Роза для Палача (СИ) - Вудворт Франциска

Коротко поздоровавшись, они пошли на выход.

— Зная, как ты не любишь гостиницы, я снял тебе коттедж, в котором ты в прошлый раз останавливался. Может, устроим сегодня вечеринку? Отметим твой приезд. Я таких малышек знаю…

— У меня сегодня планы, а вот завтра мы идем в клуб.

— И в какой же? — заинтригованно спросил Кристоф, слишком хорошо зная друга. На первом месте для него работа, и если он вот так с порога целенаправленно куда-то собрался, значит, есть наводка на скверну.

— В «PiKasso».

— Туда не просто попасть, но у меня есть связи.

— У меня они тоже есть, — загадочно улыбнулся Богдан. Они как раз вышли на улицу, и он увидел Эвелину. Девушка садилась в джип. Лица встречающего он не разглядел, но фигура показалась знакомой. Мужчина, закрыв за Эвелиной дверцу, обошел автомобиль и сел рядом с ней на заднее сиденье.

Кристоф посмотрел, что так привлекло внимание друга, и скривился, произнеся сквозь зубы, едва не выплюнув:

— Савицкий.

— Кто?

— Савицкий, — глядя вслед отъезжающему автомобилю, повторил Морено. — Наверное, за своей певичкой приезжал. С ума по ней сходит.

— Забавно, — усмехнулся Богдан.

— О да! Уже давно на ней зациклился.

— Лицо знакомое. Она вроде пела в какой-то группе?

— Да. Ушла на пике популярности. Наверное, любовника богатого нашла.

— Не Савицкого?

— Нет, он тогда во Франции работал. Хотя, может, они за границей встретились. Не знаю.

— Как это ты ее не увел у него?

— Нужна мне эта ледышка! — презрительно поморщился испанец, давая заподозрить, что попытки все же были. Желая избежать неприятной темы, сменил ее: — Ты, как всегда, сразу работать? Подвезти в фонд или заглянешь в офис?

— Давай заедем в прокат автомобилей, — не стал разубеждать его Ковальский, хотя на сегодняшний день у него были другие планы, которые Морено невольно нарушил. Богдан планировал снять гостиницу, принять душ и уже оттуда незаметно исчезнуть, но так даже лучше. Дорогу в коттеджный поселок он хорошо помнил, и если будет хвост, заметит. Нужно еще посмотреть, как далеко оттуда до нового дома Ирен. Встречи с замужней сестрой, которая пошла против воли отца и от которой тот отрекся, Богдан не только не афишировал, но и держал в тайне.

В прокате Ковальский выбрал себе седан Mercedes S-класса и, взяв у Морено ключи от дома, расстался с ним, договорившись встретиться на следующий день. Пошел снег, и Богдан с неудовольствием подумал, что если так пойдет и дальше, придется в коттедже самому его чистить. Это в городе быстро тает, а посторонних людей на свою территорию без особой необходимости Ковальский приглашать не любил. Еще неплохо бы заехать в магазин и купить что-нибудь из одежды. Россия — не Европа, он забыл, что здесь холоднее.

На первый взгляд в особняке все осталось по-прежнему. Заняв ту же спальню на втором этаже, что и в прошлый раз, Богдан освежился с дороги и пошел осматривать дом, заодно проверяя на возможные средства слежения. За исключением внутренней охраны, все было чисто, только в гостевой спальне он нашел камеру, реагирующую на движение.

Достав телефон, набрал Морено.

— Не понял, что за шутки?

— Так и знал, что найдешь! — хмыкнул тот. — Будь другом, оставь до завтра. Я сегодня рассчитывал, что мы отметим встречу, и собирался зажечь с одной малышкой.

— Собираешь коллекцию, чтобы просматривать, когда станешь немощным? — поддел его Богдан, крутя камеру между пальцев.

— С моей наследственностью этого бояться не стоит. Мой дед и в восемьдесят пять двух любовниц имел.

— Тогда еще успеешь видео записать, — хмыкнул Ковальский, ломая камеру.

— Зачем! — горестно вздохнул Морено, по звуку поняв, что чуду техники пришел конец.

— Не стони. А то я не знаю, что у тебя их как грязи. Только не надо ее в мой дом тащить!

— Ты же его снимаешь.

— Неважно, — отрезал Богдан и отключился.

Телефон тут же затрезвонил вновь, и, не глядя, Ковальский ответил резко:

— Не испытывай мое терпение! Иначе затащу тебя в тренажерный зал и выбью всю дурь.

