— Я приготовил зелье для расторжения магического брака.
В глубине души она знала, что Снейп найдет выход, и вот он его нашел. Ей больше не придется унимать сладкую дрожь, мучаясь воспоминаниями о холодном, злом взгляде и горьких губах, не изломленных брезгливо только во время поцелуев.
— Последствия?
— Вам вновь будут посредственно удаваться зелья.
Гермиона вспыхнула до корней волос, обиженная несправедливыми словами, готовая уже что-то доказывать, но вовремя спохватилась. Она стала взрослее и не велась уже на такие уколы.
— Возможный вред для вас?
— Перестану, наконец, есть сладкое.
— Я подумаю, — Гермиона запнулась, подавилась паузой, последовавшей за этими словами. Она помнила так, как будто это было вчера своё “я подумаю”. Тогда он решил за неё. — Не стремитесь причинять добро. Я прошу вас!
— Не ожидал, что будешь колебаться.
— А чего вы ожидали!? — Гермиона подальше отставила чашку с ароматным чаем, так заботливо придвинутую к ней Северусом, и всем видом показывая, что не будет ни пить, ни есть.
— Напрасно, очень вкусный час с земляникой. Зелье слишком сложное и нестабильное, чтобы его с чем-то смешивать.
Чай и впрямь пах одуряюще, но идти на попятную было глупо. Разговор и так напряженный совсем перестал ладиться. Гермиона так и не смогла заставить себя поесть. Она столько раз ужинала на этой кухне, добровольно глотая зелье, что один вид стола отбивал аппетит. Северус тоже не стал задерживаться. Сдержанно пожелал спокойной ночи и пошел к себе.
Она бы выпила окаянное зелье, если бы не огорчительная правда: непреодолимая магическая тяга между супругами существует первые полгода-год, потом она сходит на нет. Ей нужен Северус Снейп. Нужна ли она ему?
Комната совсем не изменилась, только исчезли зелья со столика. Тусклый прикроватный светильник в форме шара давал слишком мало света, чтобы вопиющий беспорядок спальни бросался в глаза. Северус услышал её приближение, стоило просочиться в дверь, и его тяжелый взгляд пригвоздил Гермиону к месту.
— Надумала? — тихо выцедил он.
Гермиона неуверенно кивнула и подошла к кровати. Северус уже раздевался и теперь сидел на краю, придерживая мантию у горла, как благообразная девица.
Легкое платье скользнуло по стройному телу, оказываясь на полу. У невербальных, беспалочковых заклинаний есть целое море плюсов. Есть чем удивить врага, и не только врага.
Поцелуй несмелый, долгий, колючий до иголочек в подъязычье. Гермиона встала на колени, прямо на платье, легшее неопрятным ворохом, так удобнее было целовать, а еще ноги не держали, тряслись, подгибались. Мантия распахнулась, открывая страшный шрам на шее. “Зря, прятал, я его свежим еще с Мунго видела”, — невпопад пронеслось в голове.
— Надумала. Мой флакон можешь вылить, — отвоевав один вдох у страсти, путающей мысли, сбивчиво произнесла Гермиона.
Северус не ответил, прижал к себе, подхватил, легко оторвал от пола и переложил на кровать. Тело горячее как в лихорадке, властные но ласковые руки, соблазнительный пряный, горький запах. Горький, весь горький как травы, как зелья. “Жизнь не повернуть назад, люблю, люблю тебя, Северус Снейп…”
