Золотые пески Шейсары. Трилогия (СИ) - Лайм Сильвия

– Зато честно…

– Что? – переспросил Джерхан, а я покачала головой.

Не объяснять же, что было бы совсем обидно, если бы мираи и вправду имели возможность получить такой легкий заработок? В данный момент я считала, что справедливость хоть немного, но существует.

А парень, не дождавшись объяснений, продолжал:

– Так вот, мастер Риш – один из крайне немногих мираев, кто умеет управлять своим ядом. То есть он способен в любой момент как сделать свой яд смертельным, так и превратить его в абсолютно безопасное и уникальное вещество.

– Надо же, – покачала я головой, чувствуя, как при воспоминании о яде мастера Риша меня снова бросает в жар. – Прямо не мастер, а сокровище какое‑то…

– Ну, его услуги очень высоко ценятся в Самоцветах, – пожал плечами Джерхан. – Я слышал, что, когда год назад он пришел сюда преподавать, ректор Рессел чуть ли не праздник устроил. Хотя поговаривают, что Астариена преподавать направил сам царь. Наверно, решил, что нечего таким талантам пропадать.

Я скептически приподняла бровь, пытаясь понять, шутит сосед или нет. Но, судя по его серьезному выражению лица, нет, не шутил.

И тут я решила спросить нечто, что должно было окончательно пролить свет на одно из моих предположений.

– А мастер Астариен преподает на всех факультетах академии?

– Нет, – покачал головой Джерхан. – Зачем? Тонкости науки ароматов не нужны всем. Я знаю точно, что он преподает у нас и на специализированном факультете мираев – Золотом авантюрине. Мираев он как раз учит тому, как управлять своим собственным ядом, помимо прочего.

– А на Желтом агате? – нетерпеливо спросила я. – На факультете людей он преподает?

– Нет, – махнул рукой парень, хмыкнув. – Зачем? Люди, прости, конечно, милая, но не обладают и половиной способностей к обонянию, как мираи и мильеры. Это будет бесполезной тратой времени. Еще раз прости, дорогая.

Я молча кивнула. Обижаться – никакого смысла, потому что Джерхан не сказал ничего, что не было бы правдой. Однако я узнала главное: сирена Элайнира ис‑Савардия, по совместительству – мастер уязвимостей академии Самоцветов, не просто так пыталась сбагрить меня на факультет людей. Ведь там я уже гарантированно не смогла бы встречаться с мастером ядов.

Похоже, я не ошиблась и они и впрямь были любовниками.

От этой мысли меня знатно тряхнуло, а желудок словно сдавило холодной цепью.

Я попыталась расслабиться, выкинув все эти мысли из головы. Какое мне дело, в конце концов, до личной жизни мастера ядов? Да пусть он хоть со всей академией переспит…

А вот от этого предположения ледяные тиски под ребрами только сильнее сжались.

Снова попытавшись отвлечься, я взглянула повнимательнее на Джерхана, в очередной раз отметив, что, снимая с себя всю одежду академистки Ханны, он почему‑то всегда оставлял странный черный ошейник с ромбами. Бывало, привыкая к внешности Ханны, я не замечала этого факта, а иногда, вот как сейчас, очень хотелось понять: что бы это могло значить?..

Невольно залюбовавшись необычным серебристым рисунком на бархате вперемешку с кожей, я задумчиво протянула руку вперед, чтобы дотронуться до этого украшения.

Но Джерхан перехватил мою кисть так быстро, что я только и успела дернуться от испуга.

– Хекш тебя забери, ты что делаешь, Фи? – чуть снизившимся голосом протянул он, и его зеленовато‑лесные глаза приобрели дикий блеск.

– Хочу посмотреть на твой ошейник, – пожала плечами я, пытаясь забрать свою руку назад.

Всего секунду Джерхан еще удерживал меня, а затем отпустил. Краем глаза я взглянула за черту окна, вдруг представив, что запросто могла туда вывалиться от неожиданности.

Но Фиану Шиарис так просто не напугать.

– Нечего там смотреть, милая, – улыбнулся он, сложив руки на груди. – Ошейник как ошейник.

Руки на груди…  

Несмотря на то, что парень продолжал улыбаться, я почувствовала, что он закрывался от меня. В его позе больше не было привычной расслабленности.

