Гнездо там, где ты. Том II (СИ) - Зызыкина Елена

— Постой, погоди секундочку!

— Иллиам, ты весьма нe вовремя затеяла препирательства!

— Я не о том, — в голосе эльфийки впервые прозвучала растерянность. — Али, как мне вести себя с Мактавешем?

— Вести себя буду я, ты уж будь любезна помалкивать.

— Только этим и занимаюсь в последнее дни, — фыркнула Иллиам, но Алистар её уже не слушал.

Бесцеремонно «захлопнув дверь» сознания от непрошеной собеседницы, эльф прервал молчаливый с ней диалог, предпочитая сосредоточиться на предстоящем разговоре с вождём. Памятуя последний день в Данноттаре перед отъездом в Лондиниум, душевное их выяснение отношений с взаимным мордобитием и, как следствие недоверия, приставленных в качестве соглядатаев Шагса и Молоха, сложно было предположить реакцию Фиена на полностью провальную поездку. Возможно, он и примет в расчёт, что император и его сын убиты, а самозванцу Вортигерну на руку обвинить в их смертях клан Мактавешей, однако как посланник Алистар ничего не смог этому противопоставить.

Но самое паршивое, и это безмерно угнетало эльфа, он будет вынужден самолично, на ладони преподнести мстительному демону полную свободу действий в отношении принцессы Лайнеф и полную её отныне бесправность перед инкубом.

«Стоп, секунду! Уж не в том ли причина пребывания Фиена в Килхурне, что он был в курсе смерти Константина и намеренно отправил меня в Лондиниум, чтобы свершить свою месть?! Тогда… Дьявол!»

— Я убью его! — взревел Алистар, соскочив с коня. На центральной площади вслед за ним остановилась вся их маленькая процессия. Демоны, знавшие долгие десятилетия эльфа как самого невозмутимого из всех, и даже в бою его хладнокровию не было равных, с удивлением и непониманием уставились на него:

— Что не так, советник? Кому кровушку пустить желаешь? — слезая с коня, попытался было шутить Шагс, но остальные не разделили его веселья. Всегда уравновешенный Кемпбелл либо свихнулся, либо в него вселились все бесы. Без внимания к спутникам он озирался по сторонам, несомненно кого-то выискивая. Пустая площадь отвечала безмолвным равнодушием. Завидев вход в главное здание, Алистар спешно направился к лестнице. Бегом преодолев её, он распахнул массивные двери и, войдя внутрь, осмотрел тёмный, безжизненный зал:

— Фиен, где ты, чёртов ублюдок?

Но и тут его ожидало разочарование. Не представляя, где искать инкуба, советник кинулся к ступеням, ведущим на верхние этажи.

— Кемпбелл? — звучным эхом разнесся голос под сводами здания. Алистар обернулся — в проёме, опираясь руками на распахнутые двери, стоял человек. Солнце светило ему в спину, тень помещения прятала лицо, несобранные волосы волнами падали на плечи, простая, мужицкая, ничем не подпоясанная рубаха свидетельствовала, что его застали за работой, и лишь гневное пламя ярко-нефритовых глаз выдавало, что перед эльфом стоит властный вождь могущественного каледонского клана, вожак стаи демонов Фиен Мактавеш.

— Какого хрена ты делаешь в Килхурне?

Фиен.

Первостепенной задачей стало обеспечить кладовые крепости водой и провиантом, также восстановить частично и полностью разрушенные внешние стены форта, чем и занимались последние несколько часов. Известие о прибытии Кемпбелла застало меня на заднем дворе, где с несколькими собратьями мы камень за камнем заново возводили преграду.

— Алистар здесь? — я был удивлён и, не скрою, одновременно обрадован. Прибытие советника в Килхурн как нельзя кстати совпало с намеченными планами, и только сегодня я подумывал послать за ним. Однако какого чёрта его занесло в форт, когда из Лондиниума он должен бы прямиком мчаться в Данноттаре, хотел бы я знать?

— С ним Молох и Шагс и пара человек. Утверждают, что легионеры твоей эльфийки. Да, и ещё одна девка тоже эльфийского племени. Уж больно смазливая, — подмигнул мне Кэлпир.

— Говоришь, девка? Сейчас посмотрим, что там за эскорт такой смазливый у советника, — стерев рукавом пыль с лица, я направился к площади, уже догадываясь, кого имел в виду демон.

