Чтобы попасть в Проклятый Лес, нужно выпить дозу аконита, смешанного с живокостью, из чаши, испещренной рунами халгалаз и райдо, и вырезать на своей плоти имя своего самого заветного желания, а затем последовать за болью своего сердца, пока оно не откажется от самой жизни.
Итак, все, что мне оставалось, это отравиться ядом из чаши, отмеченной рунами, обозначающими испытания и путешествия, вскрыть свою плоть и надеяться, что ветер нашепчет мне долбаные ответы. По крайней мере, это не звучало полным безумием.
Блядь.
Однако я уже знала, что сделаю это, моя судьба была предрешена в тот момент, когда я положила глаз на эту книгу. Нет. Моя судьба была предрешена задолго до этого. С помощью клинка, который украл из этого мира человека, которого я любила, и оставил меня здесь одну страдать от его потери.
Я пересекла комнату и начала собираться, Книга Эфира молча наблюдала за мной с кровати, пока я обдумывала все, что узнала из этих книг с тех пор, как мы забрали их себе.
У меня был план. План, в котором, как я признавала, были дыры и который вполне мог оказаться самоубийством, но я надеялась, что он все равно сработает. Я медлила с осуществлением этого плана, надеясь найти в этих древних страницах что-то еще, что поможет мне, но с меня было достаточно. Надоело ждать, надоело отдавать все свои силы всем остальным, надоело жаждать невозможного, пока мое проклятие звездам остается без ответа.
Зимнее солнцестояние почти наступило, самая длинная ночь в году обладала собственной силой, которая помогла бы мне, когда пространство между мирами стало бы тоньше. Я неустанно занималась, изучая все, что могла, о магии, существовавшей до появления звезд, и понимала, насколько опасным может быть то, что я задумала. Но я и так отдавала этой борьбе все, что могла, и если я не исполню свою клятву сейчас, то знала, что погибну раньше, чем сделаю это.
Жертвоприношение, кровь, боль. Мне было все равно. Я готова была предложить все это и броситься на костер собственной гибели, если бы этого оказалось недостаточно, потому что без него мир был не таким, каким должен был быть.
И если это было тем, что требовалось, чтобы исправить эту ошибку, то я сделаю это. Дарси бросила меня, мы проигрываем войну, и у меня не осталось ничего другого, кроме этой отчаянной, глупой надежды. И, похоже, я собираюсь отдать все ради этого шанса, потому что без него в любом случае я уже проиграла.
Глава 54
Военный совет продолжался час за часом. Я уже раз пятьдесят высказывал свое мнение, но никто не слушал, потому что все спорили, и теперь я сидел с погруженным в руки лицом за столом, залечивая головную боль, грызущую мой мозг.
— Суд Солярии все еще может быть открыт с помощью наших магических подписей, — говорила Мелинда. — Есть шанс, что Лайонел не додумался удалить наш доступ.
— Собаки прерий в безрадостное утро, — сетовала Джеральдина, хлопнув себя ладонью по лбу. — Конечно, он додумается до такого. Он хитрый драгун, и мы не должны его недооценивать. Нет, я предлагаю атаковать всей мощью нашей армии, ударить как молния и уничтожить его двор одним могучим ударом ягодиц.
— Это самоубийство, — насмехалась моя мама. — Ты хоть представляешь, сколько защитных заклинаний и щитов нам придется преодолеть, прежде чем мы сможем добраться до тех, кто находится внутри?
— На нашей стороне легендарная Вега Феникс. Она может прорваться сквозь любые щиты, — бурно рассмеялась Джеральдина, ударив кулаком по столу.
— Ты имеешь в виду ту самую Вегу Феникс, которая вернулась на грани смерти из боя, в который вы решили нас не впутывать? — прорычал Тиберий.
