Вечная любовь (СИ) - Кутузова Елена

Уля попыталась сесть, но тело не слушалось. Руки и ноги словно лишились костей, а веки налились свинцом. Через минуту сон сковал крепче кандалов.

17

Голову словно зажали в тисках. Ульяна застонала, не в силах повернуться. И тут же чьи-то руки помогли приподняться, а в губы ткнулся край чашки.

Питье пахло цветочным медом и ветром. Как так, Уля понять не могла, но и других ассоциаций не возникло. Как только чашка опустела, руки исчезли, позволив улечься обратно. Сверху над кроватью нависал тканевой потолок. Уля попыталась повернуться, чтобы оглядеться, благо боль прошла, и теперь это можно было сделать, не опасаясь потерять сознание.

Пальцы скользнули по гладкой ткани. Уля глазам не поверила: шелк! Натуральный, белоснежный, как горные пики Тибетских гор. Она их никогда не видела, но была почему-то уверена, что они именно такого цвета. Почему на ум не пришли Анды, Монблан или тот же Эверест, Уля не задумывалась. И продолжала оглядываться.

Первое, что бросилось в глаза, - затейливая деревянная решетка. Она окружала кровать с трех сторон, образуя подобие ажурной комнаты. С четвертной стороны « вход» закрывала занавеска из ровных круглых бусин. Они еще покачивались, потревоженные рукой отступившей от кровати девушки.

- Где я?

Вместо ответа девушка присела в реверансе. Колокольчики на воткнутых в прическу шпильках закачались, наполняя комнату мелодичным звоном.

- Что это за место?

И снова тишина в ответ!

Уля испугалась. Последнее, что она помнила, - это ручей, голоса и какие-то люди с факелами. Судя по поведению, Шон их знал. Шон!

Первым порывом было узнать, где он и потребовать объяснений. Но от резкого движения перед глазами завертелась карусель, и девушка, вскрикнув, кинулась помогать.

Нежный голос зачирикал что-то, снаружи донеслись шаги, и кто-то зашептал на незнакомом языке. Через пару минут рядом с кроватью материализовался седовласый мужчина.

Длинный балахон, украшенный на груди вышивкой, зацепился за порожек, и сопровождающий молодой человек в высокой шапке, чем-то напоминающей кивер, опустился на колени, чтобы освободить его. Все терпеливо ждали.

Отвесив поклон, мужчина заговорил. Приятный баритон, хорошо поставленный голос... но вот Уля не понимала ни слова.

- Простите, а вы по-русски говорите?

И по тому, как переглянулся мужчина с девушкой, все еще сидящей на краю кровати, поняла, что нет.

Мужчина снова заговорил и, согнувшись, подошел вплотную. Его помощник тут же подал девушке маленькую подушечку, которую та примостила Уле под запястье, а сверху накрыла невесомым платком из нежнейшей газовой ткани. И только после этого врач прикоснулся к её руке.

Он даже прикрыл глаза, прислушиваясь к пульсу, но лицо оставалось непроницаемым. Зато у остальных эмоции били через край: и девушка, и молодой человек так следили за мужчиной, словно от результатов их собственные жизни зависели.

Наконец, врач отступил и, снова поклонившись Уле, заговорил. Медленно, нараспев. Юноша тут же открыл принесенный с собой лаковый ларец и протянул наставнику футляр, из которого тот извлек иглы.

Акупунктура!

Уля тут же вспомнила, как Шон лечил Басана, и на всякий случай помотала головой: пока не выяснит, куда попала, никакого лечения! Кто знает, что это за люди?

Взгляд врача стал растерянным. Он снова заговорил, но Уля только плечами пожала и отодвинулась подальше.

То, что произошло в следующий момент, её испугало.

Мужчина, покряхтывая, опустился на колени. В шаге за ним рухнул на пол юноша, а через мгновение к ним присоединилась и девушка. За решеткой кровати почудилось движение и, всмотревшись, Уля совсем растерялась: кроме них в комнате находились еще люди! Шесть девушек распластались на блестящем полу, уткнувшись лбами в сложенные руки.

- Встаньте! Сейчас же!

Голос прервался, чем вызвал настоящую панику. Мужчина сдавил футляр так, что пальцы побелели, а остальные просто пытались вжаться в пол.

- Спокойно!

