Принцесса крови (ЛП) - Хоули Сара

— Я всё объясню, — сказала я, — но думаю, для начала всем нам нужно вина.

***

Через час у всех был уже второй бокал, хлеб остывал, а я рассказала всё, что могла, — с того момента, как попала в Мистей: первое назначение в Дом Земли, провалившийся утренний совет и о Соглашении, которому мы все вот-вот будем подчинены. Про визит к Ориане я умолчала — ещё не решила, что говорить Ларе.

Мод незаметно вернулась посреди моей истории, уселась на табурет у печей и стала перебирать в пальцах какое-то пальчиковое плетение. Откуда взялась пряжа — загадка, но Дом любил подсовывать полезные вещи. Я восприняла её присутствие как хороший знак. Она всё ещё сомневалась во мне — и особенно в Ларе, — но слушала.

Остальные кое-что уже слышали, но больше всех нужно было знать Ане. Её лицо каменело, как только я впервые произнесла имя Короля Осрика; на третьем упоминании она налила себе ещё вина — рука дрожала.

— Хочешь, я перестану? — прошептала я.

— Нет, — сказала она, уставившись в чашу. Когда я потянулась за её рукой, Аня отдёрнула ладонь.

Я постаралась не показать, как это больно, и продолжила.

В рассказе было ещё два неловких места — когда я призналась, что шпионила для Каллена, и когда призналась в своей связи с Друстаном. Взгляд Лары едва не содрал с меня кожу, но она промолчала.

По крайней мере, сначала. История кончилась, Триана с Мод шептались о своём, Аня смотрела в вино, а я как раз подошла к шкафу, прикидывая, как бы пожелать сыра к свежему бокалу, когда Лара выросла у меня под локтем. Ей самой плеснули третий — и похоже, что вино её не успокаивало.

— Всё это время, — сказала она, вцепившись в мой локоть, негромко, но с бешеной яростью. — Всё это время ты работала с Калленом и Друстаном. Ты спала с Друстаном!

Я поморщилась. Стыд свернулся комком в груди, и я попыталась утопить его длинным глотком. Вино было на вкус как чёрная смородина и дым. Хотелось белого из Дома Земли — того, что Ориана подавала на весеннее равноденствие. В нём была такая магия, что я тогда была счастлива, как давно уже не бывала.

Но это сразу напомнило о Друстане: мы танцевали в равноденствие — солнце на лице, сердце в предвкушении.

— Ты злишься? — спросила я Лару, заранее зная ответ.

— Меня бесит, что ты не сказала раньше. — Она слегка покачнулась: алкоголь брал своё. — Ты служила Дому Земли. Встречи с Друстаном и Калленом были изменой.

— Изменой? — Голос сам собой поднялся, и остальные обернулись.

Лара тыльной стороной ладони смахнула слёзы.

— Для Орианы, по крайней мере. Впрочем, мне теперь всё равно.

Раскаяние распухало под рёбрами.

— Нет, ты права. Не насчёт Орианы, но… я должна была сказать тебе. Как подруге.

Она шмыгнула.

— Да, должна была. — Потом поморщилась. — Но серьёзно. Друстан?

— Тогда он не был… Он ещё не… — Я осеклась, не желая договаривать: я понимала, почему Лару от этого воротит. Из-за Селвина.

Я не призналась в своей роли в той беде и сейчас. Столько всего было больно произносить, а это оказалось выше моих сил. Горло сжало не только горе — и страх тоже. Если Лара узнает, что это из-за меня Селвин примкнул к делу Друстана, — она возненавидит меня.

— Я не знала, что он сделает, — сказала я. — Он обещал, что в Мистее всё изменится.

И изменилось.

— Чёрт, — выругалась Лара, совсем не по-ларовски, и дёрнула дверцу шкафа. Там оказалась тарелка с сыром, виноградом и маленькими баночками варенья. Это было не совсем то, что я задумала, но достаточно близко, чтобы я, несмотря на боль, улыбнулась.

— Понимаю, в чём соблазн, — буркнула Лара, отрывая ягодку. — Лично у меня — никакого, но от него всегда сходили с ума толпами.

И он пользовался этой харизмой и жаром как оружием. Скольких он завербовал через постель?

Мы спали, — сказал он на летнем солнцестоянии, прежде чем отправить леди Огня Эдлин на смерть. Она ревновала. И, возможно, Эдлин действительно ревновала, и я понимаю, почему он сказал это, чтобы спасти себя и восстание, — но Эдлин оказалась в той ситуации, потому что он попросил её вербовать дам из Дома Иллюзий.

