Дорога Костей (ЛП) - Винтерс Деми

И вот теперь третье несчастье за неделю — эти проклятые колокола.

Силла разгладила вышивку на поясе своего синего фартука, такого же, как у всех служанок ярла Гуннелля, и вышла на улицу. Звон железных ключей оповестил о прибытии Беры, жены ярла и управляющей домом. Силла поспешила занять свое место в строю, сплетая пальцы в тугой узел, пока Бера пересчитывала служанок.

— Двенадцать. Ладно, ступайте, все вы, — мягко сказала она. — Будем надеяться, это пройдет быстро. Ради всех нас.

Легкий ветерок коснулся лица Силлы, вырвав пару каштановых прядей из ее туго заплетенной косы, когда она пошла по тропинке. Для пасмурного дня было на удивление тепло, солнце скрывалось за облаками. У лица Силлы жужжала оса, от которой она отмахнулась. В саду у дома щебетали птицы. На мгновение все даже показалось почти спокойным. Пока от звука следующего удара колокола, долгого и громкого, у Силлы не свело зубы.

Она шагала в ногу с остальными служанками, глядя на синюю юбку девушки впереди. Они шли цепочкой по изрытой колее. Силле не нужно было оборачиваться, чтобы знать, что ярл Гуннелль и его люди, воины, конюхи и полевые работники, следуют за ними. Ярл был одним из немногих представителей знати, кто не использовал трэллов, привезенных из Норваланда, но если бы трэллы у него были, они тоже присоединились бы к их строю. Колокола никого не щадили, призывая каждого жителя Исельдура старше десяти зим, вне зависимости от сословия.

Силла бросила взгляд в сторону конюшен, но не увидела отца. Он где-то там, среди работников полей в своей грязно-серой тунике. Наверное, он сейчас, оттирает грязь с лица, и волнуется за неё, за них обоих, и думает, что они слишком задержались в Скарстаде. Время двигаться дальше. В очередной раз.

Они шагали по утоптанной дороге, пройдя через ворота частокола, мимо деревянных домов с соломенными крышами. Перед домами аккуратными рядами были сложены дрова, а капустные грядки утопали в зелени и овощах. Сам Скарстад был небольшим и ничем не примечательным, похожим на большинство деревень в землях Судура. Силла знала это, ведь успела пожить во многих из них. Уютно распланированный, окруженный высокими защитными стенами, он имел две главные улицы, пересекавшиеся в центре на площади с деревьями. Медовый зал содержался в порядке, каждое крыльцо было подметено, а площадь не раз была залита кровью.

По мере их приближения к площади колокола звучали всё громче, каждый удар был более зловещим, чем предыдущий. Их звон пробирался в кости Силлы, с каждым шагом все сильнее сжимая все внутри. К их процессии примыкали крестьяне и торговцы, пока дорога не наполнилась толпой. Наконец, они вышли на центральную площадь. Силла направилась к высокому воину-Клитенару, стоявшему у повозки, полной острых черных камней. Он раздавал по камню каждому, кто входил на площадь.

Силла опустила глаза, зная, что увидит, если поднимет взгляд. По площади разносились приглушенные голоса. Мольбы. Просьбы.

Напрасно, подумала она с отвращением.

Гнетущее присутствие воина Клитенара перед ней, казалось, выдавливало весь воздух из легких. Клитенаров иногда называли Когтями Короля, их тела были внушительными, и Силла старалась держать взгляд прикованным к сапогам этого воина. Они были изношены и покрыты пятнами грязи и это зрелище почему-то внушало ей странное облегчение. Ибо доказывало, что перед ней всё же человек. Если бы она подняла глаза, то увидела бы черную кольчугу, увенчанную серебряными наплечниками в виде ревущего медведя, и татуировку в виде метки от трех когтей, пересекающих его правую щеку.

Ходили слухи, что вторые сыновья Исельдура после принятия метки когтей, менялись не только физически, но и умственно. Во время Ритуала, когда они приносили клятву верности королю Ивару и его Медвежьему Богу Урсиру, с ними что-то происходило. Независимо от того, какими они были до Ритуала, они возвращались преображёнными — высокими, словно горы, с лицами, навсегда искажёнными суровыми морщинами и новыми татуировками. Считалось, что в их жилах текло благословение Урсира, что лишь усиливало беспокойство Силлы.

