По ту сторону тьмы (ЛП) - Болдт Р. С.

Который тоже находится на территории Скорпионов. Так что… да. Полагаю, сегодня у меня уже есть промахи. Как говорится: «сыграй по-крупному или никак», верно?

Хотя, давайте начистоту. Кем бы те, кто утверждал это, чёрт подери, ни были, готова поспорить, они никогда не пересекались с главарём банды, который, скорее всего, заживо их похоронит.

— И ты должна попробовать пастелитос¹⁴ у женщины, у которой светло-розовая палатка, — продолжает говорить Анхела, не замечая моего внутреннего смятения. Наморщив лоб, она щёлкает пальцами, пытаясь вспомнить имя женщины. — Ay, mio¹⁵. Проклятье, я забыла её имя. Мой разум уже не такой, каким был прежде, — печально улыбается она, — но ты найдёшь её. У неё свежая выпечка и всё просто восхитительное.

Мои слова нерешительно вырываются:

— Не уверена, что мне там будут рады.

«Особенно если учесть, что один мой знакомый — главарь банды — предупредил меня, чтобы впредь ноги моей здесь не было».

Проблеск решительности смешивается с чем-то ещё, что я не в состоянии разгадать, и она упрямо вздёргивает подбородок.

— О нём не волнуйся. Я об этом позабочусь.

Так или иначе это не придаёт мне уверенности относительно похода туда, но Анхела прогоняет меня, лёгонько прикасаясь к моей спине.

— А теперь иди, пока они не распродали всё хорошее.

Когда она подталкивает меня к двери, я бормочу:

— Но я Вам не заплатила.

Я всё ещё держу в руке кошелёк и достаю десятидолларовую купюру. Когда я ей протягиваю деньги, она отмахивается от меня и практически выталкивает меня за дверь.

Как только я оказываюсь снаружи, она улыбается и говорит:

— Наслаждайся покупками, Джорджия, — закрыв за мной дверь, она скрывается с виду.

Оставив меня здесь стоять, ошарашенную происходящим, потому что такого развития событий я совсем не ожидала.

И лишь на полпути к рынку, мои пальцы сжимаются на руле, каждая мышца в моём теле напрягается, я осознаю, что она сказала.

«Наслаждайся покупками, Джорджия».

Я ни разу не называла ей своего имени.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

БРОНСОН

Я подхожу к церковному алтарю, и священник поспешно отходит в противоположную сторону. Мужчина дрожит как осиновый лист, словно ожидая, что в любой момент его могут застрелить.

Возможно, он нервничает из-за моей репутации — что вполне объяснимо. Возможно, он не знает: беспричинно я не убиваю.

Однако если он нервничает, поскольку знает, что я ни хрена не вожусь с мужчинами, жестоко обращающихся с детьми, то его опасение оправдано. Особенно учитывая, что по этой самой причине, в его церкви недавно отлучили херову кучу священнослужителей.

Ага… если он из-за этого обоссывается в штаны, то пускай. Когда всё это закончится, я поподробнее изучу его прошлое.

Окидываю мужчину в рясе суровым взглядом, чтобы донести это, и он делает крестное знамение, как будто я ебучий антихрист.

Блядь. Если бы мужик имел хоть малейшее представление о количестве крови на моих руках, и его опасения не были основаны только на местных сплетнях, он бы в жизни добровольно не вызвался говорить сегодня. Во всяком случае, не в присутствии моих людей и меня. Но сейчас тот самый священник, который когда-то крестил Лайлу, настоял на том, чтобы вести службу празднования их жизни¹⁶.

Опираясь рукой о деревянную кафедру¹⁷, я настраиваю микрофон, чтобы он соответствовал моему росту. Мой взгляд цепляется за окровавленные струпья, покрывающие костяшки пальцев. Подобное в моём мире является знаком почёта. Служит знаком того, что я принимаю такое дерьмо близко к сердцу, как только оно затрагивает моих людей.

Пользуюсь моментом, чтобы окинуть взглядом людей, теснящихся на скамьях, и остальных, стоящих вдоль задней и боковых стен. Так много наших, пришедших сюда — даже те, кто не знал их хорошо.

