Рождение феникса (СИ) - Иванова Ольга Владимировна

— Хорошо, продолжим, — ответила я. — Когда вам удобнее?

— Завтра, после обеда. Мы всегда так занимались, — он улыбнулся. — Но как удобнее вам. 

После обеда я, конечно, планировала помогать ректору, но раз у меня уже есть договоренность с этим курсантом, придется ее выполнять. 

Сегодня я тоже решила заглянуть к Итану Мадейро. О помощи он меня еще не просил, но мало ли… 

Кабинет был открыт, однако в нем никого не было. 

— Господин ректор! — позвала я, правда, не очень громко. А через несколько секунд услышала шаги на лестнице. 

Мадейро спускался откуда-то сверху, на ходу застегивая рубашку. Та местами липла к влажной коже, волосы его тоже блестели от воды.

— Похоже, я пришла в неудачный момент, — произнесла я, смущенно улыбаясь. — Извините. 

— Нет, все в порядке, — быстро ответил он. — Что-то случилось? 

— Нет. Просто заглянула спросить, не нужна ли моя помощь. Я уже освободилась, так что… 

— Вы сегодня уже полноценно поработали. Не устали? Могли бы просто пойти отдохнуть… 

— Но я же обещала, что буду помогать вам… Не могу нарушить обещания. 

— Придумать вам занятие? — ректор усмехнулся. 

— Как хотите, — я тоже улыбнулась и пожала плечами. 

— Помогите мне тогда подписать конверты для писем. Уже давно надо их отправить, а я все тяну… 

— А разве… 

— Почтовых кристаллов у меня нет, — предупредил меня ректор. 

— Ясно, — я снова улыбнулась. — Давайте ваши письма.

Мы сидели друг напротив друга: я подписывала конверты, он изучал какие-то таблицы — и время от времени поднимали глаза, случайно пересекались взглядами и вновь торопливо опускали их. 

— Больше ничего интересного не вспомнили? — спросил Мадейро вдруг. — Может, лекции на вас благотворно подействовали? 

— Нет, пока сживаюсь со вчерашней порцией воспоминаний. Правда… — я задумалась, стоит ли рассказывать о сегодняшнем сне. 

— Что? — ректор заинтересовался. 

— Возможно, это неважно… Сон… — начала я. — Мне снилось, что я в клетке и какой-то мужчина тянет сквозь прутья ко мне руку, говорит вроде что-то успокаивающее, но от этого становится только страшнее. И называет меня «птичкой». Вы не знаете, может, это какой-то эпизод из моего прошлого? 

— Не думаю, — лицо Мадейро стало озабоченным, лоб прочертила морщинка. 

— А жених, о котором вы говорили? — предположила я. — От которого я сбежала. Это не может быть он? 

— Вы не видели его лица? 

— Нет, только руку. Полная такая, и много колец дорогих. 

— Полная? — ректор задумался. — Ваш жених худощав, и руки у него худые, узкие. Перстень только один, с черным камнем. 

— Тогда не он, — я вздохнула, даже с некоторым облегчением. 

— Может, ваш отец, приемный? Он мужчина, хоть и невысокий, но в теле. 

— Это тоже не особо утешает. Я все же надеюсь, что этот сон ничего не значит. Как сотни других снов, созданных нашим воображением. 

Я вернулась к конвертам и попыталась сосредоточиться на них. Ректор же так и остался сидеть, о чем-то думая. Потом мне показалось, что он наблюдает за мной, и от волнения из-под пера в моей руке стали выходить пляшущие строчки. 

— Готово, — я наконец выписала последнюю букву и отложила письма.

— Спасибо, — отозвался ректор. — Отошлю их с ближайшим судном. 

— Значит, вы видели и моего жениха, и приемного отца? — вдруг озарила меня мысль. Сразу я на это не обратила внимания. 

— Да, довелось как-то столкнуться, — ответил Мадейро сдержанно. — На одном мероприятии. 

— Они знают, что я здесь? — я снова разволновалась. 

— Догадывались, скажем так. Надеюсь, мне удалось убедить их в обратном.

— То есть меня ищут? 

— Вероятнее всего. 

— Ну почему я никак не вспомню все? — в отчаянии прошептала я. — Это ужасное состояние, когда осознаешь, что упускаешь что-то важное! В памяти всплывает все, что угодно, но только не это. А мне так хочется все знать, понимать. 

Я прикрыла лицо ладонями, пытаясь сдержать накатившие слезы. Нет, нет, сейчас не время для того, чтобы жалеть себя… Еще и при ректоре.

