Невеста повелителя моря - Головина Оксана Сергеевна

— Одевайся и поспеши, — велела Лорейн вдогонку внучке, когда Бринн скрылась в своей комнате.

Девушка тщательно расчесала и собрала волосы на затылке, затем закрепила их двумя заколками. Бринн знала, что этому украшению цены нет, поскольку досталось оно Лорейн еще от ее бабушки в наследство. Черное дерево на заколках прекрасно сочеталось с цветками жасмина, выполненными из редчайшей кости призрачного тамира, даруя ведьме благословение и удачу. Случись что с этим сокровищем, и не сносить ей головы. Но Лорейн лично вручила эти вещицы единственной внучке, выражая тем самым свое полное доверие к юной ведьме.

Бринн поправила воротник рубашки и осмотрела себя в еще одном, уцелевшем, зеркале. Она задержалась, все решая, надеть ли что-то потеплее. Но доверилась собственному чутью, обещавшему солнечный день. Твидовые шорты и балетки завершили нехитрый наряд студентки второго курса Банфильского университета. Девушка подняла с кресла сумку, убедилась, что телефон на месте в кармане, и поспешила в прихожую.

— Бабушка, меня нет! — выкрикнула Бринн, открывая входную дверь.

— Будь осторожна, — отозвалась Лорейн. — Ты меня слышишь?

Но когда хозяйка дома выглянула в коридор, внучки и след простыл. Тяжко вздыхая, бесенок поплелся мимо нее в направлении разгромленной ванны и поволок за собой веник, гигантский по сравнению с его мелким тельцем.

ГЛАВА 2

Машина мчалась по полупустой дороге. Сейчас можно было немного закрыть глаза и подремать: путь предстоял неблизкий. Как жаль, что мать совсем не приветствовала путешествия из их особняка в домик бабушки. По мнению Оливии Нери, это печально сказывалось на обучении дочери и, что еще хуже, — на воспитании.

Как утверждала мать, свекровь разлагала во внучке всякую дисциплину. В такие моменты Бринн отчего-то всегда себе представлялась эдаким истлевшим, полуразложившимся зомби, которым правила Лорейн Беспощадная, наводя страх и мор на окрестные земли. До выходных придется забыть о бабушкиных блинчиках и наглом бесенке. Бринн задумалась, разглядывая золотисто-медные рощи вдоль гладкой дороги.

Хорошо бабушке, она в обычной школе не училась. Занималась Лорейн, сколько себя помнила, по сути, только лишь тем, чем и положено ведьме. Бринн же велено «грызть гранит науки» в простом университете, где никогда не преподавалось магических наук и, конечно, запрещено всякое колдовство.

Шурша шинами, машина припарковалась на свободном месте университетской стоянки. Девушка попрощалась с водителем и пошла по извилистой, выложенной круглыми камнями дорожке к центральному входу. У ворот Бринн привычно притормозила, щурясь от яркого солнца и глядя на кованую вывеску с названием университета.

«Банфильский университет». Ведьма все гадала, кто такой этот Банфиль, но данными не располагала, как и руководство университета. Но произносилось имя (якобы основателя) с благоговением и неким трепетом.

Красивый старинный замок, в котором располагалось одно из самых престижных учебных заведений страны, принимал студентов уже третий век. Бринн прошла мимо каменных фигур, изображавших каких-то древних воинов, опиравшихся на свои мечи. Они выстроились в ряд между порталами и ярусом с окнами-витражами. Каждый раз ведьма украдкой фантазировала, как эти застывшие исполины склоняют голову при встрече с ней.

— Здравствуй, — с теплой улыбкой кивнула Бринн одному из воинов, самому симпатичному, по ее мнению, и поднялась по широкой лестнице.

Витражи над входом переливались в лучах солнца. Девушка остановилась, когда до ее тонкого слуха донесся тревожный звонок.

— Занятия уже начались… — с тихим стоном проговорила Бринн.

Кинула быстрый взгляд на огромные часы над центральным входом в университет.

— Черт!