— Не буду долго разглагольствовать, так как Кара не хотела бы, чтобы это походило на церковную службу. Она всегда ждала, когда я заплачу ей четвертаки после того, как подсчитывала, сколько раз я проверяю свой телефон из-за дел Скорпионов.

Аудитория разразилась хихиканьем и несколькими сдавленными смешками. Они замолкают, прежде чем я продолжаю:

— У Лайлы и Кары были завидные взаимоотношения, которые у многих матерей и дочерей никогда не бывают.

Мою грудь пронзает внезапная боль.

— По одному взгляду на них, можно было понять, как сильно они любят друг друга. Они были как две горошины в стручке¹⁸. Добрые. Великодушные. Просто хорошие люди, — делаю паузу, и несколько едва сдерживаемых всхлипов отдаются эхом. — Их обеих будет очень не хватать. — Я жду, изучая все лица перед собою. — Прямо здесь, перед всеми вами, я клянусь, — рукой указываю на людей, смотрящих на меня, — что тот, кто сотворил это с Лайлой и Карой, поплатится.

Позволяю паузе повиснуть в воздухе, понимая, что эту мысль нужно донести до них; чтобы все они поверили, чтобы убедиться — никаких сомнений не оставалось. Так как, если они примут мои слова близко к сердцу, они не будут охвачены сомнениями или верой в любой сраный слух, распространяющийся кругом.

Мой взгляд ненадолго встречается со взглядом Дэниела, стоящего в сторонке, и он кивает. Его непрерывный осмотр переполненной церкви, вместе с другими моими людьми, является гарантией того, что каждый возможный вход контролируется на случай, если эти членоголовые Последователи решат заглянуть.

Голос мой, может и приглушен, но он, блядь, полон зловещего обещания:

— И попомните мои слова: они поплатятся. Своими жизнями.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

ДЖОРДЖИЯ

К тому времени, как я добираюсь до фермерского рынка, работа там идёт полным ходом, и многие продавцы распродали всевозможные товары. При виде пустых мест на прилавках, я радуюсь за продавцов, хоть и жалею, что не смогла приехать пораньше.

Многие люди бросали на меня любопытные взгляды, словно задаваясь вопросом, откуда я взялась, и, если честно, я их понимаю. Я бы никогда не узнала об этом рынке, если бы не Анхела — официантка. Впрочем, обычно я не стремлюсь приближаться к районам, где орудуют банды.

Если судить по логотипу виниловой вывеске у главного входа в рынок, он расположен вдоль берега реки Сент-Джонс, и, однозначно, относится к территории Скорпионов. Но место чистое: ни единого клочка мусора нигде не видно, и люди радостно слоняются вокруг, общаясь с продавцами, как будто все они хорошо знакомы.

— Добрый день, — мужчина средних лет стоит под небольшой палаткой, продавая красивые букеты свежих цветов. Его тёмно-бронзовая кожа контрастирует с белозубой ухмылкой, которая просто заразительна, и я усмехаюсь в ответ.

— Добрый. У Вас прелестные цветы.

Он взмахивает рукой, указывая на множество букетов.

— Моя мама всегда говорила, что даме не нужно ждать, пока мужчина подарит ей цветы по особому поводу. Она, когда захочет, может их сама купить.

— Но от мужчины очень приятно получить букет.

Его улыбка становится шире и появляется ямочка.

— С этим не поспоришь, — отходя от стола, он подходит ко мне. — Позвольте предложить микс специально для Вас?

— Конечно.

Он внимательно изучает меня, затем бросает быстрый взгляд на вазочки с разнообразными цветами, стебли которых находятся в воде. Спешно подойдя к букету красных и розовых цветов, он отрывает один стебель с тремя прелестными цветками.

— Это — пента¹⁹, и она не только чудесного цвета, но и привлекает нашу бабочку штата²⁰.

— Вау, — я беру у него цветы. — Я даже об этом не знала.

На его лице появляется довольное выражение, прежде чем он бросается к другому букету цветов. Не успел он дойти до них, как суетливо подходит женщина.

— Карлос, ты не видел… — она осекается, увидев меня; её тело напрягается. Когда она смотрит на меня с той же настороженностью, что и Анхела, я едва подавляю вздох. Видимо, сейчас, вероятно, самое время упомянуть имя.