Академия Аркан (ЛП) - Кова Элис

Он излучает холодное могущество, до боли контрастируя с моим жалким видом. Под тонкой кожей торчат кости. Волосы — обычного тёмно-каштанового цвета — когда-то можно было заплести. Сейчас они обрезаны до ушей: в Халазаре иначе с ними не справиться. Тюремная форма словно вросла в тело. Да, в общем-то, так и есть.

— Раз ты знаешь, кто я, значит, догадываешься, зачем я здесь. — Он складывает пальцы домиком, поднося их к губам.

— У меня есть догадки, Ваше Высочество, — это обращение горчит на языке.

— Прекрасно. Ещё лучше, что ты вообще в состоянии разговаривать. Халазар обычно… забирает способность говорить у людей, — его голос замирает на полуслове.

Забирает? Он имеет в виду — ломает. Разбивает на куски. Не то чтобы мне было жаль остальных заключённых. Но здесь есть и такие, как я, кто поплатился за попытку вырваться из нищеты. За попытку жить по-своему. За попытку защитить тех, кого любит.

Каэлис опускает руку в пальто и достаёт колоду таро. Каждая карта — произведение искусства. Цвета, символы, тончайшие линии — безупречны. Колода идеально ложится в его длинные, сильные пальцы. Такая таро — достойна принца. Больно осознавать, что человек, способный на такую красоту… он же и есть Каэлис.

Я бы отдала многое, чтобы рассмотреть каждую карту поближе. Даже с окровавленным Смотрителем у ног и злейшим врагом перед собой, я не могу отвести взгляда от этой колоды. Руки дрожат от желания прикоснуться к ней.

Он перемешивает карты, а затем — не вызывая магией, а с театральной грацией — вытягивает одну.

— У меня есть к тебе пара вопросов, Клара. И, несмотря на то, что ты наверняка будешь образцом честности… боюсь, мне будет трудно поверить словам преступницы. — Он кладёт выбранную карту на ладонь.

Девятка Мечей. Женщина лежит в постели, полуприкрытая простынёй. Девять клинков пронзают её, пригвождая к матрасу. Лицо искажено мукой.

На такую прорисовку, наверняка, ушёл целый день. Уровень детализации — а значит, и сила, заключённая в карте — поразительный. Но восторг борется с ужасом. Потому что я знаю, что означает эта карта. И я знаю, что сейчас произойдёт.

Я удивлялась, почему её не использовали на моём суде. Хотя, скорее всего, мою судьбу решили задолго до начала слушания. Зачем тратить карту на такую, как я?

— Если позволишь, — говорит он, как будто у меня есть выбор.

Я сдержанно киваю и кладу ладонь поверх Девятки Мечей.

Вспышка серебра — и холодное белое пламя охватывает карту. Огонь превращается в девять шипов света и тени, которые безболезненно пронзают мою руку — и его. Наши ладони соединяются. В глазах принца загорается странное, пугающее напряжение.

Меня пронзает дрожь. Я будто теряю контроль, когда магия берёт верх. Напряжение, за месяцы въевшееся в каждую мышцу, начинает покидать тело. Расслабься, шепчет магия карты, позволь…

— Твоё имя?

— Клара, — отвечаю. Хотя он это и так знал.

Один из девяти светящихся мечей исчезает.

— И почему ты здесь, Клара? — Он играет со мной.

— За незаконное изготовление, продажу и использование карт таро без окончания Академии Аркан и без прикрепления к клану, — отвечаю. Слова будто не мои. Они вылетают сами, словно кто-то невидимый дёргает за ниточки в горле.

Второй меч гаснет.

Я сдерживаюсь, чтобы не добавить: если бы не он и его семья, если бы не их законы, монополизирующие магию и обучение арканам, такие, как я, — те, у кого нет ни денег, ни связей, — не были бы вынуждены нарушать эти самые законы. И что только благодаря таким, как я, простые люди в этом королевстве вообще узнали, что арканы могут изменить их жизнь.

— Незаконное изготовление таро — вот за что ты попала в Халазар, — цокает он языком. — А потом? Что ты делала в тюрьме?

— Делала карты по приказу Смотрителя Глафстоуна, — говорю, и третий меч исчезает.

— Сучка, — рычит Смотритель, его мутные глаза впиваются в меня, будто я его предала.

— Ну, возможно, — лениво бросаю ему. Кажется, я слышу, как принц тихо усмехается.

Но он тут же отбрасывает улыбку, слегка покачав головой.

