Проблема выбора - Дашевская Анна Викторовна "Martann"

— Добрый вечер, ваше сиятельство, — эхом повторил второй голос пониже тоном и… попростонароднее, что ли.

Минуту помолчав, графиня Иоланда де Вермиго-Луаль отозвалась:

— Доброй ночи. Итак?..

— Прошу простить. — Обладатель красивого баритона откашлялся. — Видите ли, в чем дело…

— Вижу, что интересующих меня документов у вас нет. — Голосом графини можно было мясо замораживать. — В таком случае сегодня нам не о чем разговаривать. Где выход, найдете сами.

— Простите, госпожа, только так дело не пойдет, — вмешался второй мужчина. — Та вещь нужна нам сейчас, от этого зависит слишком многое.

— И что? Почему меня это должно волновать?

— Потому что, в том числе, это тот самый волосок, на котором висит и жизнь вашей дочери, — снова произнес первый.

— Луиза сама выбрала свой путь, так что это не аргумент. Чего вы хотите от меня?

— Ваше сиятельство, мы просим о своеобразном кредите…

— Что вы мелете, любезный! — Скрежетнули по голому полу ножки стула, несколько раз тихо стукнули каблуки — видимо, Иоланда отошла к камину.

Баритон продолжил:

— Да, я бы назвал это именно кредитом: вы отдаете нам… книгу, а я готов поклясться чем угодно, что бумаги вы получите сразу же, как только они будут у нас в руках.

— Вот как? Какую же клятву вы считаете достойной столь редкого товара? — В голосе графини слышалась насмешка, будто она разговаривала не ночью с двумя совершенно сомнительными личностями, а днем в тронном зале с отрядом стражи за спиной выслушивала просителей.

— Моей честью? — предположил гость.

Иоланда хмыкнула.

— Этот предмет сегодня котируется на удивление низко. Нет, кредита не будет. Убирайтесь.

— Вот как? — рыкнул второй. — Ну, тогда…

Договорить ему не удалось. В доме прогремело несколько выстрелов, я вскочила и бросилась туда. В гостиную мы влетели одновременно с Маддаленой, а через мгновение за моей спиной Валери выкрикнула заклинание яркого света.

Под потолком зажегся большой магический фонарь, и стало возможным разглядеть, чем же закончилась беседа. Двое визитеров лежали на полу, Иоланда сидела в кресле и рукой зажимала рану в плече.

— Анри! — Я кивнула ему на тела, и он послушно склонился над ними.

— Оба ранены, этот в правое бедро, — ответил он через мгновение, — а у второго пробит правый бок. Обоих можно вытащить, если они вам нужны.

— Нужны? — Я взглянула на графиню.

Та покачала головой.

— Это пешки, их хозяин собой не рискует.

— Ладно. Я, конечно, предпочитаю, чтобы преступники отправлялись куда-нибудь на общественно полезные работы, но сейчас не до этого. Свяжи обоих и оставь в кладовке, что ли, дальше уж как им повезет. — Я повернулась к Иоланде. — Давайте погляжу ваше плечо.

Рана оказалась сквозной и вроде бы неопасной, были повреждены только мягкие ткани, так что я велела Маддалене принести горячей воды, чистую ткань и чего-нибудь обеззараживающего. Кувшин с водой появился мгновенно, слава богам, согреть ее для мага дело секунды. На мой вопросительный взгляд девушка пожала плечами.

— Мы обе здесь не жили, я даже не знаю, есть ли в доме аптечка.

— Нет, — тихо сказала Иоланда. Она побледнела и тяжело дышала.

— Вот тьма! — выругалась я.

Придется пользоваться неприкосновенными запасами…

Достав из пространственного кармана фляжку, я смочила обнаруженный в кармане чистый носовой платок и приложила к ране. Иоланда зашипела, и неудивительно — аквавита крепостью в шестьдесят градусов хорошо обожгла, наверное.

Вытряхнув свечу из подсвечника, вполне похожего на стакан, я сполоснула его горячей водой и, налив из той же фляжки до половины, протянула графине:

— Залпом выпей!

