Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

– Да, я был там в позапрошлом году. Сейчас достичь Осевого вулкана намного проще, чем двадцать восемь лет назад. Достаточно заказать круиз на ледоколе и за пару недель пересечь Студёное море с юга на север и обратно на юг.

– Точно. А ведь это мысль. Когда накоплю денег на билет, обязательно отправлюсь в такой же круиз. Сарпаль я видела, осталось посмотреть на ось мира.

– Но ты уже её видела, – обескуражил меня Стиан. – Там, на границе миров через объектив своей камеры.

Что? Так тот вулкан, истекающий лавой, и северное сияние в небе не были игрой воображения? Я видела тот самый Осевой остров? В прорехе между мирами? А ещё я отчётливо чувствовала ступнями студёную землю и холод на коже... Так значит, я была там – одновременно во всех мирах и ни в одном из них. Но как такое возможно?

– Я слышала на базаре в Барагуте, как старый сказатель рассказывал о горе Фум. Он описывал Осевой вулкан, хоть он и не мог его никогда видеть. Да и никто в Сарпале не мог. Но он говорил о покрытом льдами море, и о богине Шеле, что бродит вокруг горы Фум и ищет своего приёмного отца. И тем не менее, старик указал, что гора Фум находится далеко на юге, в Мола-Мати, где мы её и нашли. Выходит, всё в нашем мире связано? Из южной пустыни можно попасть прямиком на ось мира? И мы бы смогли попасть, если бы пошли вслед за стражами огненных врат?

– Думаю, мы бы попали в Пустошь Безмолвия. А может, в какой-то другой из миров, куда стражи открыли бы нам дверь. Только если бы мы провинились чем-нибудь перед чудодеями, они отправили бы нас на другой конец света замерзать и умирать с голоду на безлюдном острове. Думаю, они так с кем-то и поступили, правда, потом вернули человека обратно в Сарпаль, а тот принялся рассказывать землякам удивительные истории о Молочном море с корками масла, об огненной горе и самоцветах в ночном небе. Такие детали трудно выдумать. Легче описать то, что когда-то видел сам, хоть и не понял природу вулкана, скованного льдом моря и северного сияния.

– А Шела? Как в Сарпале вообще появился миф, что она ходит вокруг горы Фум, помогает искать пропавших людей и вещи, да ещё и стала богиней?

Стиан улыбнулся и сказал:

– Мне тоже было интересно докопаться до истины и узнать, откуда пошли эти слухи. Насколько я понял, во времена тромского присутствия в Старом Сарпале историю о мамином путешествии на север активно пропагандировали, чтобы объяснить людям, что сарпальская женщина может быть не только матерью и хранительницей очага, но ещё и отважной героиней, способной на невероятные подвиги. Так тромцы хотели повысить вес женщины в сарпальском обществе, но люди историю мамы восприняли по-своему. Если коротко, не все поверили, что простая смертная может пережить холода и голод в долгом пешем походе, и поэтому параллельно с официальной маминой биографией в Старом Сарпале начал складываться миф о её божественной природе. Людям оказалось проще поверить, что героиней эпоса о путешествии к оси мир может стать сверхъестественное создание, но никак не простая сарпалька, чьё место у колыбели и плиты. А потом свои умозаключения о маме старосарпальцы завезли в соседний Ормиль, где про настоящую Шелу Крог никто никогда не слышал, и там пышным цветом расцвёл культ в её честь. С молитвами, гимнами, даже небольшим храмом. Вот, эта статуэтка как раз оттуда.

И Стиан указал на деревянную женскую фигурку в пышном одеянии, что всё это время стояла на камине прямо у меня под носом.

– Это богиня Шела? – удивилась я, ибо на стилизованном вытянутом лице с глазами-прорезями не было ничего схожего с реальной Шелой.

– Да, в шубе из трёх сотен бобрих, четырежды родивших, когда их мех был пушист и красив, как выдумал какой-то ормильский остряк.

– И ты привёз эту статуэтку маме?

– Ну… – замешкался он, собираясь с мыслями, – вообще-то богине Шеле молятся и поклоняются, просят у неё совета и поддержки… Так что эту статуэтку я подарил отцу.

Я не выдержала и рассмеялась.

– А ты шутник.

– Зато через три месяца они снова сыграли свадьбу.