— Уверен, что справишься, сынок? — вкрадчиво поинтересовался Вацлав, и Богдан мысленно выругался.

— Извини, это я не тебе.

— Как долетел?

С замужеством сестры отец сильно сдал и стал больше интересоваться его жизнью. Раньше такие мелочи Вацлава не беспокоили.

— Все хорошо.

— Звоню сказать, что у тебя карт-бланш на любые действия. Разберись, что у них там творится.

Ситуация с главным офисом в Москве была тревожная. Аналитики и ищейки носом землю рыли в поисках скверны, по крупицам собирали информацию о владелицах вещей, но стоило выйти на объект, как с тем случался несчастный случай, и вещь исчезала. Последнее удачное дело — это то, которое вел сам Богдан в прошлый раз. Он тогда лично доставил перчатки и шляпу в Орден. Остальные найденные владелицы, судя по отчетам, или сгорали в огне вместе с вещами, или бесследно исчезали. Три случая нельзя было игнорировать. Возникло подозрение, что кто-то собирает коллекцию, и все нити вели в Московский филиал. Но карт-бланш?!

— С чего такая щедрость?

— Протекция Милоша. Кстати, на рождество жду тебя дома. Я пригласил его к нам с дочерью. Надеюсь, ты меня в этот раз не разочаруешь? Мы ждем, что после праздников ты объявишь о помолвке.

Богдан мысленно витиевато выругался на латыни. У отца появилась идея фикс его женить и получить внуков. Если от прежних невест пусть и не без труда, но он избавлялся, то вот Магистр Милош был слишком влиятельной фигурой в Ордене, чтобы отмахнуться от союза с ним. Если два старика уже спелись, то свободе Богдана пришел конец. Он понимал, что отказ жениться воспримется как личное оскорбление, и семья Ковальских приобретет влиятельного врага.

— А как же Хан? Его ты не приглашаешь?

— Не хочу говорить о нем, — ледяным тоном отрезал отец, не простивший, что из-за промедления воспитанника он лишился дочери. Хана отлучили от дома, и общался с ним Вацлав теперь только по работе. — И, Богдан, я знаю, что Берт сейчас в России. Даже не смей!

Стиснув зубы, Богдан с силой сжал телефон, подавляя гнев. Даже имя Ирен в их семье теперь под запретом! Отец вычеркнул ее из своей жизни и требовал, чтобы и сын поступил так же.

— Я услышал тебя, — холодно ответил Вацлаву, не собираясь ничего обещать, и нажал отбой. Разговор с отцом привел в ярость. Хотелось отшвырнуть телефон, разбив на мелкие кусочки. Но, к сожалению, от свалившихся на голову проблем так легко было не отмахнуться.

Послав сестре сообщение о визите, Богдан сразу к ней не поехал. Изучив через интернет район, в котором она жила, вначале поколесил вокруг, проверяя, есть ли хвост, затем прошелся по магазинам. Хорошо, что Ирен с мужем остановились в центре. Он без труда подобрал себе новую одежду. Пальто, шляпа и очки изменили его внешний вид до неузнаваемости. То, что слежки за собой он не обнаружил, еще ни о чем не говорило. Наблюдать могли и за квартирой сестры, поэтому рисковать нельзя. В таких вещах он предпочитал быть параноиком.

Оставив машину на стоянке у торгового центра, пешком прошел два квартала до ее дома и с неудовольствием окинул взглядом пятиэтажку и серый, унылый двор. Привыкший к самому лучшему, он и подумать не мог, что Ирен живет в таком месте. Берт обанкротился, раз не может позволить себе ничего лучшего?!

Нажал домофон, втайне надеясь, что Ирен напутала с адресом, но услышал ответ сестры и с брезгливостью потянул на себя дверь подъезда. Ни чистота внутри, ни добротная дверь квартиры не примирили его с этим домом. Ирен здесь не место!

Не успел он позвонить, как сестра распахнула дверь и с радостным визгом прыгнула к нему на шею, не обращая внимания на маскарад и хмурый вид. Обнимая ее, Богдан отметил, что она заметно поправилась.

«Хоть ест нормально», — с облегчением отметил Ковальский и шагнул в квартиру, собираясь серьезно с ней поговорить. Но стоило ему отодвинуть Ирен, как он потерял дар речи? и все заготовленные слова, что крутились на языке, вылетели из головы.