Никаких принцесс (СИ) - Сакрытина Мария

   - Нет, госпожа, - успокаивает горгулья и поднимается в воздух, а я, распластавшись на её спине, чувствую себя пришпиленной бабочкой. Только бы не упасть!

   Внизу проносится стена, по которой бродят какие-то тени, на поверку оказывающиеся троллями. Наверное, стража. А ещё Дамиан всё никак не разберётся со своей горгульей у ворот.

   - А этому юноше внизу тоже нужно доказать, что он злодей?

   - Да, госпожа. Только пока он ведёт себя как настоящий герой, а героям не место в замке зла.

   - Да, это я уже поняла. Он рассказал, как он требует кровь и девственниц у своих сокамерников, простите, соседей по общежитию?

   Горгулья принимается парить над шпилями башен - ветер противно свистит у меня в ушах и пытается содрать с каменной спины, но я «пришпиливаюсь» крепче.

   - Госпожа, это детские игры для настоящего злодея. Он не убил ни одного человека и не разрушил ничьё счастье - как вы, например. Я прошу прощения, что сразу не признала вас, тёмная госпожа.

   - А-а-а... Ага.

   Полёт, наконец, заканчивается, когда горгулья, зацепившись когтями за балкончик - слишком узкий для того, чтобы она могла на него спокойно приземлиться - вытягивает крыло на манер моста.

   - Прошу вас, госпожа.

   - Ага. Спасибо. - Я вдыхаю - для смелости - и шагаю к окну. Створки распахиваются мне навстречу, как двери, и минуту спустя (пока я перешагиваю через воткнутые лезвием вверх на подоконнике ножи), оказываюсь в мрачной готичной комнате: каменные стены, громадные зеркала, еле-еле горящий камин, дымящиеся свечи и змеи, свисающие гирляндами с потолка.

   Но хуже всего те, кто поворачивается мне навстречу: по крайней мере, трое из них... э-э-э... трупы. Женские. Одна в бинтах на манер мумии, другая голая (и от её живота, кишащего не то червями, не то чем похуже, мне становится плохо), а третья напоминает мёртвую невесту. Собственно, они все здесь в платьях, праздничных, бальных платьях, декоративно заляпанных кровью. И украшенных... м-м-м... пальцами?

   - Нравится? - улыбается прелестница с голубой кожей, поигрывая своим пояском. Там ещё и руки болтаются. Кошмар какой! - Это всё принцы. Последняя мода, слыхала?

   - Раньше мы их просто убивали, - добавляет «невеста». - Это было совершенно непрактично. А ведь убитый принц - это не только труп и уважение, это ещё и десять пальцев...

   - Можно и с ног срезать, - добавляет дама у зеркала, лаская одну из сотен своих змей. Горгона?

   - Фу, на ногах они некрасивые!

   - Я прошу прощения, - перебиваю я. - Может быть, кто-нибудь из вас знает, кто наложил проклятье на принца Ниммерии? Я очень хочу поговорить с этим злодеем.

   В комнате наступает тишина. Только змеи шипят.

   Потом из гроба у двери поднимается что-то вроде зачахшей спящей красавицы (красавицей она была до того, как умерла и зачахла) и с присвистом интересуется:

   - А тебе с-с-зачем?

   - Потому что принц заснул? - неуверенно отвечаю я. Под взглядом всех этих мертвячек мне становится очень неуютно. И это ещё слабо сказано: я вдруг понимаю, что залезла к злодеям, которые с феями вроде меня ни в одной сказке не церемонились.

   - И что тебе с заснувшего принца?

   - А... М-м-м... - Против воли я смотрю на эти пальцы на поясе... Боже, что я здесь делаю?!

   Хоть одна здравая мысль за весь вечер.

   - Ну так... он заснул. А я хочу сама его убить. А, во-первых, его гроб не открывается, и, во-вторых, как я его убью, если он уже спит мёртвым сном?

   Напряжение тут же рассеивается.

   - Принца не поделили? - улыбается мне «невеста». - Бывает. Найди его отца, он в зале, как обычно.

   - Отца?

   - Да, ты его сразу узнаешь, - усмехается та, что со змеями. - Между прочим, - это уже мне вслед, пока я иду к двери (перешагивая через змей и упавшие с чьего-то пояса пальцы). - Как тебя зовут? Что-то я тебя раньше, девочка, не встречала.

   - Виола.

   - Как-то очень она похожа на фею, - слышу я за спиной, берясь за ручку двери.

