Графиня берет выходной (СИ) - Павлова Екатерина

Генрих лукавит. Я на протяжении месяца безрезультатно марала бумагу, и ни одна идея не находила ассоциации с аравийской розой. Украшения получались нежными и утонченными, а требовалось предоставить нечто вычурное и яркое. И судя по тому, как Элджебет старательно отводит глаза от колье, мне это удалось.

Сами торги проходят мучительно долго, возможно, они мне кажутся вдвойне утомительными из-за того, что я умудрилась натереть ногу, и тупая боль сильно отвлекает меня от происходящего.

Лот с моим колье выставляется самым последним, и в результате его отпускают за баснословную сумму какому-то банкиру без титула. Как я говорила, истинные аристократы не станут покупать столь претенциозную вещь, а вот мещанам она пришлась весьма по вкусу. Генрих приличия ради тоже пару раз делал ставки, но без лишнего энтузиазма, за что я ему искренне благодарна.

После окончания аукциона все гости проходят в танцевальную залу, а меня Генрих уводит к столам с закусками. Супруг хмурым взглядом водит по гостям, должно быть высматривает компаньонов по бизнесу, а я пользуюсь случаем, осторожно склоняюсь к нему и неслышно шепчу на ухо:

— Прости, мне необходимо отойти на пару минуту в дамскую комнату.

Боль в ноге становится совсем нетерпимой и мешает мне дарить восковые улыбки окружающим. Генрих отстраненно кивает и выпускает мою руку из захвата своих ладоней.

Я запираюсь в отдельной кабинке, снимаю ненавистную туфлю и принимаюсь накладывать на ногу леденящее заклинание. Мне не дано исцелять повреждения, зато с легкостью могу облегчить любую боль. Со своей собственной болью, правда, дело обстоит гораздо плачевнее, но бытовая магия помогает.

Я уже собираюсь уходить, когда моих ушей касаются обрывки фраз из соседней кабинки:

— Эви, я не могу больше здесь находиться. Зря, вообще пришла. Это невыносимо смотреть, как он весь вечер рука об руку стоит со своей женой и улыбается всем вокруг. Слышишь, это выше моих сил!

Я охотно соглашаюсь с незнакомкой, желая, как можно скорее убраться домой.

— Эви, Генри обещал развестись с ней. Но он всегда только обещает. Я больше так не могу. Слышишь, Эви!

При упоминании имени моего мужа я вздрагиваю, но не придаю этому большого значения. Много ли женатых мужчин с именем Генри в высшем свете? Ответ меня не радует, потому что лично я знаю только пятерых, один из которых мой муж, но делать скоропалительные выводы я себе не позволяю, так же как и выскакивать за дверь и устраивать разборки в дамской комнате.

— Я сейчас же заказываю такси и уезжаю! — решительно сообщает девушка своей собеседнице.

Я же пользуюсь ее заминкой, выскакиваю из уборной, выгоняю лишние мысли из головы и отправляюсь на поиски мужа. Этот упомянутый незнакомкой мужчина в принципе не может быть моим Генрихом. Мой муж не из тех, кто за спиной у жены заводит романы. У нас с супругом хорошие отношения, а я идеальная жена во всех планах.

Генриха нигде не видно, но рядом со мной появляется маркиз Маскотт и галантно касается моей руки поцелуем. В душе разливается приятное тепло, и я посылаю Иену легкую улыбку.

— Графиня, вы замечательно выглядите! — делает дежурный комплимент и жестом предлагает мне бокал с шампанским. Я, разумеется, киваю в знак согласия.

— Аравийская роза — просто прелесть! — задорно восклицает он и его брови игриво взлетают на лоб, в глазах пляшут черти, а губы лукаво подрагивают. Меня вмиг охватывает безудержное веселье, но смех я прячу в бокале с шампанским, осторожно касаясь им своих губ.

Иен — старший брат Элджебет и лучший друг моего брата Николаса. Мне кажется, я знаю его столь хорошо, что порой понимаю без лишних слов, достаточно одного взгляда, одного жеста.

— Согласна с вами, маркиз! — улыбаюсь ему одними глазами, боюсь, что губы предадут меня, и мой громкий смех разнесется по всей зале.

