Любимые женщины лорда Фэлтона (СИ) - Завгородняя Анна

Ее дочь была очень похожа на мать, но имела более миловидные черты. Она была более улыбчива и отвечала на вопросы леди Милтон с большей искренностью. А вот ее брат был действительно красивым мужчиной. Наверное, я прежде не встречала никого подобного. Статный, темноволосый, он с важным видом держал под руки своих спутниц и излучал уверенность в себе.

- Любая из девиц, присутствующих в этом зале, просто мечтает выйти за Фэлтона, - шепнула мне Пенелопа.

- Неужели, любая? – я улыбнулась. Подобное виделось просто невозможным. Я вот, к примеру, за него бы не пошла. Но я ни за кого не хочу замуж. Еще не встретила того, единственного. Если вообще встречу.

- Да. Но он закоренелый холостяк. Ни одна из местных девиц еще не могла похвастать тем, что привлекла его внимание более, чем на два танца, - шепнула мне на ухо молодая леди Уитни. – И сама понимаешь, что это означает.

Это означало, что мужчина был предельно вежлив и не давал повода для того, чтобы его заподозрили в романтическом интересе.

И все же, он был здесь, мелькнула подозрительная мысль. Что делает холостяк не желающий соединить себя узами святого брака на празднестве девушек на выданье?

Я с интересом смерила мужчину взглядом, затем снова посмотрела на его матушку. Статная женщина в темных шелках отчего-то напомнила мне хищную птицу. Скорее, она походила на ворону, которая опекает своих птенцов, пусть даже давно оперившихся и свободно вылетающих за пределы гнезда.

Скорее всего, появление на балу Фэлтона решение его матушки. Полагаю, ей, в отличие от сына, хочется, чтобы он, наконец, нашел себе девушку по сердцу, или по другим соображениям, которые имели место быть в обществе. А потому, решив не заострять на новоприбывших интерес, я отвернулась, предоставив Пенелопе и ее подругам любоваться на недоступного холостяка. Благо заскучавший Персиваль, не выдержав конкуренции с Фэлтоном, куда-то ушел, оставив меня с бокалом недопитого вина в руке.

Решив занять себя чем-то помимо изучения важных гостей, направилась гулять по залу, стараясь при этом не попасть в поле зрения старшей леди Уитни, которую не так давно видела неподалеку разговаривающей с какими-то почтенными дамами.

Я миновала группу беседующих мужчин, затем немного посмотрела, как танцуют кадриль, а после незаметно покинула зал, в котором становилось слишком людно и душно, и оказалась на овальном балкончике, открывавшем вид на парк, разбитый перед домом.

Здесь, для удобства, стояли стулья и я, недолго думая, опустилась на один из них, наслаждаясь свежим воздухом и относительным покоем, когда до моего слуха донеслись голоса. Говорили где-то рядом. Скорее всего, на балконе, расположенном выше.

Сначала я хотела было покинуть свое уединенное место, так как считала нетактичным пусть даже невольно, но подслушивать чужие разговоры, когда услышала собственное имя. Это пробудило мое любопытство, потому что я узнала и голос говорившей.

- Да, ее зовут Агата Элдридж. Она из тех самых Элдриджей, о которых еще несколько лет назад говорили буквально все, - прозвучал голос старшей леди Уитни. – Семья тогда погибла. Увы, несчастный случай. Экипаж, в котором они возвращались домой, перевернулся и, знаешь ли, так неудачно…

- Да, да. Припоминаю это страшное происшествие. Карета, кажется, сорвалась с утеса? – спросила собеседница супруги моего опекуна.

- Да. Истинно так. За девочкой присматривал старший брат моего дорогого Джона. Но несколько месяцев назад он скоропостижно скончался и вот девушка приехала к нам.

- То, что вы приняли ее, делает вам честь, - услышала я и невольно поджала губы.

Если бы хоть кто-то спросил меня, чего я хочу и где хочу жить, ни за что не остановилась бы в доме Уитни. Все они, кроме разве что, Пенни, были со мной любезны до сладкого привкуса на губах. Полагаю, разгадка заключалась не в моих душевных качествах, а в той сумме, которую сэр Джон и его семья получали из моего наследства, как опекуны.