Я не заметила, как Мадейро поднялся и подошел ко мне сзади, лишь вскоре ощутила теплую тяжесть его ладоней на своих плечах. А в следующую секунду он уже наклонился ко мне, окутывая своим объятиями. Они дарили успокоение, ласку и одновременно волновали, заставляя все внутри полыхать и сжиматься. Мне хотелось отдаться им, расслабиться и довериться, но некий страх не давал мне этого сделать. Возможно, все тот же страх ошибиться. Страх быть преданной и обманутой. И избавить меня от него может только вернувшаяся память, а до этого… До этого я так и буду метаться между правдой и обманом, сомневаться, изводить себя. 

Щека коснулась щеки, дыхание обожгло кожу на шее, губы оставили на ней короткий поцелуй, вызывающий сладкую дрожь во всем теле… Хотелось прижаться в ответ, обнять, приникнуть губами к губам… 

Но нет. 

— Нет… — прошептала я, вырываясь из кольца его рук. — Не могу… Все равно не могу. 

Мне стыдно было на него смотреть, стыдно за свою реакцию, порыв, страх, поэтому я выбежала из кабинета не оглядываясь. Не видя его лица. 

Я выскочила во двор и быстрым шагом пошла вперед, не разбирая дороги. Холодный ветер подгонял меня в спину, трепал волосы и юбки. Небо стремительно серело, становясь низким и рыхлым от туч, но я едва ли это замечала. Опомнилась, когда оказалась у замковой стены, рядом с узкой калиткой. Она поддалась, стоило лишь нажать на нее, распахнулась, выпуская наружу. На берег и пирс. 

Почему я вышла именно сюда? С момента возвращения я здесь ни разу не была, не покидала пределы Академии. Никогда даже не гуляла в этом направлении. 

Я неуверенно спустилась по каменной лесенке на берег. Ноги сразу утонули во влажном песке. Пахло морем, остро, волнующе, опасно. Оно тоже было неспокойно, серые волны нагоняли другу друга, в пену разбиваясь о берег. Начал накрапывать дождь, такой же холодный и недружелюбный. 

Шторм. Будет шторм… 

Шторм… Это слово начало крутиться в голове, словно пытаясь за что-то зацепиться. 

Лодка, шторм… 

…Лодка. Я плыву навстречу неизвестности, спасаюсь бегством. Рядом со мной профессор Ив, мы только-только с ним познакомились. Причаливаем к острову. На ступеньках нас ждет ректор. «Вы опоздали», — слышу его недовольный голос. Мы идем за ним, быстро, почти бегом. 

…Знакомый кабинет. «Это место не для женщин», — цедит Мадейро, но я упрямо возражаю ему. Я боюсь его все же немного меньше, чем свадьбы со Стиксом. 

…Моя комната… Первые лекции… Насмешки курсантов. Попытка искупаться в бане и украденная одежда. И снова Мадейро… Провожает меня до комнаты. 

…Я вновь вместе ректором. Идем по одной из дорожек… Навстречу нам — какая-то женщина. Это его сестра, теперь я точно знаю. И Фред. 

…Ректор куда-то уезжает. В Академии неразрешенный праздник. Но Мадейро возвращается в самый его разгар. Еще он знает о моем секрете. Мы ругаемся, я убегаю. Он находит меня в огне у портала, пытается спасти в озере Исцеления. Я открываю ему свою тайну, он обещает помочь… Мы становимся чуточку ближе друг к другу.

…Мы в Бонте, у его друга Блэкитта, пытаемся понять, что происходит со мной. На обратном пути попадаем в шторм. Шторм! Мы едва остаемся живы… Наш первый поцелуй… Затем новые откровения о его проклятии. 

…Я узнаю от Блэкитта, что феникс. Оказывается, мне не страшны прикосновения и поцелуи василиска. И это как глоток счастья для нас обоих.

…Я в Межмирье… Там Виелла, просит поскорее вернуться к ним… Переродиться, но для этого надо умереть… 

Умереть… Взгляд василиска убивает, но только раз… 

А у Итана, оказывается, голубые глаза… 

Наша странная дружба с Фредом, вечные драки Гадриеля и Боуи, Дейдарк, и тут подпортивший мне жизнь, разъяренная Элизабет… Наши поцелуи с Итаном, признания, непростое решение — воспоминания яркими искрами вспыхивали в голове, соединялись одно с другим, дополняли, складывались наконец в единое целое. Мою жизнь. Мое прошлое.