Между мной и Алистаром сложилось этакое… хм… соперничеством это не назовешь, скорее, негласный спор потехи ради, к кому быстрей потянется за лаской девица. Само собой, условия оставались не на равных, хочешь-не хочешь, а в этом деле удачливость на стороне инкуба, но в том и была забава, вдруг какая выберет не жаркого демона, а холодного эльфа. Редко, конечно, но такие попадались, что тешило самолюбие ушастого и забавляло меня. Разумеется, баба приятеля мне без надобности, но не пора ли эльфа встряхнуть хорошенько, чтоб не встревал между мной и Лайнеф?

«Твоей эльфийки… — хмыкнул я, вспомнив слова Кэлпира. — Ничего, принцесса. Уже совсем скоро. Вот и Али в самый раз вернулся».

Раньше я не замечал за собой особого стремления вернуться в Данноттар. За сотню лет исколесил Каледонию вдоль и поперёк, не раз пересекал с воинами её южные границы, неделями, а то и месяцами пропадая в набегах, покуда кони наши не хрипели под тяжестью награбленного, и нам приходилось поворачивать назад. Теперь же я ловил себя на том, что постоянно бросаю взгляд в сторону, где за множеством ельников и вересковых равнин, за реками и каменистыми горами на краю земли мой клан, моё гнездо и та, что накрепко вгрызлась в чёрную душу инкуба. Дьявол меня забери живьём! Я вынужден принять, что раньше меня тянуло к ней сквозь время. Сейчас, когда знаю, что жива, ходит по моей земле, живёт в моём доме, спит в моей постели и принадлежит мне — притягивает сквозь расстояние. Собственная месть превратилась в нечто, совершенно мне непонятное. Преобразовалась в навязчивую потребность видеть Лайнеф, знать, что делает, дышать ею и осязать. Долго. Постоянно. Что это, чёрт возьми, за хреновина такая? Какая грёбаная магия могла обладать такой мощью, что я, рождённый очаровывать и питаться соблазном, сам подпал под соблазн?!

Пройдя мимо хозяйственных строений, я вышел к площади, где среди прочих заметил светловолосую эльфийку, которую видел ранее вместе с Лайнеф. Кивком головы она сдержанно поприветствовала меня. Люди… Давно не удивляли меня их настороженные, каменные лица с мрачными взорами, скрывающие инстинктивный страх перед неизведанной темнотой. Страх, в котором не признается себе ни один истинный воин, ибо трусость для него равносильна позорному поражению. Ну что ж, пусть так. В деле поглядим, на что способны воины моей воительницы.

— Где Алистар? — спросил я прежде, чем со стороны замка услышал гневный окрик его самого. Недоумевая, чем так недоволен советник, я направился к входу.

— Фиен, не знаю, какая муха его укусила, только ты уж полегче, — не без притворства посетовал мне в спину весельчак Шагс. — Эх, не выдержала тонкая психика ушастого своего счастья.

— Вот ты придурок, приятель, — благозвучным ударом дополнилось ворчание Молоха.

Трудно не заметить два с лишним ярда разъярённой эльфийской стати, мечущейся в пустом помещении и изрыгающей в мой адрес брань, что не придавало особой радости встрече:

— Кемпбелл! Какого хрена ты делаешь в Килхурне?

Тёмный резко обернулся, серые глаза блеснули сталью, губы сомкнулись в упрямую линию, желваки под кожей заходили ходуном. Секунду помедлив, он стремительной походкой направился ко мне:

— Нет, вождь, ты мне сперва ответь, что ты с ней сделал?

Я сразу понял, о ком эльф завел речь. Попутно заметил изрядно помятую его рожу, украшенную пожелтевшими синяками, обратил внимание на хромоту, и я бы не преминул полюбопытствовать об этой истории, но только не теперь! Стоило Алистару завести речь о Лайнеф, воспротивиться моей воле, взять под сомнение моё право на неё, кулаки до зуда чесались как следует отвести душу на эльфе, даром, что и так калеченный, мать его…

— Она жива! — посчитал я нужным охладить пыл ушастого, тогда как сам в стремлении добраться до недруга, а именно им сейчас мне виделся Кемпбелл, сатанел при каждом шаге. — Но, вижу, впрок поездка тебе не пошла.

— Хвала богам! — облегчённо пробормотал эльф, но тут же хлёстко пошёл в атаку с обвинениями. — Выходит, я прав! Ты всё рассчитал, сукин сын! Намеренно меня сослал к бриттам, заведомо зная, что поездка пустая. «Поезжай Али, заключи союз с Британией!» — передразнил меня эльф, остановившись напротив. — Возложил миссию, чёртовым золотом для покойника снабдил, а на деле приставил соглядатаев в виде двух амбалов и сплавил куда подальше лишь для того, чтобы свершить свою жалкую месть!