- Да. Мы с Джоном добрые люди и тебе об этом известно, как никому другому, Мария, - сказала леди Уитни. – Ты ведь понимаешь, что значит иметь под крышей дома не одну девицу на выданье, а сразу двоих! Эта Агата может помешать планам моей дочери и ее дебюту в этом сезоне. Признаюсь, я искренне надеялась, узнав, что она приезжает к нам, что девица - чистая дурнушка. А она оказалась весьма миловидна. И теперь, а я это вижу, те мужчины, которые прежде обращали внимание на мою Пенелопу, засматриваются на леди Элдридж.

Я невольно усмехнулась, услышав такие слова и пытаясь вспомнить, где, когда, и, главное, кто засматривался на меня в ущерб младшей леди Уитни? Неужели, когда прогуливались с Пенни и Персивалем в городском парке? Или в тот единственный раз, когда мы посетили театр?

А еще, я, честно говоря, не заметила толпы поклонников подле юной леди. Да, она была мила, даже очаровательна, но пока никто не проявлял к ней того особого интереса, который проявляют мужчины, когда влюблены, или когда просто намерены жениться. Так что отпугивать пока было некого, да я и не собиралась.

- Ну, что ты такое говоришь, Эдна! – продолжился разговор. – Какая же она миловидная? Вот ни капельки. Обычная провинциальная простушка. Ни кожи, ни манер, разве что, только зубы у нее крепкие и волосы густые.

Я прикрыла ладонью рот, опасаясь, что рассмеюсь и буду обнаружена. Затем все же поднялась и шагнула было в зал, когда следующие слова леди Уитни заставили меня уронить руку и застыть, подобно одной из мраморных статуй, что украшали парк внизу.

- Мне все равно. Я уже все продумала, Мария и решила выдать ее замуж за своего Перси, - решительно сказала леди Уитни.

Мне как-то сразу сделалось не по себе.

«Вот оно что!» - подумала я. Значит, мои подозрения оказались правдивы, и этот хлыщ не просто так увивается вокруг!

- Я так подумала, почему нет. Я и сына пристрою и для Пенелопы эта девица более не будет представлять никаких угроз.

- Вот и правильно, Эдна!

- Только действовать надо быстро. Через полгода ей исполнится двадцать один год, и мы более не будем ее опекунами.

Внутри у меня что-то перевернулось. Стало обидно. Волна разочарования и даже раздражения, поднялась в груди. Отчего-то захотелось что-то сказать, или сделать, чтобы эти сплетницы там наверху, поняли, что разговаривать о подобных вещах не стоит там, где их могут услышать посторонние.

Полная какого-то внутреннего разочарования, я стремительно шагнула вперед и, сделав всего несколько шагов, ахнула, неловко налетев на высокого мужчину, одетого в темный изящный костюм.

Наше столкновение оказалось столь внезапным, что я растерялась, а вот он отреагировал молниеносно, успев обхватить меня за талию.

Несколько секунд мы стояли вот так, прижавшись друг к другу. Я совсем не романтично уткнулась носом в белую рубашку джентльмена. И кажется, даже услышала биение его сердца под тонкой материей и ощутила аромат дорогого одеколона, когда, опомнившись, отпрянула назад.

Меня удерживать не стали. Сильные руки отпустили словно бы с неохотой, а когда я подняла голову и взглянула на незнакомца, чтобы принести ему свои извинения, слова замерли на губах, поскольку на меня с насмешкой смотрел самый знаменитый и закоренелый холостяк столицы – лорд Дориан Фэлтон собственной персоной.

Сама не знаю, почему, но на мгновение будто лишилась способности говорить. Мужчина был так неприлично близко, и эти его глаза, темно-карие с вкраплениями золота. Ни у кого прежде не видела подобных глаз. Наверное, именно это меня и заворожило настолько, что я забыла о правилах этикета.

- Очень оригинальный способ, - проговорил вдруг Фэлтон, изучая меня пристальным взглядом. – Сами додумались, или вас кто-то надоумил, юная леди?

- Что? – я моргнула и даже на время забыла о том, что услышала на балконе.

- Я говорю, что вы выбрали оригинальный способ, чтобы познакомиться со мной. Очень надеюсь, что за всем этим неприятным столкновением не стоит моя дражайшая матушка?