Таралиэль. Адвокат Его Темнейшества (СИ) - Вознесенская Дарья

Глаза вампира раскрылись в ужасе — закаленная драконьим огнем сталь была одним из немногих средств убийства детей Тьмы, стоила невероятно дорого и слыла редкостью, Мне она досталась удивительным случаем, но только сегодня я впервые воспользовалась этим преимуществом. Несмотря на все наши сложности и активные похождения, убила я впервые. Сперва магией, теперь ножом. Сердце колотилось так сильно, что меня саму подбрасывало — я стала убийцей!

Но от этих мыслей меня отвлекли крики: к нам снова бежали вампиры.

Глак выругался. Видимо, это были те, что упали со скал и попали под обстрел. Регенерировали, очнулись и спешили на помощь. Помогать уже некому, но нас они убить смогут. Я выдернула нож из сердца Альгула, при этом меня обдало целым фонтаном крови, и бросилась вместе с друзьями к теряющему уже свои очертания порталу. Глак и Рекена успели, и я собралась скользнуть за ними, как краем глаза заметила движение. Альгул из последних сил швырнул в меня каким-то камнем.

Время замедлилось.

Я видела, как летит, раскрываясь, камень. Как останавливаются и начинают бежать в обратную сторону вампиры. Как падает Альгул и умирает, с довольной улыбкой на почерневшем лице. Как взрывается вокруг мир — артефакт рассеивания не оставляет шансов. Если бы он попал в меня, то меня бы просто разметало на мелкие клочки. Но он взорвался чуть раньше, и в мою сторону понеслась чудовищная сила, раскрывая огненный цветок на моей груди и сметая меня с плато в сторону обрыва.

В мире прошла всего одна секунда, а для меня последние мгновения жизни длились практически бесконечно.

И я лечу вниз, чтобы спустя мгновения упасть и разломаться на острых камнях.

Глазами нащупываю голубое небо и вижу головы вампиров сверху, которые убеждаются, что враг уничтожен и скрываются. Сколько секунд мне остается до смерти?

Как ни странно, жизнь не проносится у меня перед глазами. Я думаю о всяких глупостях: о том, что так толком ни с кем и не встречалась. Что интересно, стану ли я неупокоенным духом или меня таки призовет кто-нибудь из местных богов. Умирать оказалось не страшно — но очень обидно. Возможно, если бы не болевой шок, я бы и мечтала чтобы мои мучения закончились быстро, но больно не было, поэтому умирать совсем не хотелось. Но придется.

Или?

Я же выучила этот призыв, настроенный на печать — на всякий случай выучила, и вот случай представился… И дарил мизерный, но шанс. Я постаралась сосредоточиться и прошептала «Тернер сарде тернер гарсерин». «Прийди мой, приди во спасение». Сначала ничего не происходило, а потом я увидела прямо перед собой открывающийся черный портал и страшного взбешенного демона с огромными крыльями, извивающимся хвостом и крючьями когтей, проревевшего «Как ты посмела отвлечь!!!!» Он зло смотрел на мое распятое на камнях и разбитое в кровавое месиво тело. Я прошептала практически неслышно:

— Простите… Вы вправе убить…Но я должна была попробовать…

В последнее мгновение, перед тем как отключиться, я на краю сознания увидела второй открывающийся портал и выбирающегося оттуда серого ящероподобного.

И наступила темнота.

Глава 6

Волны качали меня и убаюкивали. Я нежилась в этих волнах и не хотела просыпаться. Совсем. Мне было так спокойно и тихо. И легко. Но что-то выталкивало меня из этого состояния. Сознание возвращалось, а вместе с ним — легкая боль.

Я поняла что лежу на кровати. Раз лежу и дышу — значит жива. Попробовала пошевелить руками и ногами — на месте. Открыла глаза — вижу, слышу, чувствую. Ура! И даже одета: на мне была какая-то синяя тряпка, напоминающая ночнушку. Я действительно жива и кто-то обо мне позаботился!

Это радовало.

Попробовала привстать на кровати — слабость была сильная и все тело болезненно ныло, но ничего ужасного, значит, можно начинать разбираться где я, и сколько времени прошло.

