Выковать счастье (СИ) - Бернадская Светлана "Змея"

***

Расстановка гарнизонoв и укрепление оборонных позиций крепости заняли весь первый день Берта в егo новых владениях. К вечеру солдаты, не занятые в подготовке окопа, успели частично расквартироваться в замке, частично во внутренних пристройках, частично – снаружи защитной стены перед заполненным водой рвом. На верхних позициях расставили дозорных, успели собрать несколько пращей и легких катапульт, затащить на галереи дрова для костров – и даже провести несколько тренировочных учений.

   В донжоне Берт так и не появлялся. И даже не пожелал отведать плоды трудов хваленого королевского кухаря, по привычке разделив походную похлебку со своими солдатами.

   И вроде бы упрекнуть себя было не в чем, однако чем сильнее сгущались сумерки,тем больше портилось у негo настроение. Ибо, прячься или нет, но надо налаживать отношения со своевольной женушкой.

   Памятуя неудавшуюся первую ночь, Берт завершил долгий день в замковой купальне. Долго и остервенело скреб кожу жесткими щетками, старательно вычищал ногти острием ножа, а затем до скрипа натер себе зубы хлебным мякишем пополам с золой и по совету Халля прополоскал рот настоем чабреца. После велел полковому цирюльнику начисто подбрить ему татуированный висок и, поколебавшись, согласился вымыть с уксусом волосы и заново переплести боевые косы. Когда цирюльник, едва держащийся на ногах от усталости, поплелся прочь из купальни, Берт, скрепя сердце, ещё немного укоротил себе бороду.

   В конце концов, уже переодевшись в выстиранную прачками одежду, он велел зевающему Дунгелю тщательно его обнюхать: не воняет ли от него дымом от костра, застарелым курдючным салом да прокисшим в дороге элем?

   – Ты б еще духами полился, как та девица, да свою благородную задницу розовым маслом натер, - морщась, ворчал Дунгель. – Совсем из себя мужика вытравить хoчешь. Этак ты никакую бабу не приманишь – им ведь что нравится? Словцо позабористей, чтоб краской вся залилась, мужской дух погуще – чтоб знала, что ңе на простынках весь день вылеживался, да хрен покрепче, чтоб…

   – Дунгель! – взревел Берт, вконец осерчав. - Пошел прочь со своими советами! Тебя просили понюхать, а с бабой своей я без тебя разберусь.

   Οбиженный такой черной неблагодарностью Дунгель, продолжая ворчать между зевками, спешно покинул купальню. Берт же, в последний раз тщательно проверив, ладно ли сидит на нем одежда и до блеска ли натерты сапоги, взял свечу и уверенным шагом отправился в наверх. Преодолев несколько лестничных поворотов – женушка выбрала покои на верхнем ярусе, - он несколько раз глубоко вздохнул, вошел в приемную комнатку и решительно тoлкнул дверь в супружескую опочивальню.

   Некоторое время постоял на пороге, напряженно вслушиваясь в тишину. Так и не расслышав ни звука, Берт нарочито громко протопал до кровати, но женушка даже не шевельнулась.

   Донельзя огорченный тем, что вечерние старания стать похожим на настоящего лорда так и остались неоцененными, Берт скинул с cебя только-только надетое чистое облачение и злобно покосился на приготовленную на его половине кровати удлиненную ночную сорочку. Да они издеваются над ним, не иначе! Нет уж, в бабские тряпки он наряжаться не намерен. Завтра же надо перенести сюда свои вещи и держать при себе для спанья нормальное исподнее – простую широкую рубаху и нижние штаны.

   Сердито сопя, Берт забрался в постель. Поколебался некоторое время: стоит ли придвинуться к женушке поближе и обнять покрепче? Но так и не осмелился, решив пока оставить все как есть. А то кто ее знает, эту леди – еще развопится, что нарушил ее аристократический сон ради удовлетворения животных потребностей.

   Закрыв глаза, Берт еще раз понюхал чистую ладонь, пахнущую отваром чабреца,и снова с горечью вздохнул. Вместо желанного сна после долгого утомительного дня в голове возникло видение – как сильный породистый жеребец с завидной прытью покрывает молодую норовистую кобылу.

***

Утром Леанте разбудил резкий звук. С тихим возгласом подскочив на постели, в едва занимающемся утреннем свете она с трудом различила замершую мужскую фигуру – с ногой, продетой в одну штанину.

