Ради тебя (СИ) - Снежинская Катерина

Но кроме дядиного духа здесь обитало и ещё что-то, точнее кто-то, а жило их тут двое. Первый был вполне материален - портрет дядюшкиной супруги, почившей много-много лет назад. То ли художник оказался на редкость талантливым, то ли госпожа Крайт на самом деле, как поговаривали в деревне, не чуралась ведьмовства, но картина вышла неординарной. Женщина следила за теми, кто в кабинет входил - в какой угол ни отойди, она всё равно смотрела прямо на тебя и взгляд этот добротой не отличался.

А вот второй обитатель комнаты одной ногой явно в эфире жил. Он никак не проявлял себя, не стучал, не завывал, книжками не швырялся, а просто был, чувствовался. Тиль казалось, что он похож на эдакую помесь старичка-лесовичка с бурундуком: толстенький, мохнатый и вредный любитель полистать книги, когда все спят.

Эти трое - запах, портрет и неведомая сущность - остались в кабинете и после того, как дядя сюда перестал заходить. Отчего здесь прочно поселилась жуть, будто в склепе. И сейчас, несмотря на раздвинутые шторы, на солнце, щедро заливающее медовый паркет, казалось, в комнате темно, сыро. Не только Тильда чувствовала себя неуютно - управляющий, его жена экономка, повариха и дядин камердинер, рядком сидящие на длинном диване, жались друг к другу, как старые воробьи.

А вот Карт неудобств, кажется, не испытывал. Вежливо отодвинув для Тиль стул, он отошёл к окну, оперся бедром о подоконник и принялся шкафы разглядывать, причём с таким интересом, будто впервые их видел.

- Ну-с, приступим, - одышливо провозгласил нотариус, не без труда пропихивая пухлый зад между ручек кресла. - Для начала хочу сообщить всем собравшимся: данное завещание написано полтора года назад, то есть прежде, чем у господина Крайта начались проблемы с... эм!.. здоровьем.

- Прежде чем он начал терять рассудок и впал в детство, - брюзгливо перебил его адвокат. - Называйте вещи своими именами, вы же юрист, а не благородная дама. Прошу прощения, госпожа Арьере.

- Ничего-ничего, моё происхождение благородным сложно назвать, - заверила Тиль, поёжившись.

Ей казалось: сборище в старом кабинете отдаёт чем-то не очень приличным. Хотя, что может быть приличного в завещании? Как ни крути, а это остаётся дележом того, что от покойника осталось.

- Как положено, начнём с особых распоряжений о судьбе спирита[3] господина Крайта, - нотариус веером разложил перед собой бумаги, плотоядно ладошки потёр. - Итак, согласно последней воле завещателя, после его смерти принадлежащий господину Крайту спирит не должен и не может использоваться ни для каких целей, как и храниться после оглашения завещания.

- Я считаю этот пункт не имеющим силы, - снова встрял адвокат, - потому как не представляю машину, управляемую спиритом, пускающим слюни.

- И что вы предлагаете? - опешил нотариус.

- Отпустить в Небо, - пожал костлявыми плечами юрист.

- Но позвольте, я это и собирался сделать!

- Так надо говорить прямо, а не мяться!

- Господа, - подал голос Карт. - Мне кажется, здесь никто не возражает против такого решения. Господин танатолог, спирит Крайта при вас?

- Естественно, - мужчина в мантии с вышитой виноградной гроздью на груди, подошёл к столу, выложил маленький молочно-белесый шарик. Стеклянный, кажется, мячик чуть размывался, подрагивал, будто плавал в жарком мареве. Хотя, вполне возможно, это просто слишком яркий солнечный свет шутки шутил. - Все согласны с процедурой?

- Под протокол, под протокол, - зачастил адвокат.

- Конечно, мне проблемы не нужны - фыркнул танатолог и сжал шарик в ладони, смял. - Да прибудешь ты в Свете, да примет тебя Небо.

- Да примет тебя Небо, - сложив ладони лодочкой, вслед за остальными повторила Тиль.

Никакого облегчения она не чувствовала, горечи тоже. В принципе, эмоции вообще отсутствовали. С господином Крайтом она простилась, когда поняла: прежним ему уже никогда не стать, а в постели лежит, дотлевающая оболочка умного, хитрого, ехидного и безгранично любимого дяди Берри.

Танатолог поднял руку, продемонстрировав собравшимся ладонь с абсолютно прозрачным мячиком.

