Во власти пламени - Чернованова Валерия М.

Оглянувшись на меня, герцог последовал за Карраем вглубь сада, а я, не в силах оставаться на месте, сбежала по ступеням и пошла за ними. Держалась на расстоянии, но не упускала их из виду. Отчаянно молилась Ясноликой, чтобы отец вразумил этого безумца, что месть не сделает Карраев счастливыми, не вернет им сестру и дочь, много лет назад оставившую этот мир.

В любое другое время я бы обратила внимание на беседки и арки, затянутые кружевом зелени, но сейчас двигалась как в тумане. Прислушивалась, стараясь различить сквозь шум листвы самый дорогой для меня голос.

Но тальдены были слишком далеко, чтобы я могла расслышать их слова или хотя бы уловить интонации, а подойти ближе я не решалась. Боялась, что тогда надежда на спасение разлетится хрупкими осколками и каждый вонзится мне в сердце.

Так и шла, держась на расстоянии, пока не услышала дрожащий от гнева голос отца:

— Хочешь сразиться — давай! Но без дочери я не уйду!

Перед глазами, на миг ослепив, промелькнула страшная картина: два дракона схватились в небе, и тот, что моложе и сильнее, безжалостно терзает другого.

Тело пронзила дрожь. Если отец погибнет, умрет и мама. Сразу. Просто не справится с болью утраты. А Шан еще слишком мал, чтобы расти без родителей. Да и Эйлуэн нужна защита.

Эти мысли, вихрем пронесшиеся в голове, заставили меня сорваться с места. Подхватив юбки, я бросилась к тальденам. Успела. Встала между ними, прежде чем Каррай принял вызов на поединок.

— Папа, нам надо поговорить!

Огонь в глазах герцога на миг погас, а потом вспыхнул с новой яростной силой.

— Моя дочь никогда не была и не станет твоей, Каррай!

— Она уже моя! — резко парировал тальден. — Моей и останется.

— Папа, пожалуйста, ты должен меня выслушать. — Я с мольбой воззрилась на отца.

Мягко подтолкнула его к мощеной дорожке, что вела к фонтану — за завесой из зелени раздавалось его мелодичное журчание.

— Оставляю вас наедине. — Каррай направился в сторону замка, всем своим видом показывая, кто здесь хозяин положения. Владыка жизни.

Я проводила его взглядом и повернулась к отцу.

— Как Эйли? — спросила тихо.

— С ней все хорошо. — Его голос все еще дрожал от едва сдерживаемого гнева. — Все прошло, словно ничего и не было.

— Хвала Ясноликой, — облегченно выдохнула я и проговорила твердо и решительно: — Я остаюсь.

— Риан… — Отец нахмурился.

— Пока вы что-нибудь не придумаете.

— За это время… — По его лицу прошла судорога.

— За это время ничего со мной не случится. Уверена, вы придумаете, как меня отсюда вытащить, но смертельный поединок — не выход. Ты нужен маме, нужен Эйли и Шану. Ты не имеешь права рисковать собой, когда есть еще другие варианты!

— Но я их не вижу, — почти простонал отец, крепко сжимая мою руку. — Ни одного.

Я улыбнулась ему, стараясь успокоить и приободрить этой улыбкой.

— Папа, послушай, — подхватив его под руку, новела к фонтану, — он не собирается делать меня своей ари. А чтобы стать элири… — Я почувствовала, как к щекам приливает жар. Никогда прежде мне не доводилось разговаривать с отцом о таких откровенных вещах. — Воспитанница Карраев сказала, что я подхожу князю, уж не знаю, как он это выяснил. И что ему потребуется время, чтобы я стала для него… хм… неподходящей.

Отец помрачнел еще больше, а я, опасаясь, что он меня перебьет и больше не станет слушать, быстро проговорила:

— Пока что я в безопасности, и у вас есть время, чтобы отыскать в законе какую-нибудь лазейку. Хоть что-то, что поможет аннулировать наш брак. Свяжитесь также с ее лучезарностью, может, она что-нибудь подскажет.

— Уже, — хмуро отозвался отец, казалось за одну короткую ночь постаревший на несколько лет.

Глубокие морщины пролегли на лбу, собрались в уголках глаз, стали заметны над губами, придав его лицу еще большую суровость и мрачность.