Он спросил и меня — не хочу ли помочь делу. И я сказала «да», потому что свергнуть короля было правильно… но ещё и потому, что каждый раз, когда его улыбка обращалась ко мне, я чувствовала себя нужной, как никогда прежде.

Может, стоит сказать Ларе это. Маленький кусочек моей боли; подарок — как та подвеска, что она вчера сунула мне в карман, с гравировкой, значившей больше, чем сам металл: Моей лучшей подруге.

— Я думала, я для него что-то значу, — прошептала я, изо всех сил держась чтобы не плакать. — Он заставлял меня чувствовать себя важной.

— Ты и есть важная, — сказала она с полным ртом сыра. Злилась по-прежнему, но это была пьяная, пламенная злость в мою защиту.

— Спасибо, — сказала я, разрываясь между улыбкой и слезами. — Но больно от того, что я не понимаю, сколько в этом было правды. Потому что для меня всё было настоящим, а если это ложь, и всё, что ему было нужно — сведения о Доме Земли…

Кем тогда была я? В лучшем случае дурой. В худшем — отчаянной, слепой. Я отдала часть себя — и речь не о девственности — тому, кому это было нужно не ради меня.

— Если это была ложь, значит, он идиот — не понял, что потерял, — Лара посмотрела на меня мутным, но решительным взглядом. — Хотя я надеюсь, что не ложь. Не потому, что хочу, чтобы вы были вместе, — упаси Осколки, — а потому, что хочу, чтобы ему было мучительно плохо оттого, что он тебя потерял. Хочу, чтобы он страдал.

— Ты хорошая подруга. — Глаза определённо защипало.

Лара сунула мне кусок сыра.

— Ну, давай. Откуси пополам. Представь, что это его хрен.

Я расхохоталась — громко, застигнутая врасплох. Покачнулась и плеснула вином на Лару.

— Чёрт, — сказала я, дотягиваясь вытереть с её тёмно-синей юбки… и плеснув ещё.

Она посмотрела на расползающееся пятно.

— Может, поэтому Дом Крови всегда носил красное.

И я рассмеялась ещё сильнее. Сердце может болеть — но хорошее в мире ещё есть.

Глава 9

На следующее утро я завтракала на кухне и благодарила свою новую фейскую физиологию за то, что она избавила меня от похмелья, когда почувствовала тонкие вибрации в магии Дома, означавшие визитёра. Я вышла наружу и увидела спрайта Огня в оранжевом тунике: он стоял, заложив руки за спину, и всматривался в ворона, сидящего на Кровавом Древе.

Радость хлынула в грудь.

— Айден!

Пепельно-серое лицо его расплылось в улыбке.

— Кенна. Рад тебя видеть.

Я бросилась вперёд и обняла его. Хотя спрайты и были ниже Благородных фейри, Айден был всего на несколько дюймов ниже меня. Он крепко прижал меня к себе, а потом издал встревоженный звук и резко отстранился.

— Подожди, ты же теперь принцесса. — Он поклонился. — Простите, моя принцесса, я не должен…

— Даже не смей начинать эти «моя принцесса» и поклоны, — отрезала я. Мы слишком часто стояли рядом на приёмах, с опущенными головами, ожидая приказов Благородных фейри.

— Но ты же…

— Кенна. Просто Кенна.

— Но ты уже не просто кто-то.

Я покачала головой и сжала его ладони.

— Как ты? Мы так и не поговорили после тронного зала.

Он был там, в самом центре событий, как слуга Лорда Эдрика, но всё было таким водоворотом, что я даже не знала, сражался ли он. После он выглядел невредимым, но был обязан уйти вместе с Домом Огня, и мы так и не успели обменяться ни словом.

Его лицо посерьёзнело.

— Со мной всё хорошо. Но мы потеряли много достойных фейри той ночью, и Дом всё ещё скорбит. Все напряжены, ожидая, что будет дальше. — Он сжал мои пальцы, потом освободил руки и сцепил их вместе, нервничая. — Думаю, именно поэтому я здесь.

Значит, Айден пришёл не просто навестить. Настроение потускнело.

— Тебя послал Друстан.

Он кивнул.

— Но прежде, чем начну… ты в порядке? Та ночь была… ужасной.