— Позволите пригласить вас на танец, ваше сиятельство? — Иен протягивает свою ладонь, и мне до острой боли на кончиках пальцев хочется вложить в нее свою руку, но я виновато отвожу глаза и качаю головой.

— Я приехала на вечер с Генрихом, и это было бы неправильно, открывать свой танцевальный вечер с вами, маркиз.

Мне очень хочется наплевать на правила приличия и согласиться на танец с Иеном. Хочется до такой степени, что я даже забываю о боли в ноге.

— Ты хочешь сказать, что Генрих все еще не удосужился пригласить тебя на танец? — строго спрашивает мужчина, вмиг теряя весь свой расслабленный вид. Хмурая складка ложится у него между бровей, а губы вытягиваются в тонкую линию, — Это весьма досадное опущение с его стороны.

Иен напрягается, вытягивается по струнке смирно, отчего кажется еще выше и крупнее. Готова поспорить, его воспитание не позволяет даже предположить, что можно прийти на вечер вместе со спутницей и не провести с ней первый танец. Это противоречит светскому этикету, вызубренному Иеном наизусть еще в раннем детстве. Ему не нравится мой муж, также как и Генрих не питает теплых чувств к Иену. Порой мне видится, что корень их неприязни кроется во мне, но я не тешу себя глупыми фантазиями, этот мир вертится не вокруг меня.

— Просто не успелось, — безразлично пожимаю плечами и делаю короткий глоток шампанского, необходимо сделать небольшую паузу в нашем диалоге.

— Мне не нравится поведение вашего супруга, графиня, — чопорно изрекает он и резко вскидывает голову, — Удивительно, этот человек даже не приобрел для вас колье с розовыми бриллиантами, в котором вы, Диана, пришли на благотворительный вечер. Он позволил лицитатору на глазах у всех снять с вас украшение, это возмутительно!

— Так задумывалось с самого начала, маркиз, — мягко говорю я и накрываю ладонью его руку, чтобы произнести еще тише, — Нигде не прописано в правилах, что супруг обязан покупать жене вещь, которую она представляет на аукционе. К тому же, согласитесь, колье мне не шло совершенно. Оно слишком броское.

— Дело не в самом колье, Диана, — растерянно говорит мужчина, посматривая на мою ладонь, — Важно то, что вы лично приложили руку к его созданию.

Он аккуратно берет мою руку, ту самую, что, по его мнению, я приложила к созданию ожерелья и подносит ее к губам, после чего тихо добавляет:

— И это не справедливо, лишать вас танцев, зная, как вы любите вальсировать.

Я улыбаюсь. От слов Иена на душе становится светлее. Он тоже остывает, неуверенная улыбка появляется на его губах, а затем светлеет взгляд, и расслабляются плечи. Только после этого я осторожно убираю свою ладонь.

— Бросьте, маркиз, это сущие пустяки, — наигранно смеюсь я, желая все перевести в шутку и избежать продолжение досадной темы, — Предлагаю найти моего мужа и, как можно скорее, исправить недоразумение с танцами.

Иен строго кивает, выдает учтивое:

— Простите, графиня, — и предлагает мне свой локоть.

Генриха мы находим в компании графа и графини Сомерсет, моего брата Николаса, маркиза Даор, и миловидной молодой шатенки. Я точно знаю, что видела девушку раньше, но не получается вспомнить ни ее имени, ни положения в обществе. Зато с уверенностью могу сказать заранее, что шатенка мне не нравится. Слишком близко она стоит рядом с моим мужем.

— А вас, Наташа, впечатлила аравийская роза? Мы с графом Сомерсетом приложили совместные усилия, чтобы взрастить такую красоту, — сладко поет графиня свою излюбленную песнь, в очередной раз напрашиваясь на откровенную лесть.

Стоит услышать имя шатенки, как я угадываю в ней секретаря Генриха. Не удивительно, что я сразу ее не узнала, мисс Палмер не так давно исполняет свои обязанности и довольно редко появляется у нас в доме.

Это, конечно, объясняет то, что она позволяет себе стоять столь близко от моего мужа, вот только мое отношение к ней более доброжелательным отнюдь не становится. Я интуитивно в поисках поддержки сжимаю рукав пиджака Иена и встаю чуть ближе к нему. Мне просто необходимо чувствовать опору рядом.