Джеральдина открыла рот, чтобы ответить, но я вскочил на ноги. — Заткнитесь! — рявкнул я, заставив всех в комнате вздрогнуть и посмотреть на меня, но мне больше нечего было сказать. Я просто хотел, чтобы они заткнулись. Все эти ссоры ни к чему не приводили. Но когда они поняли, что мне нечего добавить, они вернулись к перебранке, и я зарычал от разочарования. Джеральдина озвучила очередной дерзкий план нападения на Суд Солярии, в котором было задействовано чертовски много легковоспламеняющегося Фейзина и опасное количество огня, после чего моя мама начала читать ей нотации по поводу ее безрассудства.
Мой взгляд упал на маленькую белую Тиберийскую Крысу, сидящую на столе и дрожащую, так как она защищала своим телом предметы, которые Тори отдали Дарси и Орион. Я подошел к ним и потянулся к крысенку, но он пискнул, подняв крошечную переднюю лапку, чтобы попытаться отогнать меня.
— Все в порядке, малыш, — сказал я, и он сдался, позволив мне осторожно взять его на руки. — Мне нужно, чтобы ты сместился и рассказал всем, что это за вещи, ты сможешь это сделать?
Он кивнул, и я усадил его на кресло, где он превратился в бледного мужчину с копной белых волос. Я щелкнул пальцем и сплел для него штаны из листьев, и он благодарно улыбнулся мне.
Он слегка прочистил горло, пытаясь привлечь всеобщее внимание, но никто в комнате даже не заметил его присутствия.
— Эй! человек Крыса хочет кое-что сказать, — огрызнулся я, и все снова посмотрели на меня, но я указал на парня на стуле.
— Эм, здравствуйте, привет, — заикаясь, он неловко помахал им рукой, а Тиберий нетерпеливо сложил руки на бедрах. — Я Юджин Диппер. И меня послала королева Дарси, чтобы передать вам эти предметы, — сначала он протянул руку к кристаллу. — Это кристалл Сердца Памяти. Я думаю, он как-то связан с Фениксами, хм, может быть? А эта перьевая книга, думаю, тоже имеет отношение к фениксам. А вот это — о, это просто клочок трусов — но это, да, это кольцо. Особое кольцо. Тоже с некоторыми воспоминаниями, я думаю. Воспоминаниями, которые могут помочь, возможно. И тем, что должно быть напечатано в прессе.
Джеральдина подбежала, схватила книгу, кристалл и, наконец, опал с визгом, как у дельфина. — Это Камень Гильдии! — воскликнула она, поднося опал к свету. — Наша великая и великодушная Дарси добыла еще один! Я сейчас же положу его к остальным камням и буду защищать их своей бесполезной жизнью.
— Она не бесполезна, — огрызнулся Макс, но она проигнорировала его, заталкивая все предметы в свое декольте, даже эту чертову книгу.
— Что такое Камень Гильдии? — спросила Мелинда.
— Подожди минутку, дай мне взглянуть на эти предметы, — Тиберий поспешил к Джеральдине, потянувшись к ее сиськам, и она вскинула на него бровь, прежде чем он снова отдернул руку.
— Я приказываю тебе показать мне их, — прорычал он.
— Кто ты такой, чтобы приказывать даме королевского двора? Я не подчиняюсь мотыльку, покрытому шелком, и никогда не подчинюсь, — сказала Джеральдина, а затем указала на кольцо, оставленное на столе. — Сет Капелла, я поручаю тебе передать это кольцо нашему благородному Тайлеру Корбину, сможешь ли ты справиться с такой важной миссией?
— Ты имеешь в виду, просто отнести это кольцо Тайлеру? — сухо спросил я.
— Ты прав, — вздохнула она. — Это слишком сложно для твоего простого ума. — Она потянулась за кольцом, и я с рычанием отбросил ее ладонь, забрал кольцо и положил его в карман.
— Я могу справиться с этим. И мой разум, кстати, очень непростой.
Она захихикала на это, и я бросил на нее взгляд.
— Сначала нам нужно взглянуть на эти предметы. Дай мне посмотреть на кольцо, щенок, — сказала мама, придвигаясь ближе ко мне, но Джеральдина преградила ей путь, широко раскинув руки по обе стороны от себя.
— Нет! Они в наших руках, — настаивала она.
— Они не в руках. Ничего из этого не в руках, — проворчал Тиберий.
