Не оставляй меня (СИ) - Кутузова Елена

— Вас осмотрит врач, — солдат по своему понял движение принцессы.

— Со мной все в порядке, благодарю.

— Но...

Адель не слушала. Промелькнули ступеньки и дверь хлопнула, отгораживая от внешнего мира. В открытое окно долетали голоса, девушка захлопнула створки и задернула занавески. Здесь, в комнате, все осталось, как и прежде. Ничего не изменилось. Расческа на столе. Планшет на кровати. И стальная шпилька возле зеркала. Сестра той, что осталась торчать в шее бандита.

Адель сползла по стене и закусила руку, чтобы не завыть. На языке остался привкус крови. Это оказалось последней каплей. Скулеж перерос в вой. Адель рыдала в голос, взахлеб, до хрипоты.

Дверь содрогнулась от ударов.

— Ваше Высочество! — солдаты ворвались в комнату и застыли, не смея ничего предпринять.

— Адель ас Кармина! Немедленно успокойся!

Сквозь марь безумия пробился голос отца. Как нутом щелкнул.

— Оставьте нас!

Топот ног и... пустота.

— Деля...

Она завыла и отползла в сторону. Отец шагнул следом:

— Деля, девочка моя...

Вой не прекратился. Тянулся и тянулся на одной ноте. Король снял с кровати одеяло и накинул на плечи дочери. Но обнять её не получилось: девушка снова отползла.

— Да что же...

— Не подходииииии! — вой перешел в визг.

За дверью послышались голоса — королева хотела знать, что с дочерью.

— Не входить!

Голоса стихли.

— Не подходииии...

— Не буду, — согласился король и уселся на пол.

Принцесса снова попыталась сдвинуться. Но уперлась в стену.

— Все хорошо, малышка... Все хорошо...

— Не прикасайся!

Он не стал слушать. Обхватил, привлек к себе. Спеленутая одеялом девушка дернулась, но вырваться не удалось.

— Тсссс, — начал укачивать её отец, — теперь все хорошо, все хорошо...

— Отойди от меня, папа! Отойди! Это опасно!

— И чем же мне моет навредить моя собственная дочь?

— Я убила. Это неправильно. Отойди, ты можешь пострадать!

— Вот как ты обо мне думаешь? Я должен оставить собственную дочь только потому, что она защищала меня от убийц? Испугаться? Бежать?

— Но ты... можешь пострадать, — Адель твердила одно и то же, голос казался неживым, словно запись перематывали раз за разом.

— Ну, пострадаю, и что?

— Ты — король...

— Ну, король. А теперь подумай: ты — солдат. Ты защищала себя и свою семью. Ты защищала мир в стране. Это правильно, или нет?

Адель замолчала. Король продолжал тихонько покачиваться вместе с ней:

— И есть я. Отец. Скажи, это правильно, если отец оставит свое дитя один на один с бедой? И что будет, если отец — король? Ты знаешь, что бывает, когда короли поступают неправильно. Поэтому успокойся. Все хорошо. Ничего со мной не случиться. Ни со мной, ни с мамой. Все ваши грехи я возьму на себя, и отвечу, когда придет время...

— Папа... Папа... — Адель спрятала лицо на его груди. Парфюм почти выветрился, а пахло порохом, кровью и потом? Сквозь них пробивался запах отца. Родной . Любимый. Так пахло спокойствие, уверенность и защита. Адель поверила, что все в порядке, все хорошо и разрыдалась в голос. Король поглаживал её по голове и радовался: вместе со слезами душу дочери покидало отчаяние.

— Ваше Величество! — донеслось из-за двери, — принято решение о вашей немедленной эвакуации.

— Подожди, — шепнул король дочери. Короткий обмен фразами, и он вернулся:

— Мы уезжаем. Ты в состоянии идти?

Адель натянула одеяло на голову:

— Никуда я не поеду!

— Деля...

— Пока не приму душ и не переоденусь.

Король рассмеялся:

— Вся в мать. У тебя двадцать минут.

Она успела. К эскорту вышла, одетая в строгий костюм. Шарфик и очки помогли скрыть ссадины — времени на макияж не осталось.

Королева тоже постаралась. Поднялась по ступенькам, опираясь на руку мужа и ослепительно улыбнулась окружающим:

— Спасибо вам всем!

