Случайные люди (СИ) - Кузнецова (Маркова) Агния Александровна

— Вы с ними в сговоре? — спросил сэр Эвин.

— Конечно. Именно поэтому они хотели меня зарезать, — сказала я сквозь зубы. Плечо болело от каждого шага. — Именно поэтому я лезла на стрелы, чтобы в вас не натыкали больше, чем уже успели.

— Подозрительно, — сказал сэр Эвин. Руку на меч больше не клал. Я нашла в этом успокоение: а вдруг и не заколет, и ножнами, как Мастера, не отхлещет.

Кстати о последнем.

— Мастер говорил, что на мне нет печати жизни, — сказала я осторожно. Прибавила от себя, — потому что я родилась не здесь. Наверное, потому и не замечают. Я не волшебница, видите ли. Не разбираюсь.

— Я тоже, — сказал сэр Эвин. Отвел ветки, дал мне пройти. — Ненадежное искусство. На него нельзя положиться, в отличие от клятв и доброго меча.

Красивые слова, подумала я. Всегда удивляли люди, которые говорят что-то подобное серьезно. Они в какой-то другой реальности живут? Новая порода людей, выведенная путем селекции? Чтобы умели и любили держать обещания, позабыли вероломство и просто здравый смысл, извели коварство в политиках? А с виду — такие же. Не считая того, что у Мастера острые уши, а те, кто на нас напал, походили на продукт любви людей и какого-то очень сурового животного. Узкий лоб, маленький плоский нос, челюсть…

— Вы никогда не видали, как нарушают клятвы, сэр Эвин?

Он посуровел еще больше. Бросил коротко:

— Видел.

— Разве они надежны? Про меч не могу сказать, никогда не держала в руках.

Сэр Эвин встал на секунду, оглянулся, прислушался. Я замерла тоже. Он тронулся с места — и я за ним, а потом нагнала и пошла рядом.

— Вы правы, — сказал рыцарь, погодя. — Надежда на верность клятвам — это надежда на чужое постоянство. Надежда на меч — надежда на собственные руки.

— Себе верить легче, — кивнула я. — Больше смысла.

Он усмехнулся. Понравилось? Любите девушек, с которыми можно поговорить, м-м?..

— Кто такой Эбрар? — спросила я. Нужно ловить момент, пока он убрал с лица угрюмую сосредоточенность.

— Люди называют его Эбергардтом. Великий предводитель… неужели никогда не слышали?

— Я родилась и жила далеко отсюда, — повторила я в который раз. — В этих краях совсем недавно.

— И в самом деле, далече ж вы были, если не слышали, — проговорил сэр Эвин. — Его слава гремела от Малахитового моря и до самых льдов, через все земли. Даже эльфы Весеннего края трепетали его, а уж люди!.. Нет таких гор, которые бы не пересекла его армия, нет таких долин, которые не попрали бы копыта конницы его товарищей и потомков.

— Он ведь… ну, на стороне врага? — уточнила я, чувствуя, что упускаю нить.

— Восхищаться талантами воинов и полководцев, даже если они служат врагу — дозволено и не роняет чести, — заявил сэр Эвин. — Наоборот, низко не признавать заслуги достойного только потому, что он служит чужому королю.

Да ради бога, подумала я, сколько угодно.

— И что же, теперь он… м… завоевывает все, что не завоевал раньше?

Сэр Эвин задумался, между бровями обозначилась трудная складка. Думать ему не шло.

— Скорее, отвоевывает назад то, что когда-то было его. После того, как он погиб, орки не смогли удержать завоеванных королевств.

— Так он мертв? — протянула я. — "Слуги Эбрара" — это почетное звание, что ли? Самоназвание? Как пионерская организация имени Ленина?

— Что?

Я подняла ладони, помотала головой, мол, ничего. Сэр Эвин перекинул мешок на другое плечо. Пояснил:

— Те, кто жив — воины Эбрара. Те, кто мертв — слуги Эбрара.

Понятнее не стало. Сэр Эвин, должно быть, это заметил, проговорил медленно, словно ребенку с задержкой развития:

— Вы заметили, леди, что они не умирают, если их пронзить мечом, не истекают кровью, стоят и идут, если отрубить голову? В Лесу не умирают до конца, но они так — не только в Лесу.

— Мы не можем умереть? — обрадовалась я. Так чего ж я тогда дрожала?

— Мы можем прекратить жить, — сказал сэр Эвин. — И это будет истинная смерть.