Когда Коготь Короля вложил в её ладонь кусок необработанного обсидиана, рука Силлы невольно опустилась под его тяжестью. Она уставилась на гладкую, блестящую поверхность. Как что-то может быть таким красивым и одновременно таким уродливым?

Оглушительные удары колоколов вырвали её из раздумий, на площади их звон был почти невыносимым. Силла дернулась вперед, глаза лихорадочно искали синие юбки прислуги ярла Гуннелля. Каким-то образом она потеряла их из виду.

Она подняла глаза, всего на одно сердцебиение, чтобы понять, где находится. Она знала, что это было ошибкой, что не должна этого делать, но не смогла остановиться.

Три V-образные колонны, возвышались над круглым помостом в центре площади, с алтарным камнем, покрытым рунами посередине. Каждый приговорённый был привязан к деревянным столбам, руки раскинуты в стороны, ноги скреплены у основания. Железная узда сковывала их лица, заглушая голоса. Жаль, что эти приспособления не закрывали их глаза; несчастные видели всё: толпу, камни, неизбежность смерти. Ожидание, вероятно, было частью наказания, предположила Силла.

Она стояла на дрожащих ногах, её взгляд встретился с глазами женщины по центру. Глаза женщины были полны ужаса, белки сверкали. Силла почувствовала, как сердце камнем рухнуло вниз, когда поняла, что это вовсе не женщина, а девочка лет тринадцати. Лицо девочки расплывалось, её карие глаза превращались в ярко-зелёные глаза матери, умоляющие её отвернуться…

Нет.

Силла глубоко выдохнула и заставила себя смотреть в землю. Сейчас не время для воспоминаний.

— Следующая! — прогремел Клитенар, вырывая её из мыслей.

Глаза Силлы метались, пока она наконец не заметила синие и коричневые одежды служанок справа и быстро направилась к ним.

Среди них была белокурая девочка, такая маленькая и неуместная среди служанок ярла Гуннеля. Её растрёпанные светлые волосы прилипли к шее, лицо было испачкано грязью. Пронзительные, слегка раскосые голубые глаза, смотрели на Силлу, пока она теребила подол своей порванной и помятой ночной рубашки.

— Тебе стоит быть внимательнее, — раздался её детский голосок.

Силла пыталась угадать возраст девочки и предположила, что ей лет пять или шесть.

— А тебе стоит быть вежливее, — равнодушно ответила она.

— Что ты сказала, Катрин? — спросила Бера, строгим голосом.

Взгляд Силлы устремился на суровое лицо Беры.

— Я… я обращалась не к вам, — пробормотала она.

— А к кому тогда? С кем ты разговаривала?

Силла снова метнула взгляд к тому месту, где только что стояла девочка. Теперь там была лишь пустота.

Ты сказала достаточно, подумала Силла, крепко сжав губы. Возьми себя в руки, Силла Маргрэт.

— Так сложно найти хорошую прислугу, — пробормотала Бера. — Ленивые или тронутые умом.

Силла глубоко вдохнула, отводя взгляд. Заметив знакомую светлую голову с седыми прядями, она встретилась взглядом с отцом. Он словно обмяк, увидев её, будто всё это время задерживал дыхание. Рядом с ним стоял старый добродушный конюх, который предоставил им шкуры и немного провизии, когда они с отцом только прибыли в Скарстад. Его звали Тольвик, если она правильно запомнила. С мрачной улыбкой на лице Тольвик кивнул, и Силла ответила тем же.

Тучи рассеялись, солнечные лучи пробились сквозь облака, освещая сверкающие минералы на мостовой и согревая спину Силлы.

К счастью, колокола смолкли. Прошло несколько минут, и толпа разрослась, заполнив площадь и растекшись по боковым улицам. Тихий гул разговоров и беспокойство окутали двор, напряжение было настолько густым, что его можно было бы разрубить топором.

Наконец, на площади появился Говорящий Бога. Готи Урсира был высоким мужчиной с бледным и лысым черепом, сверкавшим в солнечном свете. На нем были просторные коричневые робы, закреплённые на плечах, подол которых был расшит сияющими золотыми рунами. Готи сопровождали двое высоких Клитенаров, их медвежьи шкуры, накинутые на плечи, указывали на звание капитанов как минимум. Как и все Когти Короля, их бороды были длинными, заплетёнными в двойные косы; на поясах висели топоры, мечи и кинжалы.