил Лэра! Эта сволочь убила моего брата!

Но… зачем он сейчас напомнил мне про кинжал? Я ведь могла порезаться и сама! И… и он зачем-то раз взялся меня лечить. Тогда, после прощальных обрядов для брата, я забыла об этом. Я так отчаянно хотела зарезать самого Матарна! Я даже обратилась за помощью к Акару. И тот подсказал, как вызвать Матарна на поединок. Подсказал, как я могу навредить ему, даже уступая во многом. По правилам. Почти по правилам… И я довольная тогда была, забыла, что он когда-то сам помог мне. Зачем помог? И почему я медлю сейчас?.. Но… его же изнали. Его же вышвырнули теперь свои. Драконы отреклись от него. Он теперь новый Забытый. И… и добивать его мне сейчас почему-то не хотелось. И даже неприятно было смотреть, как он мучается, теряя кровь и слабея от ран. Хотя он ещё держался. Пытался держаться бодрее, когда увидел меня.

— Ты… извиниться не хочешь? — проворчала, чтобы отвлечься от мыслей. От неожиданной этой жалости к раненному. И раненному сильно.

Матарн молчал. И даже будто улыбнулся губ краями. На большее сил не хватило. Или усмешку всё же скрывал. Пытался скрыть

— Не будешь просить у меня прощенья?! — яростно заорала.

— За что же? — отозвался дракон спокойно.

— Ты убил Лэра!

— Я просто… его ранил, — снова закашлялся, но на этот раз без крови.

И я запоздало заметила, что кровавой жижи на земле стало меньше. Вон, уровень её снизился — корни уже показались у дерева, а раньше были скрыты. И камня стало больше. И… и ступни мои уже видны. И его сапоги… Он… он убрал эту жижу.

Матарн выдохнул шумно, встал уже ровнее.

Ему… лучше стало? Он… он эту дрянь использует? Или производит сам её?!

— Мне… мне не жаль наследника остроухих, — сказал драконий мужчина глухо и закашлялся. Снова с кровью.

И почти полностью исчез слой кровавой жижи. Он… он исчезал, к Матарну подтекая. Как будто тот выпивал его! Через одежду… через кожу…

И тихо, обречённо как-то, осыпались листья ещё оставшиеся с деревьев. И даже… даже хвоя на ближайших соснах пожелтела.

— Ты… ты что-то делаешь с миром?!

— Выпиваю… силу… — он глубоко вздохнул — и на земле остались только редкие кровавые лужицы, — Из магического слоя… мира…

Осыпалась вся хвоя с ближайших сосен и пихты.

Исчез иней с земли и с деревьев вместе со странной чуть мерцающей кровью… кровью из какого-то слоя мира…

Матарн стал уже ровно. О дуб не опираясь. Хотя вдруг и задумчиво погладил по коре.

А у меня внутри всё сжалось. Напугано. Отчаянно. Устало.

— Но… но миру же больно! — я догадалась наконец, что он делал.

— Мне тоже, — сказал убийца брата глухо, — Больно…

— Ты… совсем, что ли, никого не жалеешь?! Ни о чём не жалеешь вообще?!

— Я… — сказал мужчина задумчиво, снова ствол дуба погладил, — Я… Я пожалуй, об одном жалею лишь… — мрачно прищурился, — Об обещании, что дал моему другу… Что уйду, не успев его исполнить, — тяжело вздохнув, снова к дубу прислонился, спиной. Словно вдруг ему понадобилась обо что-то опереться. Рука его, сжимавшая рукоять меча, задрожала, — Глупо будет, если так уйду… не исполнив… — закашлялся.

Странно. Даже у этого жуткого типа есть какое-то благородство. Он тут подыхает, но думает не о себе, а об обещании, данном другу.

— А на наследника остроухих… мне наплевать… — добавил глухо Матарн.

Ненависть к нему змеёй свилась в моей груди. И… удивление, что даже в этом мерзавце что-то было… словно человеческое… забота о друге… об обещании, данном ему…

— Так… ты нападёшь на меня? — спросил мужчина, тяжело дыша. Вновь от дерева оторвался, встал. Хотя его и пошатывало. Может, упал бы, если бы не опирался на меч. Врезавшийся в землю концом, — Я пока… слаб ещё… — закашлялся, кровью брызгая, — Но может… отойду ещё. В конце концов, — снова устало опёрся о ствол, свободной ладонью, всё ещё меч из земли не вырывая, — В конце концов… ведь справлялся же тогда?.. Справлялся…

Может, и надо было напасть сейчас. Пока убийца брата был ещё слаб. Но… но мне мерзко стало от мысли, что я вот возьму сейчас — и нападу на тяжелораненного. Из-за него погиб Лэр! Если бы не Матарн, брат мой ещё бы долго жил! Но… нападать на едва живого… мести ради… Правильно ли это или нет?.. А если он — это убийца брата?

Как-то гадко стало на душе. Очень гадко. Будто от боли. Из-за Лэра. Из-за Лэра так волнуюсь.

Руку подняла. Но задрожала почему-то моя рука. А внутри будто скрутило от боли. Колдует?! Мешает магией мне напасть?

— Если кишка тонка… — Матарн тяжело вздохнул, голову запрокинул, дуба касаясь, — Подожди просто. Может я сам… сам уйду…