– Видимо, твой отец понял намёк.

– Думаю, он понял, что быть мужем настоящей богини, в общем-то, не так уж и плохо.

Действительно, не каждому выпадает такой шанс. И, похоже, Стиан рад, что его родители снова вместе. Интересно, что он чувствовал в детские годы, когда они расходились, разъезжались по разным городам и континентам, делили детей, разлучая его с Мией? Каково это, прожить такое неспокойное детство? Какие страхи и уроки он из него вынес? А Шела и её супруг – что они вынесли из своих ошибок, раз решили в который раз быть вместе?

– Позволь, – неожиданно произнёс Стиан и взял с камина мой пустой бокал и направился к фуршетному столику, чтобы взять фужер с шампанским и принести мне.

– А ты? – поинтересовалась я, поняв, что за весь вечер видела у Стиана в руке лишь бокал воды. – Не употребляешь алкоголь, потому что богиня Азмигиль не велит?

– Не велят правила передвижения на транспорте. Я же за рулём, мне ещё сегодня нужно отвезти тебя обратно в отель.

– О, так это ради меня такие жертвы? Не стоит. Веселись, а я уеду с кем-нибудь из твоих родственников, если они не будут против.

– К чему такие сложности? Я довезу тебя, мне ведь и самому завтра надо пораньше наведаться в институт.

– Так ты не здесь живёшь? Я думала у вас здесь что-то вроде родового гнезда.

– На счёт гнезда ты права, но я выпорхнул из него, когда поступил в университет.

– Снимаешь квартиру где-то в столице?

– Раньше снимал. Теперь, когда мама вернулась к отцу, живу в коттедже, который достался ей от дедушки Руди. Там тихое место, до института совсем недалеко, да и маме спокойнее, когда её жилье не пустует.

Мамино жильё, говоришь? Случайно не на улицу Амунда, куда Гилела хотела отправить свою записку? А ведь Юрсен и Эртель говорили мне об этом странном адресе. Теперь понятно, почему дом принадлежит одному человеку, а письма приходят другому. К счастью, Стиан не впутал Шелу в свои тёмные делишки. Любящий сын именно так и должен себя вести.

– Шанти, Шанти! – внезапно раздался из расступающейся толпы гостей звонкий голосок, и я невольно опустила глаза.

Сквозь преграду из ног, юбок и брюк выбежала маленькая девочка лет пяти в нарядном платьице и с двумя пышными бантами на голове. Черные волосы, смуглая кожа, тёмно-карие глаза и круглое милое личико – до чего прелестный ребёнок. Я часто снимала таких ангелочков для рекламных буклетов. Только те дети были аконийцами, привычными аконийскому глазу. Это же дитя – настоящая сарпалька, с умильными круглыми щёчками, аккуратненьким носиком, большими глазами и длинными ресницами. Просто прелесть. Маленькая принцесса.

Девочка кинулась к Стиану, а он с улыбкой подхватил её на руки. Малышка тут же обняла его и залепетала по-сарпальски:

– Почему ты так долго не ехал? Я тебя жду-жду, а ты всё не идёшь.

– Извини. На работе задержался. Но я же всё равно приехал.

– А я для тебя столько рисунков нарисовала.

– Да?

– Всех зверей из зоосада.

– Правда? Всех, кого мы там видели на прошлой неделе?

– Все-всех-всех. И даже тигра.

– Покажешь мне?

– Да! – возликовала девочка.

И Стиан понёс её через зал к соседней комнате. А я не удержалась и не спеша последовала за ними.

Через приоткрытую дверь, куда зашёл Стиан, я увидела игровую комнату, где резвились девочки и мальчики разных возрастов. Что ж, раз на праздник съехалась вся семья Шелы, логично, что родители взяли с собой и детей. А куда их деть, когда взрослые пьют алкоголь и увлечены взрослыми разговорами? Правильно, в детскую, где им всем вместе не должно быть скучно.

Вот и сейчас, детишки поусидчивее строят замок из кубиков, непоседы носятся вокруг журнального столика и играют в салочки, дети постарше играют с таксами и учат их трюкам, а юная сарпалька слезла с рук Стиана, усадила его в кресло возле столика, где разбросаны карандаши, а потом взяла со стола альбом, залезла ему на колени и принялась обстоятельно показывать свои рисунки.