Воссоединение (ЛП) - Кэбот Мэг

— Никого он не убивал, — рявкнула я. Надо было держать рот закрытым. Теперь эта новость разнесется по всей школе. — Это был несчастный случай.

— В самом деле, Брэд, — сказал Энди. — Уверен, бедняга не хотел никого убивать.

— Ну извините, — возразил Балбес. — Но Марк Палсфорд вообще-то был одним из лучших куортербеков штата. Серьезно. Ему обещали стипендию в университете, все дела. Парень был реально крут.

— Да что ты! Что же он тогда с тобой компанию водил?

Соня в редком проблеске разума ухмыльнулся, глянув на брата.

— Заткнись! — крикнул Балбес. — Мы вместе на вечеринку ходили.

— Ну да, — насмешливо хмыкнул Соня.

— Ходили, — настаивал Балбес. — В прошлом месяце, в Долине. Марк был бомбезный. — Он схватил булочку, запихнул ее почти целиком в рот и прошамкал с набитым ртом: — Пока не появился Майкл Медуччи и не укокошил его.

Я заметила, как Джина уставилась на меня, приподняв одну — только одну — бровь, но решила проигнорировать подругу.

— Авария случилась не по вине Майкла, — настаивала я. — Во всяком случае, ему не предъявили никаких обвинений.

Мама положила вилку.

— Расследование все еще продолжается.

— Учитывая, сколько аварий случается на том участке дороги, могли бы уже что-то придумать, чтобы улучшить дорожные условия, — заметил мой отчим, положив несколько стручков спаржи на мамину тарелку и передав блюдо Джине.

— Небольшой участок прибрежного шоссе длиной в сто двадцать километров, известный как Биг-Сюр, традиционно считается вероломным — и даже весьма опасным, — решил вступить в диалог Док. — Это извилистое и узкое шоссе, которое часто затягивает прибрежным туманом, вряд ли когда-либо будет перестраиваться из-за защитников памятников старины. Полная изоляция этого района — вот что привлекает многих поэтов и художников, которые купили здесь себе дома, включая Робинсона Джефферса, который счел великолепие этой мрачной пустыни крайне привлекательным.

Я уставилась на младшего сводного брата. Временами его фотографическая память немного раздражала, но по большей части она была очень полезной, когда приближался срок сдачи какой-нибудь курсовой работы.

— Спасибо тебе, — сказала я.

Док улыбнулся, явив миру облепленные едой скобки на зубах.

— Не стоит благодарности.

— Хуже всего, — продолжил Энди свою тираду об условиях безопасности на этом шоссе, — что юных водителей, кажется, неудержимо тянет именно к этому конкретному участку дороги.

Балбес ожесточенно запихнул в рот полную ложку риса, словно до этого неделями не видел еды, заржал и сказал:

— Еще бы, пап!

Энди посмотрел на среднего сына.

— Знаешь, Брэд, — спокойно сказал он, — в Америке — и в большинстве стран Европы, как мне говорили, — считается хорошим тоном периодически откладывать вилку и тратить какое-то время на пережевывание.

— Там же самый драйв, — продолжил Балбес, положив вилку, как намекнул ему отец, но компенсировав это болтанием с набитым ртом.

— Какой драйв? — с любопытством спросил мой отчим.

Соня, который обычно раскрывал рот, только если уж очень надо было, после приезда Джины стал чересчур словоохотлив.

— Брэд имеет в виду Площадку, — пояснил он.

— Площадку? — с озадаченным видом переспросила мама.

— Не просто площадку. Смотровую площадку, — уточнил Соня. — Туда по субботам съезжается народ, чтобы пообжиматься. Ну, во всяком случае, — хохотнул он, — Брэд и его друзья.

Балбес и не подумал обижаться на это оскорбительное замечание. Он взмахнул стручком спаржи, словно та была сигарой, и заявил:

— Площадка — просто бомба!

— Это туда ты возишь Дебби Манкузо? — заинтересованно спросил Док и тут же скривился от боли, получив под столом жестокий удар по ноге. — Ай!

— Я не встречаюсь с Дебби Манкузо! — завопил Балбес.

— Брэд, не смей бить брата, — приказал Энди. — Дэвид, а ты не упоминай имени мисс Манкузо за обеденным столом. Мы уже об этом говорили. И, Сьюз…

Я удивленно посмотрела на отчима.