Пока молодежь прибиралась (то есть безо всякого почтения отнесла в одну из пустующих комнат анфилады так и не очнувшихся раненых бандитов), я закончила с перевязкой, развернула кресло Иоланды к камину и сама села напротив нее. Волшебная аквавита вернула щекам женщины некое подобие румянца, да и обезболивающее заклинание сыграло свою роль. Все-таки какой бы стальной ни была графиня де Вермиго-Луаль, ей было больно и страшно.

Я и сама не слишком люблю, когда в меня стреляют…

Вернувшись в гостиную, Маддалена застала совершенно идиллическую картинку: две немолодые дамы греют кости у живого огня и неторопливо беседуют.

— Скажите, юная леди, а какой-нибудь суп в доме есть? — спросила я. — Или бульон?

— Есть… кажется, — сказала она неуверенно. — А что?

— Вашей бабушке сейчас не повредило бы что-нибудь горячее и жидкое. Если нет супа, тогда можно кофе с молоком и плитку шоколада. Найдете?

— Я попробую.

— Очень хорошо, — кивнула я. — А эти молодые люди вам помогут.

Когда компания выкатилась за дверь, я повернулась к графине и сказала:

— Теперь послушайте меня, Иоланда! Я могу попросту прочесть в вашей голове все, что касается последних приключений этого семейства, моей ментальной магии на это хватит…

— Разве чтение без согласия пациента не запрещено законом? — Голос у нее был слабый, но ехидный.

— В ряде случаев можно обойтись и без согласия, а моих допусков хватает на все, — успокоила я эту поборницу прав человека. — Так вот, я могу прочесть, но хочу, чтобы вы рассказали мне все сами. Что за документы должны были доставить эти люди, какой товар хотели получить взамен, что произошло с вашей дочерью и куда делись деньги и земли семьи де Куртене?

— Как много вопросов… Может, завтра?

— Завтра я вызову сюда пару крепких ребят из городской стражи и оперативников магбезопасности, и рассказывать ничего не понадобится. Сегодня я готова вас выслушать и сама рассудить, нужно ли государству вмешиваться в это дело. Предложение одноразовое, действует десять минут, и время пошло!

Ну да, я разозлилась! Обо мне можно сказать много плохого, но даже злейший враг не обвинит меня в том, что я хоть когда-нибудь действовала в личных интересах. А тут… пока что все известные мне достоинства этой женщины в том, что она стреляет быстрее бандитов, да еще, пожалуй, в том, что когда-то, больше сорока лет назад, Иоланда не пожалела ничего для спасения мужа. Ах да, еще у нее есть внучка, которая теоретически могла бы подойти в качестве невесты его величеству Луи XI.

Десяти минут графине не понадобилось.

— Хорошо, — сказала она со вздохом. — Я расскажу. Только вам, наедине и так, чтобы Маддалена не услышала. Ей… ни к чему портить ей жизнь лишней информацией.

— Дело ваше, — пожала я плечами. — На мой взгляд, информация не бывает лишней, только несвоевременной. Сейчас молодые люди принесут для вас суп или что там удастся добыть, и отправятся спать все трое, а мы поговорим.

Добыть удалось бульон, хранившийся в стазисном шкафу. Я с некоторым сомнением посмотрела на дымящиеся чашки — мой правнук, владелец преуспевающего ресторана в Люнденвике, уверял, что стазис портит аромат деликатесных продуктов, — но не стала капризничать и присоединилась к ночному пиру. Благо к бульону нашлось еще и несколько сухарей.

Студенты отправились спать, забрав с собой Маддалену, чашки были отставлены в сторону, и графиня начала свой рассказ:

— Иногда мне казалось, что Луиза — мое наказание за грехи в прошлой жизни. Или еще за что-то, не знаю. С самого раннего детства она была упрямой и своевольной, но это еще полбеды. Хуже то, что ее всегда тянуло к тому, что было на грани или за гранью закона, морали, приличий, традиций. Она не пожелала учиться магии дома и потребовала, чтобы я отправила ее в школу в Валахии…

— Все-таки некромантия? То есть нам даже и придумывать ничего не пришлось, проверка была своевременная?

Иоланда поморщилась.

— Это не она. Я не видела дочь очень давно, почти шесть лет, а в Мондрагон она не приезжала еще дольше!

Пожав плечами, я поставила мысленную галочку о необходимости опросить жителей близлежащей деревни и жестом попросила ее продолжать.