Ты моя, Эмилия (СИ) - Лис Алеся

К тому же, пару дней назад, я не поленилась и ознакомилась с информацией о магии этого мира. В основном тут идет упор на управление различными стихиями, склонность к одной из которых дается с рождения, а уже с помощью этих самых стихий и развиваются другие важные способности и возможности. Но о разговорах с кошками там не было ни слова. Да еще и о таких, которые предрекают будущее. Об оборотнях, кстати, тоже не было ничегошеньки написано. О лыкасах, бездушных, лисме целые главы, а о них нет. Но ведь черный волк мне не привиделся. Он был. Был таким же реальным, как вот эта полка со снадобьями.

В своих горьких думах я даже не замечаю, как постепенно на улице темнеет, и зажигаются первые звезды. Прихожу в себя только, когда резко открывается дверь, впуская сначала дядюшку Мади, живого и невредимого, затем четверых стражником разной степени помятости и напоследок Дориана ан Риеля. Изумительная компания, однако.

─ Дядя, ─ кидаюсь я сразу к Амадеусу и крепко обнимаю, чувствуя, как глаза мигом влажнеют, а щеку щекочет соленая слеза.

─ Ну-ну, Эми, ─ гладит он меня по голове, как маленькую. ─ Все хорошо. Видишь. Мы вернулись. И Холею помогли, и себя не потеряли.

Отстраняюсь, вытирая ладонью мокрые дорожки на щеках, и по очереди обнимаю всех наших, а потом усаживаю усталых стражей на лавочку под стенкой.

─ Эми, тут парням маленькая помощь нужна, ─ слегка откашливается дядюшка. ─ По дороге на нас напали бродячие псы, тоже зараженные. Прокусить форменные куртки не успели, но поцарапали. Особенно Льюка, тот первый на них нарвался, и если б не его светлость, то все могло бы быть печальнее.

Закусываю губу, обведя обеспокоенным взглядом мужчин, и сразу замечаю бледного, зажимающего рукой рану на боку, Льюка.

─ Хорошо, ─ киваю и перевязываю косынку, из-под которой уже успели выбиться волосы, благодаря обнимашкам. ─ А вы дядюшка как?

─ Я сейчас тоже переоденусь и тебе помогу, ─ хмурит брови Амадеус, стаскивая плащ.

─ Я имею в виду, вы пострадали? ─ складываю руки на груди.

─ Нет, меня даже не зацепили, ─ отмахивается тот и разворачивается с намерением пройти в подсобку.

─ Тогда идите-ка вы домой, ─ сурово приказываю, заступив ему дорогу. ─ Там Мари с ума сходит. А я тут и сама могу справиться. Идите-идите. Вам отдых нужен.

─ Полностью поддерживаю идею мисс Эми, ─ внезапно раздается чуть хрипловатый голос брата короля. ─ Мастер Амадеус, вы и так уже много чего сделали.

Аптекарь еще пару минут нерешительно мнется посреди зала. Но, одержав неожиданную поддержку в лице не только Колчестера, а и остальных участников отряда, я добиваюсь своего, и дядюшка отправляется домой.

─ Ну что ж, ─ поворачиваюсь к своим пациентам, когда за аптекарем закрывается дверь. ─ Давайте лечится. Льюк, ты первый. Остальные в порядке очереди по степени тяжести травм. А вы? ─ мой взгляд останавливается на герцоге.

─ А я останусь. Пока вы не закончите, мисс Эми…

«Шо? Опять?!» ─ хочется крикнуть мне, как в любимом мультике. Но перечить его светлости, естественно, не осмеливаюсь да и времени нет пререкаться. Моей помощи ждут четверо нахохлившихся вояк, сидящих рядком на лавке, как воробьи на жердочке. Поэтому делаю невозмутимое лицо и уволакиваю, еще более побледневшего за эти несколько секунд, Льюка в подсобку. Эх, мужики. На лыкасов идти не боятся, а, как рану обработать и перевязать, так чуть ли не в обморок хлопаются.

─ Раздевайся! ─ строго бросаю по дороге пациенту и слышу за спиной, как дружно крякнули-гыкнули его коллеги. Пошляки!

Уши у Льюка мигом краснеют и начинают по цвету напоминать перезрелый помидор.

─ Льюк, снимай куртку! ─ хмурюсь. ─ Я не лыкас, кусать тебя не собираюсь.

─ А меня можно и укусить, ─ слышится из зала, но не настолько громко, чтоб я различила кто это там такой остроумный.

