Приручи, если сможешь (СИ) - Ласка Уля

— Предупреждаю, как я веду себя, когда трогают моих близких.

— Близких? Для близкого он слишком быстро поменял тебя на другую, — не сдерживаюсь я, презрительно цедя ей в лицо.

— Степень близости для меня определяется не этим, Богдан.

Отталкивает меня обратно, заставляя занять исходное положение и опять с комфортом устраиваясь на плече.

— Чем же? — реально недоумеваю.

— Моим желанием проявлять заботу независимо от обстоятельств. Другая, если она хороша — это хорошо…

Что?!!

— А я вхожу в число этих близких?

Молчание, как та приоткрытая дверь — есть два варианта, либо её откроют и позволят войти, либо громко и со вкусом захлопнут перед твоим носом.

— Ты на пороге, — подтягивает мою руку ещё выше к шее и замолкает, показывая, что разговор окончен. А спустя пару минут дыхание замедляется и становится размеренным.

Милая, я точно намерен войти.

Бужу её поцелуем, отвечает сонно и в то же время горячо, что я серьезно раздумываю над тем не пропустить ли рейс и не отправится ли в гостиницу. От этих мыслей сразу же воротит, как будто от чего-то грязного и неестественного. Хм… Раньше меня такие вещи не смущали, наоборот было логично не тащить их в дом, даже тех, кого очень хотел…

Быстрый перекус и полёт, большую часть которого она так же мирно спит, позволяя беспрепятственно наслаждаться близостью, дышать собой. Но это такие крохи… Ничего уже осталось совсем немного.

Просыпается. Задаю вопрос, который не успел озвучить раньше. Что за дела у неё дома?

Дела оказываются личными… и вновь касаются человека из "близких''. Не многовато ли? А я, значит, на пороге… "Близким" оказывается та самая Юля, подруга Энджи, которая оказывала первую помощь Рудову и Регине при покушении на них. Маленькая, светлая девчонка, больше похожая на подростка, залюбленного бабушкой, и которая отдавала команды направо и налево, как опытный военный хирург, мне в том числе. И у меня даже мысли не возникло ей перечить. Она была на своём месте. Какие проблемы могут быть у человека с таким характером? Могут… Но я не удивлен. Логично было бы предположить что-то подобное.

Встреча с Рудовым-старшим для решения этой проблемы… Бл. ть! Да с ним даже матерые авторитетные мужики не рискуют связываться, тем более сейчас у них с сыном не лучший период. И она собирается выставить ему претензии? Егору Рудову? И опять мысли автоматной очередью проходятся по мозгу — какие могут быть основания для такого непростого поведения. Таким как Рудов не отказывают…

— Как ты собираешься на него повлиять? — охреневаю от того, сколько эмоций приходится сдерживать внутри.

— У меня есть, чем на него воздействовать.

— Чем? — моя аура просто сносит все защитные барьеры.

Задерживает дыхание, широко распахнув глаза, а затем в один миг обхватывает меня за шею и начинает шептать что-то неуловимо нежное. А спустя пару минут, когда я окончательно прихожу в себя добавляет уже нормальным голосом:

— Богдан, со мной только на доверии. По другому никак.

— А с ним?

— Именно с ним также. Но в отличие от меня результат непредсказуем.

— Попроси Женю.

— Не могу. Это заденет Юлю. Ей не нужна лишняя огласка.

— А то, что может задеть тебя? Это ничего?

— Герасимов, давай добавим ещё одно условие. Ты не указываешь мне как и что делать! Не лезешь в мою жизнь!

— Сатина, ты, видимо, что-то неправильно поняла, но я уже в ней и если тебе кажется, что меня очень удобно держать на пороге, то я намерен войти и спать с тобой в одной кровати, потому что хочу!

Преодолеваю сопротивление губ и зубов, жёстко раздвигая их языком и по хозяйски диктуя ритм, втягивая и отпуская, прижимая и вдавливая, щекоча и лаская её язычок — гибкий, влажный, послушный. Прерываюсь на секунду, выдыхая:

— И потому что ты моя… близкая…

Глава 17

Регина

Такая забота порой хуже безразличия.

