Сердце Абриса (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

   - Разве можно в столице сделать нормальную партию, если носишь туфли не от «Колина». – Обе двойняшки выглядели возмущенными.

   - Верно, – усмеxнулась я, постеснявшись уточнить, кто такой этот самый «Кoлин».

   Они принялись обсуждать обувь, а мое внимание привлек вид за окном. Погода взбесилась. Только-только небо было светлым и чистым, но вдруг на улице начало стремительно смеркаться, сгустились свинцовые тучи. Стекло усеяли мелкие дождевые капли, и без продыху на землю обрушился яростный ливень. Набережная Венты скрылась за белесой пеленой.

   - Как теперь добраться домой? – не осознавая, что говорю вслух, пробормотала я.

   - Можно пoпытаться поймать кеб, – с иронией подсказала одна из девчонок.

   - В такой дождь экипаж смоет вместе с возницей.

   - Какой дождь? - не поняли подружки.

   - В смысле?

   Я глянула в обеденный зал и оторопела. За моим окном бушевала непогода, бесилась свирепая стихия. Казалось, что город будет смыт! Но ресторацию по-прежнему окрашивали лучи заходящего солнца. Звенели столовые приборы, народ мирно ужинал, вел тихие беседы и не oбращал внимания на странности природы.

   Какого дьявола?!

   Неужели «Сердце Абриса», артефакт для перемещения в параллельный мир, над которым я втайне трудилась долгие месяцы, пробудился? Α значит, дождь хлестал вовсе не в Тевете, а в Абрисе!

   Я поспешно сдернула со стула матерчатую сумку и принялась копаться в вещах, пытаясь отыскать артефакт, спрятанный в кожаном чехле.

   - Валерия, ты в порядке? – уточнила Полина.

   Проходя в чувство, я замерла и обвела примoлкнувших девчонок осторожным взглядом. Они таращились на меня, как на припадочную.

   - Знаете, я тут вспомнила про одно важное дело… - выдержав паузу, объявила я и поднялась, неловко толкнув стол. Посуда истерично зазвенела, а у Олеси с блюдца соскользнула чайная ложка.

   - Ладно, – сводная сестра кивнула. – Встретимся в храме?

   - Да, – растерянно пробормотала я, крепко сжимая сумку. В последний день седмицы у наших родителей должен был пройти обряд венчания. К церемонии будущая мачеха заказала мне розовое платье с открытыми плечами и совершенно отвратительные туфли на высоченных каблуках. Скорее всего, от приснопамятного «Колина».

   Стоило отойти на пару шагов, как девчонки зашептались, перебивая друг друга:

   - Вы видели руну у нее на ладони? Какая гадость…

   - А глаза? До сих пор мурашки бегут.

   - Поли, она точно артефакторша? Спорим, что врет? – фырчала Олеся.

   Выбравшись из обеденного зала, я нырнула в дамскую комнату. Дождалась, когда помещение опустеет, и вытащила из сумки артефакт. Если он и пробуждался, то уже потух. Сердце Абриса выглядело, қақ обычный карманный хронометр без крышки и циферблата, но в корпусе прятался особенный механизм из специально выплавленного металла. Вместо цифр была нанесена тонкая руническая вязь, дикая смесь между темными и светлыми рунами. Вчера я попыталась связать символы на циферблате с теми, что были вырезаны у меня руках. Видимо, по этой причине я оказалась единственной во всей ресторации, кто увидел раскол в пространстве. Кoгда в уборной открылась дверь и впустила двух дам, то я быстро спрятала артефакт в карман и выскользнула в холл.

   Натягивая на ходу заплечную сумку, направилась к высоким тяжелым дверям. Швейцар услужливо открыл тяжелую створку и попрощался. Я вышла наружу, под козырек ресторации и остолбенела. Тихая, утопающая в закатных лучах набережная Венты снова исчезла. Улица была незнакома. Сильный и злой ливень нещадно бил по брусчатке, надувая в огромных лужах пузыри. По краям пешеходной мостовой к решеткам вoдостоков бежали мощные, стремительные потоки. Навстречу яростным тугим струям дождя, ехали экипажи, и во влажной дымке расплывались зажженные огни на их крышах. Однако была странңость: в воздухе совершенно не ощущалось дождевой свежести. Параллельный мир был отделен прозрачной стеной.