— Твоя мать отправилась в Сумеречную империю, — добавил он и резко спросил: — С чего ты решила, что можно доверять этой воспитаннице? Пусть и не по крови, но она тоже Каррай!

— Нельзя, — согласилась я. — Но она единственная отнеслась ко мне по-человечески. Кажется, Клер стыдно за их поступки, и она пытается как может меня поддержать.

— Они сделали тебе больно? — Отец потянулся к повязке на плече, просматривавшейся сквозь легкую ткань платья.

Я покачала головой, отгоняя воспоминания о первом знакомстве с моркантой.

— Так, всего лишь царапина.

Как бы сказала ее лучезарность: до свадьбы заживет.

Впрочем, моя свадьба уже состоялась, и стала она совсем не такой, о какой я мечтала.

Печально.

— Пообещай, что уйдешь сейчас с миром. — Я с мольбой посмотрела на родителя.

Пламя в его глазах снова вспыхнуло, разгораясь, но он усилием воли заставил его погаснуть. Снова пытался возразить. А я снова его перебила, умоляя не рисковать жизнью. Ради меня. Ради нашей семьи.

Не сразу, но отец согласился. Кивнул напряженно и спросил, пристально глядя мне в глаза:

— А у тебя получится не дерзить и не провоцировать его?

Заверив, что буду паинькой и не стану нарываться на неприятности (хотя это будет непросто), обняла его и на несколько коротких мгновений почувствовала себя в безопасности. Защищенной от всех бед.

Жаль, эти секунды у фонтана, где были только я с отцом и беззаботное журчание струй, льющихся из мраморного кувшина, нарушило появление Каррая.

— Думаю, вашей светлости уже пора, — сухо заметил тальден, а я сжала руку отца, мысленно призывая его к благоразумию и сдержанности.

— Мне нужны будут мои вещи и мой питомец. Льорн. — Я посмотрела Огненному в глаза.

— Здесь у тебя достаточно вещей, а животных я не люблю.

А сам ты кто, не животное?

— Мне. Нужны. Мои вещи. И мой. Питомец, — повторила я, цедя слова.

Теперь уже отец сжимал мои пальцы, удерживая от опрометчивого шага.

— А мне нужна покорная элири, — усмехнулся мерзавец. — Когда получу желаемое, ты, Риан, внакладе не останешься.

Почувствовала, как отец напрягся. Пыталась его удержать, но он подступил к Карраю вплотную и произнес как можно спокойнее, но от этого не менее грозно:

— Если с моей дочерью что-нибудь случится, если ты причинишь ей боль, я уничтожу тебя, твою мать, твою новую сестру. От твоих владений не останется и следа, а о вашем роде — даже воспоминаний.

Если Огненный и проникся угрозой, то виду не подал. Посторонился с полушутливым поклоном, пропуская герцога.

— Счастливого полета в Жемчужный город. Передавайте привет его светлейшеству.

Сложнее всего оказалось отпустить его руку. Разжать пальцы и смотреть, как отец удаляется от меня. Он оглянулся лишь раз, чтобы поймать мою прощальную улыбку, а вскоре над замком, расправив крылья, взметнулся дракон с огненно-красной чешуей.

Я стояла, не в силах пошевелиться, чувствуя замершего рядом мужчину. Еще одна его победа и еще одно мое поражение.

Но пусть не надеется, что так будет всегда!

— Ненавижу тебя, — прошептала чуть слышно. — Ненавижу! Но ты ведь этого и добиваешься. — Я подняла на Огненного глаза. — Делаешь все, чтобы я задохнулась от этого чувства к тебе.

На лице тальдена появилась… усталая улыбка или что-то очень на нее похожее.

— Мне не нужна твоя ненависть, Риан. Мне не нужна твоя любовь. Мне просто нужно, чтобы ты была здесь. А сейчас возвращайся к себе и не заставляй меня приставлять к тебе стражу.

Не оглядываясь, я направилась к замку, повторяя как молитву:

— Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!

Ледяные всегда и во всем полагаются на холодный рассудок, Огненные часто руководствуются эмоциями, которые порой заглушают здравый смысл, дурманят и ослепляют.

Аман Каррай знал эту прописную истину с детства. Прочувствовал на собственной шкуре, когда ему исполнилось двенадцать и в нем пробудилась огненная магия предков. Тогда он впервые обратился драконом. Ощутил в себе зверя, его силу, его мощь. Свою вторую суть, неотделимую от него.