Школа заклинателей. Призывающая - Дубинина Мария Александровна

— Что это такое у нас? — пробормотала я и поднесла одну ближе к лицу.

Заботливые учителя оставили провинившимся ученикам… учебники. Что ж, странно было бы, обнаружь я тут светскую хронику или модные журналы.

Я устроилась поудобнее, закуталась в тонкий плед и приступила к штудированию.

Лекция мастера Беренгара оказалась содержательной выжимкой из хроники в простой коричневой обложке. К счастью, старый мастер обошелся без всех этих витиеватостей древней речи, иначе мы бы ничего не поняли. Если выкинуть из книги образные сравнения и длинные столбцы стихов, она стала бы раза в три тоньше. Ну конечно, если все, связанное с заклинателями духов, настолько секретно, глупо было бы надеяться на структурированный, подробный и, главное, понятный текст. Я отложила хроники и полистала правила поведения в школе Мэлвилл.

Я остановилась и потерла переносицу. Как-то невесело все складывается. Слушаться, повиноваться, почитать и оберегать… чужих людей? Больше отца и матери? А больше им от нас ничего не нужно? Может, поместье на них отписать? Я покачала головой и продолжила «увлекательное» чтение.

Ну вот, уже ближе к делу. Я заинтересовалась, но больше о работе заклинателей в правилах указано не было, зато я нашла то самое, злополучное для меня правило: не покидать территорию школы без разрешения мастеров и в неурочное время. Было бы просто отлично, зачитай они нам правила до того, как мне пришло в голову их нарушить, спала бы я сейчас на своей кровати, в относительном тепле и спокойствии.

Своей…

Быстро же я смирилась. Может, об этом Маркус и говорил, что я быстро растворяюсь в этих людях? Наверняка он думает, что я тоже попала в Мэлвилл в наказание, как и он, и считает, будто я слишком легко приняла это. Но я не просто наказана, я списана со счетов, отправлена на смерть. Интересно, если я найду себе идеального напарника, выучусь, стану сильным заклинателем, я смогу вернуться домой и выгнать оттуда лину Амадин? Может, мне натравить на нее духа?

Правила выскользнули из рук, раскрылись на последней странице, и меня словно ударила молния. Поперек пустой страницы было чем-то острым выцарапана короткая надпись:

У меня вдруг закружилась голова, в комнате стало совсем темно, а дрожащий огонек свечи то удалялся, то приближался, почти уничтоженный густой тьмой. Я потянулась к нему, но рука обвисла слабой плетью, а после и я сама упала на жесткое ложе и закрыла глаза. Какое-то время я лежала в странной прострации, пока не ощутила рядом постороннее присутствие. Оно мягко обволакивало меня, будто прикосновения шайорского шелка, тонкого, приятно прохладного и гладкого, как отполированное серебро. Я мысленно потянулась к источнику и почувствовала…

Когда я открыла глаза, по щекам были размазаны слезы, плоская твердая подушка тоже изрядно намокла, в носу хлюпало, и я боялась даже представить, в каком состоянии сейчас мое лицо. Судя по светлым квадратикам окошка, рассвет уже наступил, я вроде бы даже выспалась, но, кажется, снились мне далеко не радужные сны. Я вытерла краем юбки влажные щеки, старательно поморгала и обмахнула лицо ладонями. Если мне не дадут умыться перед тестированием, то ни за что в жизни не выйду отсюда.

Но что такого мне приснилось? Почему я плакала во сне?

Рядом с койкой стояла коробка с книгами, но тонкой брошюры с правилами поведения в школе среди них почему-то не нашлось, хотя я точно помнила, как читала ее и как обнаружила в конце пугающую надпись. Если подумать, то после этого я почувствовала себя нехорошо, и мне что-то приснилось, отчего я сейчас такая.

От размышлений меня отвлек скрип отпираемого запора. Я быстро накинула задранный подол на ноги и выпрямилась до хруста в ноющей спине.