- На этом моя работа закончена, - не без пафоса провозгласил Ловец спиритов. - Всего хорошего, господа.

- А мы продолжим, - дождавшись, когда за красной мантией дверь закроется, объявил нотариус. - Идём по пунктам. «Моему камердинеру за долгие годы верной и безупречной службы я оставляю сумму в размере...».

Тиль потёрла ноющий висок и, заметив, что Карт, не стесняясь и не собираясь этого скрывать, наблюдает за ней, отдёрнула руку - нервно, даже, пожалуй, чересчур нервно.

- На этом всё! - провозгласил нотариус, прихлопнув ладонью по столу.

- Как всё? - адвокат от изумления даже привстал. - А основная масса наследования? Она кому достанется? Вот же, у вас тут список: движимое и недвижимое имущество, счета, акции, векселя. Как это всё?

- А вот так, всё! - Тиль примерещилось, что нотариус едва удержался, чтобы язык не показать. - Больше никаких распоряжений покойный не оставил.

- Ну здравствуй, Вечная Ночь! - взвился адвокат. - У господина Крайта осталось как минимум два наследника: первой очереди - Карт Крайт, вот он, извольте посмотреть, у окна торчит. И второй очереди - внучатая племянница, госпожа Арьере.

- Внучатая кто? - уточнил Карт, бровь приподняв.

- Внучка его сестры. В смысле, сестры вашего дяди. То есть, внучка сестры покойного Крайта, - отмахнулся юрист. - Я требую, чтобы всё было по закону. Требую, слышите? Если нет распоряжений почившего, значит, я буду рекомендовать наследникам подавать иск...

- Кому из наследников будете предлагать? - елейно улыбнулся нотариус.

- Конечно, госпоже Арьере, так как по закону имущество переходит к племяннику, как наследнику первой очереди. А госпожа остаётся на бобах!

- А вы, дорогой мой, остаётесь без гонорара, - разулыбался нотариус. - Потому что вот тут у нас имеется бумажка, собственноручно подписанная господином Картом Крайтом. А в бумажке этой чёрным по белому обозначен отказ от своей доли наследования в пользу госпожи Арьере.

- Что? - отмерла Тиль. - Какой отказ?

- Вот и я говорю, какой отказ? - оживился адвокат. - Бумажке-то сколько лет?

- Но она действительна!

- А завещание огласили только сегодня, значит...

- Документ имеет закону силу!..

- Тут мы ещё посмотрим! В любом суде будет несложно доказать, что!..

- Это твои деньги и твой дом, - сказал Карт. И негромко, в общем-то, сказал, да и стоял он далековато, только Тиль всё равно услышала.

- Я не согласна, - почему-то тоже почти шёпотом отозвалась Тильда и головой помотала.

- Они твои, - повторил Крайт.

И вышел, прощанием ни себя, ни других не обременяя. Впрочем, он же заранее попрощался.

***

Дом встретил Тиль привычным некомфортом. Горничная, принимая пальто, не преминула губы поджать, осуждающе нахмуриться и вообще скроить постную физиономию. Короче, всячески продемонстрировать своё недовольство поздним хозяйкиным возвращением в родное гнездо. С кухни в холл тянуло чем-то острым и явно жирным, не по-вечернему тяжёлым: то ли тушёным мясом, то ли отбивными. Огни, конечно же, почти все были погашены. В коридоре хоть глаз выколи, лишь многозначительно приоткрытая дверь библиотеки золотилась щелью, проливая на отполированный паркет неровную лужицу света.

Тиль помедлила перед этой лужей, устало лоб потёрла, прижала холодные ладони к лихорадочно горящим щекам. На разговоры - бессмысленные, пустые, ни к чему не ведущие - никаких сил не осталось. Но полоска света перегораживала коридор, не давая одним шагом ступить в тёмное, мол: «Ты, конечно, сейчас можешь пойти в свою спальню и там до утра спрятаться, но завтра будет только хуже, уж поверь!»

Тиль заправила за ухо выбившийся из пучка локон, резко одёрнула жакет и коротко постучала в притолоку. Ответа, естественно, не последовало, пришлось ещё раз стучать.

- Входите, - отозвались рассеянно.

Господин Арьере даже в столь поздний час изволил работать, то есть просматривал вечернюю прессу. Вернее, собирал информацию, вот как правильно.