На помещение демонов не очень похоже — те предпочитали черный монохром, ну или черно-бело-красные сочетания, полумрак, старомодные свечи. Я нахмурилась — если это не демон меня спас и забрал, то кто меня сюда притащил?

В большой комнате было очень ярко, даже аляповато: малиновый балдахин над разноцветным покрывалом кровати, алое белье, монолитная каменная мебель с налепленными сверху узорчатыми пластинами с драгоценными камнями, стены, покрытые яркими гобеленами с различными сценами. Я подошла осторожно поближе: сражения, мрачные пейзажи мира Ядра, какие-то жуткие ящеры в небе. Многочисленные магические светильники. Окон в моей комнате не было — только две двери. Одна заперта, наверное, входная. Вторая вела в небольшую, вполне современно устроенную ванную, ярко-зеленого цвета с вкраплениями золота. Я обрадовалась — это мне и нужно. Сделала все дела, попила воды из под крана, поискала в шкафу еще какую-нибудь одежду — ничего, и вернулась на кровать ждать прихода моего спасителя. Или тюремщика?

Я уже почти снова уснула, как входная дверь начала отворяться.

Темный. Невысокого роста, с кряжистым, чуть перекрученным телом, напоминающим старую корягу. Шипы, когти — все как положено. Серые кожаные крылья за спиной, грубое лицо с длинным носом, отвисшей кожей и желтоватыми клыками. Черные глаза внимательно и чуть иронично меня осматривают. Жуть жуткая короче.

Я ответила не менее внимательным взглядом.

— Ну ты и страшный, мужик… Или… мне стоит называть тебя «папочкой»?

Ну да, есть у меня особенность — когда я нервничаю, то начинаю «думать» вслух. Кое-кто кое-кого может сейчас и убить за мой длинный язык. Но сухр только засмеялся громоподобным смехом.

— Похожа, ох похожа!

Я дождалась когда он перестанет ржать и спросила

— Твой дом?

— Да

— А как тебя зовут?

— Тараэр

Хм. Вот это интересно. Не думала что меня назвали в честь отца. «Тара» между прочим на многих языках значит «жизнь». Он явно ждал ответного имени и тоже удивился, когда я сказала

— Таралиэль.

Ну да. Эльф, дающий жизнь. Из-за имени, не совсем соответствующим моей сути, надо мной тоже издевались.

Мы продолжали внимательно изучать друг друга. Не знаю, что видел Тараэр, но я довольна быстро привыкала к устрашающей внешности моего родителя. Конечно, ни мужественным, ни даже симпатичным для большинства рас он не был — не знаю, как выглядели их женщины, но внешность мужчин была довольно неприятная, а бронированная чешуя и клыки выглядели угрожающе. Но в целом — сухр и сухр. Глаза живые. Сожрать не пытается. Поселил в приличном месте — значит мучать не будет. Кажется. Не знаю, к сожалению, как сухры к детям относятся — но могу предположить, что если явился на зов, потому что из второго портала в горах вылезал именно он, то должен неплохо относиться. Вот это первым делом и выясним.

— Как ты зов услышал?

— Все дети сухров при зачатии получают нашу печать.

— Чтобы защитить или чтобы найти и убить, если что?

— И то и другое — Тараэр смотрел на меня внимательно. Называть его папой я все таки не могла, ни мысленно, ни вслух.

— Знал что я… существую?

Нахмурился и отрицательно мотнул головой. Значит печать не чувствуется, пока не призовешь. Пожалуй, преждевременно пока спрашивать, есть ли у меня братья и сестры — а вдруг, не дай Тьма, окажусь единственным ребенком и меня запрут в этих копях навечно? На сегодня достаточно потрясений.

Я, как ни странно, не боялась и не ненавидела его. Да, не искала когда выросла — лезть в Ядерные горы полуэльфу и расспрашивать там об истории, произошедшей пару десятков лет назад было чревато. Маму я в детстве пыталась расспросить, но она либо молчала, либо отделывалась общими фразами, что все было ужасно и она хочет забыть о произошедшем. Вот только она не подумала, что есть у светлых эльфинь одна особенность, о которой мне стало известно, когда я повзрослела. Зачать ребенка светлая может только тогда, когда этого захочет.