— Я вхожу, — предупредил мастер Конрад и открыл дверь. Я натянула на лицо холодное равнодушное выражение и скупо улыбнулась вошедшему куратору.

— Доброе утро, мастер Конрад.

— Доброе утро, Лорна. — Он быстро огляделся, словно ожидал увидеть раскиданные вещи и разорванные книги. — Пора идти.

Он не стал спрашивать меня, как прошла ночь, как мне спалось, и все такое, так что и лгать мне тоже не пришлось. Я без сожаления покинула унылую темницу и пошла за мастером.

— У тебя есть час, чтобы привести себя в порядок и переодеться, если это необходимо, а ровно в шесть начнется тест.

— Я не успела сообщить о своем выборе пары.

— Но твоя напарница на сегодня подала заявление, так что насчет этого можешь не волноваться. Как куратор, я рад, что ты успела завести друзей.

Неужели все-таки Бера? У меня снова заслезились глаза, и пришлось стиснуть зубы, чтобы вернуть лицу аристократическую безмятежность.

— Хорошо. Куда мне подойти?

— Во внутренний двор. Не опаздывай.

У лестницы мы разошлись, и я поднялась на этаж девушек. Бера еще спала, когда я вошла, в ванной слышались звуки льющейся воды, похоже, Биргит решила встать пораньше. Я хотела сменить белье и причесаться, но пришлось сесть и ждать, пока соседка закончит купаться. В это время проснулась Бера, сладко потянулась, увидела меня и испуганно подскочила:

— Лорна! Ты вернулась!

— Ну не выгнали же меня, — улыбнулась я. — Отсюда же выходят только на тот свет или с аттестатом.

— Я так рада! — выдохнула Бера и выбралась из-под одеяла. — Так рада!

Она прыгнула ко мне на постель и крепко обняла за шею. Девушка была такой горячей со сна, мягкой и приятно пахла, что мне снова захотелось плакать. Почему-то сейчас Бера как никогда напомнила мне о доме и тех временах, когда у нас все было хорошо.

— Я сказала Джиро, что не могу пройти тест с ним, — рассказала Бера, — потом отдала Айрис свою заявку и написала там и за тебя тоже. Мастер Конрад сказал, что тебя выпустят только утром, ты бы ни за что не успела найти себе пару за час.

— Спасибо большое, — искренне поблагодарила я. — Спасибо.

Шум в ванной затих, хлопнула дверь в комнату Биргит. Я поспешила воспользоваться моментом и быстро помыться, чтобы взбодриться, успокоиться и смыть с себя противное ощущение влажной сырости после ночного заточения. Мы с Берой молча собрались и одновременно с соседкой вышли в коридор.

— Боишься? — спросила у нее Бера. Биргит пожала плечами:

— С чего бы? Если тебе страшно уже сейчас, то мне тебя жаль.

Бера открыла рот, но промолчала. Биргит ускорила шаг, и мы пошли за ней, не пытаясь догнать. Уверена, северянка не хотела нарочно обидеть мою подругу, скорее, не умела общаться иначе.

Этажом ниже мы встретились с Эриком, Джиро и Кристианом. Эрик был бледен, так что на носу и щеках выступили едва заметные до этого коричневые точки веснушек. Бера переглянулась с ним и даже спрашивать ничего не стала — и без того было видно, что парень дрожит, как лист на ветру.

— Готовы, девушки? — бодро поинтересовался Джиро, но я почти не услышала вопроса, глядя на Гесса. Кристиан не казался взволнованным или нервным, вообще ничем от себя обычного не отличался, и это почему-то сразу меня разозлило.

— Мы готовы, — ответила я и с вызовом посмотрела ему в глаза. — А вы?

Кристиан не отвел взгляд, как будто ждал, что это сделаю я. Что ж, ждать ему придется долго.

Гесс развернулся, обошел меня, и его шаги загрохотали дальше по коридору.