Знакомый голос заставил сердце ухнуть в пустоту, а потом заколотиться от облегчения. Уля откинула одеяло, порываясь вскочить навстречу Шону, но он успел раньше:

- Не вставай! Еще рано.

Уля послушно улеглась обратно - голова кружилась, и пальцы подрагивали от слабости. А Шон наклонился к врачу и заставил его подняться, поддерживая под локти. Выслушав жалобы, повернулся к Уле:

- Чем тебе не угодил господин Шу? Лучший целитель Благоуханного края никогда не причинит вреда своим пациентам.

- Он хотел лечить меня иглоукалыванием!

- Что в этом страшного? Ты боишься?

- Нет. Я просто не понимаю. Что, отчего, почему...

- Тогда я буду переводить.

И Шон встал за левым плечом господина Шу, справа от которого по-прежнему стоял коленопреклоненный ученик.

- Попроси их встать, - простонала Уля.

Шон даже говорить ничего не стал - просто взмахнул рукой. Послышался тихий шелест ткани, и Уля вздохнула с облегчением.

- Теперь ты готова лечиться?

- А что со мной?

Повинуясь сигналу Шона, господин Шу заговорил. Уля вслушивалась в перевод.

- У тебя истощение жизненной энергии, что неудивительно. Видишь ли, переход всегда вызывает упадок сил, даже у привычных... людей.

- Ты о чем? - не поняла Уля.

Вместо ответа Шон протянул руку, помогая встать, а подскочившая девушка тут же обула Улю в тапочки, которые, хотя и были мягкими, больше напоминали туфли, и накинула ей на плечи бледно-розовый халат, вышитый по поясу и рукавам мелкими цветами.

- Обопрись на меня, - Шон помог выбраться из клетушки и подвел к окну.

Уля так старалась не упасть, что времени осмотреть комнату не было. А когда она подняла взгляд, то голова снова закружилась. В этот раз от увиденного.

Казалось, она превратилась в птицу и смотрит на мир с высоты. Зелень всевозможных оттенков стекала по склонам, кое-где обрамляя небесно-голубые озера, реки и водопады. То тут, то там виднелись поросшие садами холмы, а за деревьями прятались дома. Да что там дома - настоящие дворцы! Многоярусные, открытые солнцу, сверкающие позолотой... А приподнятые края крыш словно тянулись к небу, стремясь взлететь. И над всем этим звенела песня жаворонка, и воздух наполнялся ароматом цветов.

- Как красиво! Что это?

Дыхание Шона коснулось шеи, и шепот шелестел, как листва на ветру:

- Помнишь, я рассказывал о крае озер? Мне удалось в него вернуться. И ты пришла сюда вместе со мной... В этот Благоухающий край. В место, которое в вашем мире зовется Раем...

От внезапного понимания Улю снова повело. Чтобы не упасть, она вцепилась в подоконник. Сзади мягко поддержал Шон:

- Ты рано поднялась. Нужно больше отдыхать.

- Подожди, - отстранилась Уля, не смея отвести взгляд от картины за окном. - Ты сказал - «в нашем мире»? А это...

- Это - тоже твой мир, - попытался уйти Шон от ответа.

Но Уля не сдалась:

- Нам нужно поговорить!

- Давай потом, - Шон явно не был расположен что-либо объяснять.

- Сейчас!

Уля дала себе слово ни на что не обращать внимания, пока не выяснит правду. И потянула Шона к ближайшему стулу.

Ожили девушки. С поклонами выстроились коридором, так что вместо стола пришлось подняться на небольшой помост, покрытый ковром. На нем стоял обитый желтой тканью диванчик, а вместо подушки для ног лежала тигриная шкура. Шон опустился прямо на неё, хотя Уля и подвинулась, давая место рядом с собой.

- Прости, но пока нельзя, - его губы улыбались, но в глазах застыла тоска.

- Рассказывай. С самого начала. Тот демон, и песчаная буря, и червяк с кислотой - это твоих рук дело?

- Конечно, нет! - в темных глазах плеснуло возмущение. - Это Стражи!

- К-к-какие Стражи?

Шон пояснял терпеливо, словно с ребенком разговаривал:

- Они охраняют дорогу в Благоуханный край. Здесь не существует смерти, и люди живут долго, очень долго. Сотня лет превращается в краткий миг. Подумай сама, если не будет стражей, все захотят попасть сюда, и что останется нам, любимым детям богов?