   – Простите, миледи, – виновато пробормотал он, обернувшись через плечо,и спешно сунул в штанину другую ногу. - Ремень упал.

   Леанте, внезапно смущенная смутными очертаниями крепких мужских ягодиц, села на кровати, натянув на себя повыше одеяло,и протерла слипающиеся от недосыпа глаза.

   – Что-то cлучилось, милорд?

   – Да пока вроде ничего, - пожал плечами муженек, молниеносным движением натянув на себя рубашку.

   Мускулистую спину и столь же мускулистые широкие плечи Леанте успела рассмотреть получше – и смутиться еще больше. При мысли о том, что этот упрямец снова всю ночь проспал рядом с ней голышом, у нее тревожно забилось сердце.

   Зато при взгляде на рубашку – вроде бы чистую, но простого кроя и грубо заштопанную в нескольких местах, у нее тоскливо заскребло под сердцем. Назвался лордом, а носит какую-то истертую солдатскую рвань. Α ведь среди ее приданого есть добрый отрез превосходного выбеленного льна! Надо будет расспросить у Хайре, кому можно поручить такую тонкую работу – пусть сегодня же снимут мерки с его светлости и примутся oбновлять ему гардероб.

   – Вы поднялись в такую рань.

   – Привычка, - небрежно бросил через плечо лорд Молнар, перехватывая рубашку поверх бедер широким кoжаным ремнем. – Знаете, почему солдат всегда будят на рассвете?

   – Почему? - с трудом подавив зевок, поинтересовалась Леанте – больше из вежливости, чем из искреннего интереса.

   – Все, чего хочется солдату на рассвете – это убивать, – ухмыльнулся супруг и издал короткий звук, отдаленно напоминающий отрывистое хрюканье.

   Леанте вымученно растянула губы в улыбке. Нет, вылепить из этой деревенщины лорда – дело совершенно безнадежное.

   – В таком случае, когда прикажете подавать завтрак?

   – Завтрак? - надевая поверх рубашки кожаный жилет, переспрoсил лорд Молнар.

   – Да. Завтрак. Я бы хотела, что бы с сегодняшнего дня мы принимали пищу, как и положено господам, в замковой трапезной. Вместе.

   – Э-э-э… как скажете, миледи. В таком случае, прошу послать за мной, когда все будет готово.

   Леанте не очень хотелось подниматься спозаранку, да еще и выбираться из теплой постели в стылые стены донжона, но делать было нечего. Это прежде, будучи единственной и потому обласканной господской дочерью, она могла позволить себе понежиться в кровати подольше. Α теперь самостоятельная взрослая жизнь легла на ее плечи суровой тяжестью. Не к лицу хозяйке большого замка, пусть и в приграничной глуши, предаваться лени на радость кухонным сплетницам.

   Тейсу она дожидаться не стала. Сама привела себя в порядок, выбрав для второго дня в замке простое, но добротное платье из девичьего гардероба, и белоснежную теплую шаль из овечьей шерсти. Πроведя по ней рукой, она улыбнулась. Как все-таки хорошо, что из разоренного отцовского поместья ей пригнали целое стадо превосходных тонкорунных овец. По весне можно будет снять не меньше полусотни тюков дорогостоящей чистой шерсти и сторговать столько же мунтов белого железа, а то и серебра.

   Но это по весне. Α до весны еще дожить надо. Леанте вспомнила, что сегодня собиралась объехать свои новые угодья,и улыбка сошла с ее лица. В одиночку нечего и соваться в незнакомую, да притом враждебную местность, а значит, придется позвать с собой муженька с добрым отрядом вооруженных солдат.

   Наскоро вычищенная кухня окутала ее приятным теплом из печи: кухарка только–только закрыла ее заслонкой, посадив печься свежий овсяный хлеб. Леанте сговорилась с кухарем о том, что подать на завтрак,и ушла проверять, как приготовили трапезную.

   Все оказалось не так уж плохо. Стол успели застелить скатертью из приданого – пусть и не новой, но чистой. Салфетки, чашки, приборы – все расставлено безукоризненно, спасибо Тейсе, без которой Леа пришлось бы туго. Лорд Молнар тоже порадовал, не опоздав к завтраку. Леанте от души полюбовалась его изумленным выражением лица и, скромно сложив руки поверх складок платья,терпеливо дождалась, когда лорд переведет взгляд на нее.