Тьфу ты. Мастер тоже говорит запутанно, но это уже за гранью. Я призналась, что ничего не понимаю. Сэр Эвин в ответ доложил, что он — тоже, что говорил Мастер-распорядитель, то он и помнит, а понимать необязательно, он не чародей, в конце концов.

Не умирают до конца… я машинально схватилась за пояс, где у меня обычно висел топорик. Я так и не добыла его назад. Тот мальчишка на холме выглядел, как живой. Словно ему еще больно.

Это было бы нечестно. Если бы — всегда больно, и даже не умереть.

— Так что, он тоже… не мертвый? Этот Эбрар.

— Его возвращали из мертвых несколько раз, — сказал сэр Эвин. — Орки говорят, что это боги слышат их моления и возвращают великого вождя, который принесет славу и избавление, люди говорят — что это нечистая магия, эльфы — что злая воля не дает ему упокоиться.

— А на самом деле?

Сэр Эвин покачал головой.

— Истины я не знаю, леди, а домыслы строить — не моя забота. Он приходит уже пятый раз, ведет армии, покоряет и уничтожает тех, кто не желает покориться. — Он помолчал, сказал трудно: — Его Величество не пожелал.

— И что делать? Что делали предыдущие разы?

— Предыдущие разы — ждали. Он рано или поздно теряет разум, и тогда орков начинают резать, — он вдруг оскалился. Мне стало страшно. — Всех, какие попадутся, на чужих землях и на своих. Воины или нет. Это называется — оставили боги. — Он засмеялся чему-то, меня пробрал мороз. Он посерьезнел, прижал повязку к руке. — Помните тех, кто напал на нас, когда вы только нас повстречали? Это слуги Эбрара. Стали не умнее животных, позабыли оружие. Они не живы давно. С поры последней битвы, когда король Кеннет Желтый сразил Эбрара, как говорили, навсегда. С тех пор, как начался Лес. А те, от которых мы бежим так позорно — не живы недавно. Видите разницу?

Я мало знаю про местные странности, но вовсе не тупая. И правда, морды похожи, только у тех лысых тварей — ну совсем уж звериные, как и повадки. То-то я заметила сходство…

— А не носил ли король Кеннет Желтый золотых доспехов? И не был ли прадедом вашего короля?

Сэр Эвин поднял брови.

— Вы знаете больше, чем показываете, леди.

— Это я недавно услышала. От Мастера.

Сэр Эвин вздохнул тяжко, словно смертельно устал. Да и устал, наверное, я еле тащусь, хотя и без мешка, и не валила одного за другим вооруженных не окончательно мертвых типов на просеке.

— Мастер много знает, — сказал он, наконец. — Он объяснит вам лучше.

Не сомневаюсь. И тут-то у меня и расколется от обилия новых знаний голова.

За беседой я не заметила, как мы зашли в ельник, настолько я привыкла уже шагать по лесу за кем-то и не думать особенно, куда именно идем — куда-нибудь да выведут. Под ногами стелился ковер иголок, стало сумрачно. Я подняла голову. Небо нависало сиреневое, подсвеченное с одного краю бледно-розовым.

— Вы хорошо объясняете, — сказала я, чтобы почесать его самолюбие. Людям нравится быть полезными. — Скажите мне еще одну вещь. Вы…

Земля ушла из-под ног, я ухнула вниз, ноги ударились в твердое, дыхание вышибло из груди, я повалилась, а на меня рухнул сэр Эвин, съездив по голове мешком. Я оглушенно пискнула, попыталась из-под него выбраться. Ткнулась ладонью в землю, в руку впилось что-то твердое. Корешок. Мы были в глубокой яме.

Над головой раздалось:

— Смотри-ка, что нам сегодня попалось, братец.

Глава 5

Главарь сидел на троне. Это был настоящий трон, резные ручки и спинка, а стоял он на возвышении, к которому вели укрытые вышарканным ковром ступени. Один из его пособников облокотился на спинку, заправил одну руку за пояс с кривым ножом. Поигрывал соломиной в зубах.

Другой вытряхивал перед главарем вещи из мешка. Главарь распинывал их сапогом целой ноги. Деревянная стояла на ковре твердо. Были его ноги в разных сапогах, деревянная — в красном, маленьком, кажется, женском. Я рассматривала, пока один из пособников не схватил меня за волосы, силой отвернул голову в сторону. Сказал: а нечего пялиться, мы счас тебе такое же организуем.