— Сколько карт ты сделала для Смотрителя за последний год?

— Сотни. Может, ближе к тысяче. — Ответ расплывчатый, но честный. Я не вела счёт… — Часто это были часы кропотливой работы каждый день.

Четвёртый меч исчезает.

— Из каких мастей?

— Из всех младших, — пятый.

— Старшие Арканы?

— Я не умею делать карты Старших Арканов. Никто не умеет, — отвечаю прямо.

Шестой меч гаснет.

Эта магия давно утеряна — если вообще когда-либо существовала — и теперь считается частью сказок.

Его губы дёргаются в усмешке.

— А если бы умела? Сделала бы?

— Я бы попыталась, — признаю.

Мама — она же мой учитель аркан — всегда говорила, чтобы я даже не пробовала. Никто и никогда не смог создать такую карту, а мои способности стоит направлять на что-то реальное. Она говорила, что даже если у меня вдруг получится, это принесёт только несчастье.

Но я… я не из тех, кто умеет спокойно пройти мимо шанса. Если бы у меня было хоть малейшее представление, с чего начать — да, я бы попыталась.

Остались два меча.

Принц Каэлис слегка наклоняет голову, разглядывая меня, будто я какая-то диковинная зверушка.

— Что ж, похоже, ты ничему не научилась, находясь здесь, — говорит он серьёзно. — Люди вроде тебя, те, кто нарушает тонкий порядок аркан, кто представляет угрозу нашему обществу, давая силу тем, кто не умеет с ней обращаться… и кто не способен признать свои ошибки, — должны быть устранены. Как ты думаешь, что мне с тобой делать?

— Сжалиться, — отвечаю. Даже не могу скрыть слабую усмешку, проскакивающую в голосе.

Он фыркает, и та лукавая полуулыбка, с которой он всё это время на меня смотрел — улыбка кошки, готовящейся прыгнуть — расползается в настоящую, хищную ухмылку.

Один меч остался. Один вопрос. Самый страшный, чувствую. Я замираю, внутренне напрягаясь.

— Кто это был?

— Кто был… что? — Боль срывает с места ладонь и разлетается по всей руке. Наказание за уклончивость.

— Кто в Академии Аркан обеспечил тебя и твою группку доступом к моим ресурсам?

Я сжимаю челюсти так сильно, что они хрустят. Зубы ноют. Нет. Нет! Я приказываю себе: Ты не скажешь её имени. Даже если ощущение такое, будто невидимый нож медленно сдирает кожу с руки от запястья до плеча.

— Я… я… — я пытаюсь уйти от ответа. Боль размывает мысли, словно в голове начался пожар. Рука пылает, как будто её опустили в кипящую кислоту.

Каэлис убирает ноги со спины Смотрителя и подаётся вперёд. Свет от магии, пронзающей наши ладони, высвечивает его лицо, делая кожу бледной, как у призрака, а тени в глазницах и под скулами — пугающе глубокими.

Глядя на него, так легко поверить слухам, что он порождён Пустотой — арканист обратного обращения, живое искажение, существующее только в фольклоре. И что именно с помощью извращённой магии одной из таких карт он уничтожил Клан Отшельника, оставив от него только воспоминание.

— Назови имя.

Я стискиваю зубы и молчу. Я приняла удар на себя, чтобы ни один из тех, кого я люблю, не пострадал. И не позволю потерять ещё кого-то. Не из-за него.

— Признаюсь, меня впечатляет, что ты вообще способна выдерживать такую боль в твоём-то состоянии, — произносит он.

Я оскаливаюсь, больше от ярости, чем от боли. Мечи под кожей уже добрались до груди. Они режут лёгкие.

— Но ты ведь знаешь — будет только хуже. Так скажи, Клара… Кто украл ресурсы Академии Аркан?

— Один… студент… — Я выдавливаю. На миг боль отступает, но меч, сияющий в моей руке, не исчезает. Как и боль.

Почему-то моя упертость вызывает у него почти весёлый блеск в глазах. И всё же он не сдаётся:

— Имя. Ты же знаешь, я хочу услышать имя.

— Клара — это имя, — выдыхаю. Пытаюсь придумать хоть что-то остроумное, чтобы увильнуть. Горло саднит, пока я изо всех сил уворачиваюсь от правды, которую требует магия. Тысячи ножей впиваются в каждую мышцу, перед глазами вспыхивают звёзды. Я такая слабая, что от боли меня почти вырубает.