– Ты знаешь, что для мирая на тебе относительно мало украшений? – спросила я тогда, приподняв бровь, и Джерхан негромко усмехнулся. – И знают ли другие твои соплеменники, что ты не девушка, а парень? Например, те академистки, с которыми ты сегодня разговаривал перед лекцией? Они в курсе?

Джерхан замер, и его взгляд стал еще острее прежнего.

– Нет, не знают, – покачал головой он и едва заметно улыбнулся. – И полагаю, что не узнают. Так ведь?

Я коротко усмехнулась, однако чувствовала, что за улыбкой этого парня что‑то скрывается. Причем это что‑то было совсем невеселое.

– Не волнуйся, зеленый змей, я твою тайну сохраню. Вот только как же мираи не могут распознать в тебе парня, ведь, говорят, у вас всех настолько потрясающий нюх, что страшно представить!

Понятия не имею, услышал ли Джерхан в моем голосе пренебрежение к врожденному сильнейшему обонянию мираев, но оно определенно имело место быть.

Парень только приподнял бровь еще выше и неторопливо ответил, словно удивлялся все больше:

– Вообще‑то, мое прозвище от рождения – “Нефритовый змей”. А зеленый – это кое‑что другое, – хмыкнул он. – Мираи, видишь ли, не все настолько идеальны, чтобы безошибочно распознавать такой тонкий нюанс запаха, как его половая принадлежность, при условии наличия посторонних ароматов. Впрочем, ты права. В обычной жизни от мужчин и женщин пахнет кардинально по‑разному.

– Так в чем же твой секрет? – улыбнулась я, замечая, как во взгляде Джерхана снова появляется веселая хитринка.

Он сунул руку в карман и через мгновение достал оттуда обычный дешевый флакончик духов, которые можно было купить на любом базаре Шейсары. Бутылек не был хрустальным и ограненным, как это делалось для дорогих ароматов, не имел он и цвета. А внутри него скромно плескалась какая‑то жидкость натурального карамельно‑масляного цвета.

– Духи “Флер Шейсары”, – протянул Джерхан, одухотворенно взмахнув рукой. – Превратят любую даму в истинную царицу!

Парень протянул мне бутылек и предложил открыть, что я и сделала.

Изнутри на меня пахнула резкая ароматная струя какого‑то цветочно‑сладкого запаха. Он был приторным и сильным, ничем не отличающимся от тех запахов, которыми душились уличные торговки, пекарши, жены кузнецов, мясников и галантерейщиков.

– Не знала, что мираи душатся человеческими духами, – чуть скривившись, проговорила я, протягивая бутылек обратно. – Да еще и… вот такими.

Признаться, я ничем подобным не пользовалась никогда в жизни. Во‑первых, мне и денег не хватало, а во‑вторых, я предпочитала не пользоваться духами вообще, чем лить на себя что‑то настолько ядреное.

– А мираи и не душатся ими, – улыбнулся Джерхан и подмигнул мне. – Только я. Хватает двух капель, чтобы напрочь отбить у всех змеев обоняние. Эти духи настолько резкие и неприятные для наших рецепторов, что они отбивают все остальные запахи. А вот, например, ароматы, которые создаем мы сами, как правило, гораздо слабее и тоньше. Они не содержат такого огромного количества эфирных масел, в них совершенно нет ни цветочных, ни фруктовых нот. Собственно, поэтому во мне трудно распознать не только мужчину, но даже расу определить не все могут с первого раза. Я выгляжу и пахну как человек.

– Не могу не признать, что это очень просто и одновременно удивительно, – выдохнула я.

– Так и есть. – Губы парня растянулись еще шире, словно он был ужасно доволен собой.

На какое‑то время я даже заразилась его весельем, представляя, как забавно дурить головы всем вокруг, что совершенно расслабилась и спросила:

– А ты покажешь мне еще раз свой хвост?..

И тут же меня бросило в жар от одной мысли, что я осмелилась ему предложить. Я же ужасно боюсь Великих змеев!

Но как‑то вот с Джерханом все становилось проще. Словно они, эти змеи, вовсе не такие уж и страшные… если не обвивают тебя огромными чешуйчатыми кольцами…

– Показать тебе свой хвост? – усмехнулся парень и подался вперед. Мне захотелось инстинктивно отпрянуть назад, да там была стена. – А ты уверена, что это приличная просьба?