   - Да нет, это только внешнее, ты же видишь.

   - А не та ли это Виола, о которой было предсказание?..

   Но я уже перешагиваю через порог, и дверь за мной закрывается.

   Я оказываюсь в коридоре, освещаемом только факелами, вставленными в пасти каменных монстров. И куда теперь?

   Куда глаза глядят, полагаю. Глаза горгулий, в чьих пастях вздрагивает пламя факелов. А они все глядят сначала на меня, а потом налево - туда и иду.

   И очень скоро оказываюсь в громадном круглом зале, ярко освещённом, полном зеркал и танцующих пар. Почти обычный для этого мира бал, только на лицах многих из танцующих что кавалеров, что дам - ужас. Как будто они спят и никак не могут проснуться. А у их партнёров сверкают алым глаза, серебристым - клыки и чёрным - рога.

   «А чего ты хотела от злодейского бала?» - стучится мысль, и тут же вся оторопь пропадает. Действительно, странно было бы ждать здесь веселья и флирта.

   - Помоги! - шепчет красавица в белом, цепляющегося за своего рогатого кавалера. Но танец увлекает её дальше, и я отворачиваюсь.

    - Фея? - рычит кто-то за моей спиной, но и его кружит этот колдовской танец.

   - Помоги! - просит меня другая девушка, почти девочка, украшенная белыми розами.

   Я отшатываюсь, но поздно - зал уже наполняется стонами, умоляющими о помощи, и недовольными возгласами: «Кто пустил фею на бал?»

   Поэтому когда меня осторожно берут за руку, я всё равно вздрагиваю и рывком оборачиваюсь.

   - Госпожа подарит мне танец?

   Я смотрю в скрытое маской лицо, в яркие зелёные глаза и не успеваю ответить, как меня уже обнимают и тоже кружат - снова звучит музыка, и (о, счастье!) больше никто не обращает на меня внимания. Я слилась с ними, стала частью танца.

   - Виола, правильно? - говорит мой кавалер. А я всё никак не могу оторваться от его ярко-зелёных глаз.

   - Д-да... Мы знакомы?

   - Ещё нет, - у него очень красивая улыбка. И я уверена - под маской лицо тоже прекрасно. Как у злодея. Невольно, но я вспоминаю королеву Изабеллу и думаю, что такой красавец идеально подошёл бы ей. Парой по красоте.

   А потом перед глазами проносится белый кролик в клетке и надкусанное яблоко...

   - Кто вы?

   - Тс-с-с, фея. Ещё рано, - улыбается он. Одними губами, глаза остаются холодными. - Не сейчас. Ты, кажется, искала одного инкуба?

   - Нет, я...

   Но меня кружат, и в этой свистопляске буквально с рук на руки передают другому партнёру.

   Отдышавшись, я поднимаю голову и встречаюсь взглядом с чёрными, как угли глазами. Я их уже видела - у Вейла. И у того красавца в зеркале. Того, перед которым хочется упасть, чтобы он споткнулся.

   - М-м-м, фея, - улыбается он, поедая меня взглядом. У него хищная и одновременно жгучая улыбка. Как огонь - он обожжёт, но его так хочется коснуться!.. - Это что-то новенькое.

   «Что-то новенькое» - это то, что со мной сейчас происходит. Обычно у меня аллергия на красивых парней... мужчин (потому как, увы, (или ах?) на парня этот красавец уже не тянет; а вот на умудрённого жизнью, опытного самца в отличной форме - очень даже) и чаще всего мне хочется стереть улыбку с их лица любым способ (хоть учебником, хоть вазой). Но этот... От него буквально искрит. От его прикосновений, от его улыбки, взгляда, - всё точно огонь. Жжётся, но так хочется быть поближе...

   Разве что его лицо, так похожее на лицо Вейла, подобных ассоциаций не рождает. Скорее напоминает, как вчера Вейл пытался меня поцеловать, и что я при этом чувствовала. Не эту жгучую, приятную неправильность, а неправильность рода «отвали-от-меня-или-я-буду-сопротивляться!»

   - Изумительно, - вкрадчиво шепчут мне на ухо, и музыка вокруг словно стихает, а танцующие пары, да и сам зал как будто исчезают. Хотя, скорее всего, я просто перестаю обращать на них внимания. - Обычно всем нравится это лицо.

   Я вздрагиваю, ахнув, когда он прикусывает мне мочку уха. Отшатываюсь.