Подчиняюсь его натиску. К подобному я была готова. Надеяться на лояльность там, где привыкли действовать только на своё усмотрение и согласно своим правилам, по меньшей мере глупо. Я и не надеюсь. Понимаю, что зря рассказала о том, что нужно встретиться с Егором. Он мощный раздражитель и реакция на него предсказуема. С другой стороны мне много с кем нужно встречаться и девяносто процентов приходится на долю мужчин. Если эта хрень будет лезть из Богдана при упоминании каждого, мне круглосуточно придётся висеть на его шее, шепча успокоительные слова. Повезло, что сработало. Не была уверена.

Заходим на посадку. Проверяет хорошо ли пристегнула ремень. И смех, и грех… Берет за руку, соединяя наши пальцы в замок. Моя ладонь в его почти не видна. Мило… Так, что тёплая пульсация в переносице запускает процесс выработки слёз… Я не помню, кто брал меня так за руку в последний раз… Приподнимаю пальцы, поглаживая ими его костяшки — большие, острые. Поворачивая голову, наталкиваюсь на пристальный непрерывный взгляд.

— Поедем сразу ко мне, — опять утверждение.

Разворачиваюсь к нему насколько позволяет ремень.

— Мне нужно домой.

Сжимает руку сильнее, ещё немного и мне будет больно. Нет. Останавливается.

— Зачем?

— У меня с собой только вещи для отдыха на природе, а если понадобится заняться делами, я не хочу тратить время и ехать к себе. Кроме того ты обещаешь мне праздник. Я хочу соответствовать, — сообщаю с загадочной улыбкой, внимательно отслеживая реакцию.

Пфф… все вы одинаковые — мгновенное увеличение зрачков, очередное сжатие ладони, приоткрытые губы, с которых слетает сдержанное согласие.

Откидываюсь на спинку кресла, довольно улыбаясь, и слышу:

— Тебе не нужны будут вещи, чтобы соответствовать, — тембр пробирающий до дрожи.

Приподнимаю бровь, изо всех сил стараясь не выдать досаду от озвученного.

— Надеюсь это будет действительно что-то интересное, а не то, о чем я подумала в первый момент.

Вот теперь думай, Богдан, думай.

— А о чем ты подумала? — не теряется он, поднимая наши соединенные руки, упирая в них подбородок и изображая невероятную заинтересованность в ответе.

Моя свободная рука очерчивает дугу, вот тебе Герасимов профессиональный фейспалм, целый месяц училась у Ивана Сергеевича.

Недовольно щурится.

— Веров на тебя дурно влияет.

Тихонько посмеиваюсь, не зря тренировалась, если так узнаваемо.

Приземляемся. Не задерживаемся и примерно через час уже подъезжаем к моему дому.

Несмотря на ранее утро охрана не дремлет в прямом и в переносном смысле. У Богдана тщательно проверяют документы, странно на него поглядывая и дважды уточняя точно ли он со мной. Нет, с водителем такси, чтоб тому не скучно было работать. Но спустя некоторое время до меня доходит.

— Ты и через них уже пытался пройти без предупреждения? — поражаюсь я.

— С чего ты взяла? — отводит глаза с искрящимися в них хитринками в сторону.

Хочу возмутиться, но тут же переключаюсь на позитив по поводу квалифицированной охраны. Нужно будет ещё раз поблагодарить Верова.

Заходим в лифт. В голове моментально вспыхивают воспоминания о благотворительном вечере. Плотно сжимаю губы, пытаясь сконцентрироваться и не отрывая глаз от пола. Но тело тоже помнит — сначала руки, а потом и ноги начинают предательски трястись, требуя найти того, к кому можно прикоснуться и сбросить часть напряжения. Спасает то, что куртка своим объёмом скрадывает мою слабость. Всё хорошо, осторожно втягиваю воздух через нос, стараясь и здесь не показать сбившееся дыхание. Нечаянно поднимаю глаза, обжигаясь о его раскаленный взгляд.

Сердце срывается и не долетая до пяток, цепляется точно между ног, выбивая сумасшедший ритм и распаляя желание с ошеломляющей силой.

Дверь открывается. Резко отступив в сторону, практически вылетаю из кабины, чуть ли не бегом добираясь до собственной двери. Ключ уже в руке. Но она не слушается и в тишине раздается лишь металлическое звякание ключа по замку. Нет, не только. Ещё частое дыхание прямо у меня над ухом.