— Я не в восторге от того, что ты садишься в машину с мальчиком, который был участником смертельного ДТП, по его ли вине оно случилось или нет. — Энди посмотрел на маму. — Ты со мной согласна?

— Боюсь, придется согласиться, — кивнула мамуля. — Хотя мне это и не нравится. Семья Медуччи в последнее время переживает трудные времена…

Когда Энди вопросительно на нее посмотрел, она пояснила:

— Их младшая дочь чуть не утонула несколько недель назад. Помнишь?

— О! На той вечеринке у бассейна, — кивнул он. — Которая проходила без присмотра родителей…

— Зато алкоголя там было в избытке. Бедняжка, очевидно, слишком сильно напилась и упала в бассейн. Никто этого не заметил — а если и заметил, то ничего не сделал, пока не стало слишком поздно. С тех пор она в коме. Если и очнется, то неизвестно, с какими повреждениями мозга. Сьюз. — Мама отложила вилку. — Не думаю, что встречаться с этим мальчиком — хорошая идея.

В обычной ситуации меня бы это очень даже устроило. В том смысле, что я не очень-то жаждала ездить на свидания с этим парнем.

Но мне вроде как нужно было. Ну то есть если я хотела сохранить хоть какую-то надежду не дать ему сыграть в ботанистый ящик.

— Почему? — Я осторожно проглотила все, что было во рту. — В том, что сестра Майкла — алкоголичка, которая не умеет плавать, нет его вины. И вообще, о чем думали ее родители, отпустив восьмиклассницу на подобную вечеринку?

— Вопрос не в том, и ты это знаешь, — строго ответила мама. — Ты просто позвонишь этому молодому человеку и скажешь ему, что твоя мать запретила тебе садиться с ним в машину. Если он захочет приехать сюда и провести вечер за видеоиграми или другими развлечениями, я не против. Но в машину ты с ним не сядешь.

У меня глаза на лоб полезли. Здесь? Провести вечер здесь? Под неусыпным оком Джесса? О боже, только этого не хватало. Картина, навеянная этими словами, наполнила меня таким ужасом, что лосось, который я как раз поднесла на вилке к губам, шлепнулся мне на колено, откуда его в ту же секунду слизал собачий язык.

Мамуля накрыла мою ладонь своей и мягко сказала:

— Сьюз, я говорю совершенно серьезно. Мне не хочется, чтобы ты садилась в машину с этим мальчиком.

Я бросила на нее полный любопытства взгляд. Да, в прошлом мне приходилось нарушать мамины запреты, в основном из-за обстоятельств, на которые я никак не могла повлиять. Но она-то об этом не знала. В смысле, что я нарушала ее запреты. Мне почти всегда удавалось сохранять мое неповиновение в тайне — кроме тех случаев, когда меня привозила домой полиция, но это случалось так редко, что вряд ли достойно упоминания.

Однако в данной ситуации все было совсем по-другому, и я не понимала, почему она считает необходимым повторять свой запрет относительно Майкла Медуччи.

— Ладно, мам. Я все поняла с первого раза.

— Просто меня это очень волнует, — ответила она.

Я не сводила с нее глаз. Не то чтобы она выглядела… ну, виноватой. Но мамуля явно что-то знала. Что-то, о чем не хотела говорить.

В этом не было ничего особо удивительного. Работая телевизионным журналистом, мама частенько была осведомлена о фактах, не обязательно предназначавшихся для широкой огласки. Но она была не из тех журналюг, которые готовы на все, лишь бы заполучить горячий сюжет. Если коп что-нибудь рассказывал маме — а они частенько рассказывали; мамуля, хотя ей уже за сорок, все еще красотка, и ей достаточно облизнуть губы, чтобы кто угодно выболтал ей все, что она захочет узнать — то он мог не сомневаться, что мама не упомянет о нем в эфире, если он об этом попросит. Такой уж она человек.

Интересно, что же ей было известно о Майкле Медуччи и аварии, в которой погибли четыре ангела РЛС?

Явно достаточно, чтобы отбить у нее всякое желание видеть меня рядом с Майклом.

Не то чтобы я считала, что она была к нему абсолютно несправедлива. У меня из головы не шло то, что Майкл сказал в машине как раз перед тем, как мы выехали на шоссе. «Они просто занимали место».