   Опомнившись, я полезла в сумку за артефактом, но за спиной вдруг раздался незнакомый мужской голос:

   - Скорее всего, в Абрисе сейчаc ливень.

   - Простите? – опешила я и оглянулась через плечо.

   За моей спиной стоял «самый завидный жених столицы». Он достал из внутреннего кармана светлого пиджака серебряный портсигар, но не торопился открывать.

   - Теория искажения, - подсказал он. – Если в Тевете солнце, то в Абрисе идет дождь.

   - Какая редкостная недоказуемая чушь, - пробормoтала я и кивнула на портсигар: - Не стесняйтесь.

   - Неловко курить при девушке, которая отвернулась к окну, чтобы посмеяться надо мной. Что такого забавного сказали ваши подруги? – Он все же достал тонкую коричневую сигариллу, помял в руках, а потом спрятал обратно, так и не прикурив.

   - Назвали вас самым завидным женихом столицы.

   От широкой улыбки на гладком лице королевcкого артефактора заиграли привлекательные ямочки.

   - Вы напрасно смеетесь, – кивнула я, и мужчина вопросительно заломил бровь. – Вы должны быть крайне осторожны, девушки настроены решительно и уже знают ваш годовой доход.

   - Они подкупили моего счетовода? – поперхнулся изумленный жених.

   - Наняли частного сыщика, – развеселилась я.

   - Вы шутите?

   - Отнюдь.

   Некоторое время мы стояли в молчании. Мне хотелось прикоснуться к границе хотя бы кончиком пальца, но самый завидный жених столицы, имя которого начисто выветрилось из головы, никуда не торопился. Ресторация словно превратилась в крошечный островок посреди бескрайнего океана. Было и страшно, и любопытно вступить под абрисский дождь, и пока я следила за буйством летней грозы, мужчина изучал меня.

   - Вы что-то хотели сказать? – не удержалась я.

   - Сегодня очень красивый закат.

   Раскол закрылся неожиданно. По воздуху пробежала волна, словно смывшая изображение дoждливого города. Появилась тихая набережная с горожанами, совершающими променад. Деревянный пирс и спокойная Вента с блестящими от солнца водами.

   - Верно, - задумчиво отозвалась я, вдруг осознав, какое нечеловеческое напряжение испытывала от того, как близко – трусиха – подобралась к Αбрису. – Погода сегодня исключительная. Мне пора.

   Хотелось немедленно уйти, не задерживаясь ни на секунду, чтобы спокойно проверить артефакт.

   - Валерия, постойте! – позвал он, заставив меня с удивлением оглянуться.

   - Вы знаете мое имя?

   - Понимаю, что было глупо притворяться, будто я не догадываюсь, кто вы такая.

   - Весьма, - согласилась я. - Не помню, чтобы нас представляли.

   - Мы прежде никогда не встречались, - признался он и вытащил золотую визитницу. - Меня зовут Григорий Покровский. Я корол…

   - Вашу должность мне назвали вместе с годовым доходом, – перебила я, принимая глянцевую карточку с выдавленным в уголке гербом Королевской Артефакторной лаборатории. – И что именно королевский артефактор хотел от адептки четвертого курса, последний гoд просидевшей в академическом отпуске?

   - Я хотел поздравить вас с получением лицензии.

   - Γрамоту мне выдали ещё зимой, – заметила я.

   - Все так, но я писал вам. Все мои послания остались без ответа.

   Некoторое время назад из Кромвеля, куда по старому адресу по-прежнему приходила корреспонденция, были переданы пачки писем. В нашем доме в основном переписку вел папа, университетский профессор истории, и я даже не прикоснулась к тем, перевязанным бечевкой стопкам.

   - Извините, - без сожаления пожала я плечами. – В свое оправдание позвольте сказать, что четверокурсники, получившие рабочие лицензии, бывают ужасно занятыми.

   Разрешение от Принцессы Теветской привезла в отцовский осoбняк ее личная помощница, отдала со словами, что глупо сдерживать уникальный талант какими-то формальностями, и вместе с документами вручила первый заказ. Я не стала задавать неудобных вопросов, но про себя решила, что королевская семья не смогла договориться о цене с Кромвельским Университетом, владеющим на время учебы любыми моими артефактами, и обошла правила. Другими словами, Григорий Покровский должен был тихо меня ненавидеть, ведь известная своим капризным нравом принцесса отдала предпочтение девчонке, даже не закончившей университет.