У мужчины раны глубокие, пересекающие правую часть грудной клетки четырьмя кровоточащими полосами. На одну из них точно нужно будет накладывать швы, остальные, хоть и выглядят жутко, но, когда я смываю кровь, оказываются не такими уж страшными. Больше, слава Богу, собака ничего не задела. Да и царапины эти, как я поняла из объяснений, появились только потому, что Льюк пренебрег правилами и расстегнул защитную одежду. Хорошо, хоть локоть, защищенный налокотником и твердой кожей куртки, подставил под зубы больному животному.

Рукав формы выглядит плачевно, но зато не прокушен насквозь, а Льюк не заразился. Эту одежду выдали всем нашим стражникам после случая с Дженсеном, но… Почему не сделали этого раньше? Почему только смерть человека подвигла сильных мира сего задуматься о безопасности простых людей? Это жутко несправедливо.

В отчаянье трясу головой, отгоняя ненужные мысли. Дженсена не вернуть, а у меня четверо живых пациентов, которым нужна помощь. Быстро беру себя в руки и принимаюсь за дело.

После Льюка по очереди заходят Сэм, потом Вик, а за ним Бишоп. Их травмы менее серьезные и долгой обработки не требуют. Парочка ссадин, гематом, царапин. У Бишопа еще фонарь под глазом. Ничего страшного и трудно заживающего.

Как могу, растягиваю всю обработку, в наивной надежде, что герцогу надоест, и он уберется восвояси, а я спокойно пойду домой сама. Еще не хватало, чтоб он снова начал меня расспрашивать о моей малой родине.

К сожалению, опыт не пропьешь, и я довольно-таки быстро управляюсь с привычными манипуляциями. Отпускаю последнего пациента на свободу и, напоследок вручив всем по пузырьку заживляющей мази, строго-настрого приказываю ежедневно обрабатывать ею раны. А Льюку так вообще прийти ко мне на перевязку.

Грозные вояки кивают, напоминая мне примерных школьников перед строгой учительницей, и шумной гурьбой вываливаются из аптеки, похлопывая несчастного товарища по плечу и подначивая насчет завтрашнего свидания со мной, бинтами и бутылочкой йода. Мужчины!

Дверь с оглушающим стуком захлопывается. А может он мне просто кажется таким, ибо заставляет понять, что оттягивать неизбежное некуда, и пора бы уже взглянуть на Дориана, а не старательно отводить глаза, делая вид, что его тут нет.

─ Мисс Эми, ─ первым нарушает тишину Колчестер. ─ То, что вы сейчас увидите, настоятельно прошу хранить в тайне ото всех.

Его глаза лихорадочно блестят, а бледный лоб покрывают бисеринки пота. Только сейчас я замечаю, какие глубокие у него тени под глазами, какими впалыми кажутся щеки и насколько посеревшей кожа. С ним явно что-то не то.

Мужчина, доселе стоявший, сложив руги на груди и опершись спиной о стену, отрывается от нее и, слегка покачиваясь, делает шаг. Я быстро подбегаю к нему и закидываю его руку себе на плечо с намерением помочь дойти до подсобки. Но герцог лишь на секунду принимает мою помощь, затем отстраняется и из последних сил, держа спину прямо, шествует в нашу смотровую. А там уже, слегка поморщившись, опускается на кушетку. Тоже мне, нашел, когда выпендриваться!

Принимаюсь стягивать с него куртку и рубашку. И хоть вначале он пытается сопротивляться, желая это сделать самостоятельно, но я быстро пресекаю такой бунт, тем более, что силы у Дориана явно на исходе. И не удивительно, ибо рукав белой сорочки насквозь пропитан кровью, которую на темной коже куртки не было видно, к тому же именно эту руку наш герой старательно все время прятал.

Видя подобную картину, не церемонюсь с одеждой, а попросту разрезаю рубашку и живо освобождаю пациента от мешающей мне ткани. Делаю все быстро и сосредоточенно, молясь про себя, чтоб не была задета плечевая артерия, ибо кровь мне кажется слишком уж яркой. С облегчением замечаю, что рука в верхней части перетянута жгутом, а кровь все-таки венозная, яркой она мне, видимо, показалась с перепугу.

Тщательно ее смываю губкой и теплой кипяченой водой. Да только по мере очищения кожи во мне начинает зарождаться паника, ибо хоть я и боюсь в это поверить, но очевидное отрицать не могу. На смуглом, перевитом венами плече четко видно след от укуса.

Глава 15