И даже в вертолете с её лица не сходило доброжелательное выражение — как на официальных приемах.

Адель не смотрела. Остров остался позади — изумруд в белой оправе песка, на ложе из сине-зеленого шелка.

4

— Деля. Деля!

— Что? — встрепенулась принцесса.

— О чем задумалась? — королева села рядом с дочерью. Адель положила голову ей на плечо и закрыла глаза.

— Задремала. Очень устала.

— Ну, так спи, моя хорошая.

Пальцы матери гладили по голове, перебирали пряди волос... Стало хорошо-хорошо, как в детстве. Тревоги отступили и Адель заснула.

— Ваше Высочество! Проснитесь.

Адель вздрогнула. Перед ней вытянулся десантник. Родителей в вертолете уже не было.

— Где...

— Их Величества сейчас направляются в столицу. Вас приказано проводить на виллу. Пожалуйста, следуйте за мной, вас осмотрит врач.

В неудобном кресле тело занемело. Потянуться в присутствии тянущихся по стойке «смирно» десантников Адель себе позволить не могла. Поэтому повернулась к иллюминатору, чтобы хоть немного размяться.

Почетный караул выстроился от вертолета до открытой машины. У двери стояли высшие офицеры части.

— Это же частный визит, — Адель откинулась обратно на спинку кресла. Боль в губе подсказала, что прикусила она её слишком сильно.

— Ваше Высочество? — военный терпеливо ждал.

— Пожалуйста, попросите убрать эскорт. И поменять машину на закрытую. Это неофициальный визит, не стоит так стараться.

Десантник козырнул и выскочил из вертолета.

Командир базы, генерал, явился сразу же.

— Ваше Высочество...

— Господин генерал, — прервала Адель официальное приветствие, — Я надеюсь, вы понимаете, что мое появление здесь лучше сохранить в тайне. Подгоните машину к самому вертолету, уберите солдат. А особенно проследите, чтобы в округе никто не пользовался фотоаппаратами. Даже один снимок, просочившийся в сеть...

— Я понял, — кивнул генерал, и через четверть часа на вертолетной площадке остался только автомобиль и водитель.

Адель сняла с шеи шарфик и повязала на голову. А потом нырнула в душное нутро автомобиля и подняла стекла. Никто так и не смог увидеть лица принцессы.

Манжета тонометра сжала руку. Кончики пальцев занемели, но Адель и виду не подала, что ей неприятно. Врач волновался — честь консультировать члена королевской фамилии выпадает раз в жизни, да и то не всем.

— У Вашего Величества слегка повышено давление. Так же наблюдаются симптомы небольшого переутомления. Я не возьму смелость назначать что-либо, кроме общеукрепляющих препаратов, поэтому...

— Благодарю, — Адель улыбнулась как можно приветливей. Но лед в голосе растопить не смогла. Она на самом деле устала. Хотелось спать, а еще есть. Никому из десантников и в голову не пришло предложить королевской семье хотя бы сухпаек, слишком неординарной оказалась ситуация. Адель надеялась только, что родители уже поели.

— Я рекомендую отдохнуть перед следующим перелетом.

— Благодарю, — повторила Адель и повернулась к генералу, — Можно ускорить вылет?

— Ваше Высочество, врач...

— И тем не менее, я вас прошу об этой небольшой услуге. Отправьте меня на виллу как можно скорее.

— Так точно! — козырнул генерал, но предостерегающий взгляд медика не позволил ему выполнять.

— Ваше Высочество! Поешьте хотя бы! — взмолился врач, — а я тем временем капельницу поставлю. Это недолго!

От волнения он даже забыл и об официальности, и о дисциплине. Адель улыбнулась:

— Хорошо. Но только, пока готовят транспорт. Господин генерал, у меня еще одна просьба: не надо готовить отдельно. Пусть принесут то же, что едят остальные. Это и время сэкономит, и силы.

Суп, гуляш, жареная картошка, рис... Кормили на этой военной базе почти так же хорошо, как и в Академии. Но, проглотив последнюю ложку, Адель поняла — никуда она сейчас не полетит. Слишком сильно накрыла усталость. Слишком кружилась голова. И слишком нехорошие мысли лезли в голову.

— Чего он там в меня вливает? — покосилась она на капельницу. Жидкость во флаконе едва перевалила за центральную риску. Можно подремать около часа.