Теперь придется стучать в дверь аудитории и вымаливать прощения у тощего профессора, который нарочно продержит ее в коридоре минут пять и только потом смилостивится и впустит. Каждый раз в такие моменты Бринн так и подмывало посадить ему на нос бородавку или одарить плешью — побольше да поярче. Нет, лучше вообще не ходить и пропустить первую пару. Девушка спустилась со ступеней и торопливо прошла во внутренний двор. Там она остановилась, поскольку почувствовала, что не одна. Кто-то тоже решил прогулять?

Девушка высунулась из-за угла и разглядела парочку, стоящую у фонтана. Вот, значит, как? Даже не прячутся. А ей достается каждый раз. Бринн вздохнула и подняла взгляд на здание университета, отыскивая окна ректорского кабинета. Вот уж по ком больше половины студенток сохнет. И что в этом дядьке такого особенного?

Зарий Вилмор появлялся в коридорах университета крайне редко, заставляя сердца смертных студенток трепетать, а мысли об учебе — бесследно растворяться. Неизменно за ним следовала помощница, молчаливая спокойная женщина.

Имея дар, Бринн не могла не ощутить такую же силу в спутнице Вилмора. Таинственная женщина была ведьмой, причем сильной. И нужно признать, что, в отличие от нее, весьма талантливой. Сам ректор конечно же не подозревал, кем являлась его помощница.

Девушка кинула последний взгляд на окна и вернулась обратно к входу. Пройдя мимо нескольких статуй, выбрала более-менее уединенное место. Села на широкий, нагретый солнцем бордюр и оперлась спиной на огромный каменный сапог стража.

Можно использовать драгоценное время с пользой. Например, потратить его на дополнение своих записей. Главное, не уснуть ненароком, как в прошлый раз. Ночь выдалась насыщенной, как, впрочем, и предыдущие, и измотала ее.

Так уж вышло, что едва дар открылся, как Бринн поняла: ее слушалась «Катальма» — система древних знаков, которые использовали ведьмы еще во времена проклятой инквизиции. Боевая линейка знаков давалась ей вполне легко, в отличие от целительной. Несомненно, данный факт привлек внимание Миррайн, верховной ведьмы. В наши дни мало кто смог бы открыть подобный дар. Был он и у прабабушки Пальмистрии, видимо, от нее и передался правнучке.

Миррайн уже выказала свое желание принять ее в качестве одной из учениц, как только достигнет ведьминого совершеннолетия и станет полнокровной. Бринн ждала этого момента и сомневалась в своих чувствах. С одной стороны, льстило внимание Верховной, с другой — ничего так не желала, как свободы и возможности действовать по собственному усмотрению. Жить так, как решит сама, никому не подчиняясь и не отчитываясь. Вне правил и условностей. Конечно, это мечта…

Сейчас, днем, приходилось играть роль смертной студентки и послушной дочери, ради «легенды», как выражалась Миррайн. Да, в этом мире сестрам необходимо скрывать свою суть, быть как все и ничем не выделяться среди простых людей. Потому и велено оставаться в семье, пока не призовут в ученицы. Или до тех пор, пока сама не обзаведется собственной семьей и не продолжит свою ложь в другом месте…

Но ночь в полной мере принадлежала ей, ведьме. Нет, пусть никто не подумает, она не наводила порчу на добропорядочных граждан и не пускала в ход магию, чтобы потешить свое самолюбие. Лишь пыталась управлять силой и чертить знаки, повторяя их до тех пор, пока пальцы не начинало ломить от усталости.

И сейчас стоит обновить записи. Бринн закусила губу и достала из сумки свою драгоценность. Каждая уважающая себя ведьма владеет книгой заклинаний. Бринн уже второй год усердно пополняла записи и делала заметки в личной книге.

Девушка устроилась удобнее, расположила книгу на коленях и собралась писать, когда поняла, что уже не одна во дворе. Тихо чертыхаясь, какой-то студент торопливо прошел мимо, не замечая ее. Молодой человек зажал ладонью нос, и глаза ведьмы расширились от волнения, когда она увидела, как у бедняги между пальцев потекла кровь.

Подрался с кем-то? Или здоровье слабое и носом кровь пошла? Она приподнялась на месте, торопливо пряча книгу обратно в сумку. Студент остановился возле одной из статуй, оставаясь в тени, и прислонился к ней спиной, поднимая повыше голову.

— Почему в кабинет к медсестре не пошел? — тихо проворчала девушка, наблюдая за его действиями.