Крылья колдуна (СИ) - Ярошинская Ольга

— Странный выверт логики.

— А еще я видел наш шкаф, — промурлыкал Ланс, придвигаясь к Тиль ближе. От него пахнуло сладким шампунем и свежестью мяты, темные ресницы, выгоревшие на концах, слиплись от воды. — Давай еще раз устроим обыск в кабинете директрисы…

— Засаду, — сказала Тиль, убирая его руку, внезапно оказавшуюся на ее коленке, и поднимаясь с дивана. — И не в кабинете, а в развалинах.

Ланс недоуменно посмотрел на нее.

— Кто-то же должен кормить собачку, — пояснила Тиль. — Знаешь, лучше я схожу одна. А то пока ты соберешься…

 Ланс щелкнул пальцами, и рыжеватые волосы на его голове тут же высохли и распушились.

— Отличный план, напарник! — он встал с дивана и подтянул съехавшее полотенце. — Я с тобой.

23.

В кресле, стоящем у обочины, оглушительно храпел Ульрих. Грудь его была усыпана крошками от батона, а с оттопыренной губы свисала ниточка слюны.

— Просто ангелочек, — умилился Ланс. — Знаешь, Матильда, в тебе очень силен материнский инстинкт, раз уж ты усыновила это. Нет-нет, не буди его, — попросил он, когда Тиль подошла к троллю. — Так сладко спит.

— Еще замерзнет, — обеспокоилась она шепотом.

— С его-то толстой шкурой? — засомневался он. — Подожди.

Ланс скрылся в домике и вскоре вернулся со старым клетчатым пледом. Укрыв им Ульриха, заботливо подоткнул края под бока.

— У тебя есть дети? — спросил он.

— Нет, — ответила Тиль.

— Да ладно!

— Что тут такого необычного? — сухо спросила она.

— Я удивляюсь тому, что ты наконец-то дала мне прямой ответ хоть на какой-то вопрос! — воскликнул Ланс. — Лед тронулся! И почему же ты не обзавелась потомством? Не родила синеглазых белобрысых малюток?

— Не твое дело.

— Узнаю мою Матильду, — хмыкнул Ланс, обнимая ее за талию и ведя вверх по дороге. — А вот я, признаться, думал о детях, пока лежал в гробу. В контексте того, что я после себя оставил.

Над островом собирались тучи, в воздухе разливалась прохлада и предчувствие дождя, и Тиль порадовалась, что сменила непрактичную форму пансиона на удобные джинсы и любимый плащ. Колдун, вышагивающий рядом, выглядел непривычно однотонно — в черной кожаной куртке и черных брюках. Но Тиль не сомневалась, что ближе к телу найдется какая-нибудь яркая деталь. Розовая, оранжевая, зеленая, или все сразу и в желтый горох… Она мысленно себя одернула. Не хватало еще гадать, какого цвета на нем трусы.

— У тебя есть дети? — покосилась она на Ланса.

— А бог его знает, — пожал он плечами. — Я был молод, горяч и беспечен. Ванесса из пансиона чем-то на меня похожа. Рыженькая. Ты не думаешь, что новая жизнь — есть единственное оправдание нашего существования?

— Нет, не думаю.

— Я тоже, — ухмыльнулся Ланс. — Но, наверное, было бы забавно взглянуть на наше продолжение. Матильда, а ведь это идея! Ты только представь малыша с твоими небесными глазками и при этом рыжего.

— Да как ты меня достал! — вспыхнула Тиль, сбрасывая его руку со своей талии. — Какие еще дети? Какие рыжие малыши? Мы раскроем это дело, и я сразу еду к Рему с ультиматумом…

— Какое совпадение! — перебил ее Ланс. — Я ведь тоже собираюсь к нему заглянуть! Поедем вместе!

Остановившись, она повернулась к колдуну, который смотрел на нее, сияя улыбкой. Тиль глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться.

— Ладно. Твои условия? — спросила она как можно спокойнее.

— Поясни, — не понял Ланс.

— Чего ты от меня хочешь? Что тебе надо? Что мне сделать, чтобы ты отстал?

— Я хочу откровенности, — задумчиво произнес он, глядя ей в глаза, и отводя с лица светлую прядку. Пальцы будто случайно погладили ее щеку. — Хочу, чтобы ты выбралась из своей раковины и начала жить.

— Я и так живу, — возмутилась Тиль.

— Когда ты целовалась в последний раз? — спросил Ланс. — Я имею в виду — до шкафа.

Тиль запнулась, молча сверля его взглядом, а потом снова направилась к развалинам. Мелкие острые камешки ощутимо кололи ее ступни даже через подошвы ботинок, храп Ульриха отдалялся, а серая громада камней все приближалась, но выглядела странно размытой. Тиль сморгнула слезы, быстро вытерла их со щек. Ланс догнал ее в два счета, пошел рядом.

— Почему ты спросил? — не выдержала она. — Я плохо целуюсь?

— Ты отлично целуешься, — Ланс поймал ее ладонь, сжал в своей. — И именно по этой причине я готов обсудить условия нашего сотрудничества. Давай так. Я задаю тебе, скажем, десять вопросов. А ты сама выбираешь — или честный, полный, развернутый ответ, или поцелуй.

— А потом ты клянешься исчезнуть из моей жизни? — хмуро уточнила Тиль, не глядя на него.

— Если ты все еще будешь этого хотеть, — ответил Ланс.

— Один вопрос.

— Восемь.

— Три.

— Идет, — Ланс остановился в том месте, над которым раньше возвышалась арка, но Тиль потянула его за руку дальше.

— У меня тоже есть условие, — добавила она.

— Если ты про поцелуй без языка, то даже не рассчитывай, — усмехнулся Ланс. — Учти, это будет король поцелуев! Это будет такой поцелуй, что весь Либеморт выйдет покурить!

— Ты тоже ответишь на три мои вопроса. И никаких альтернативных вариантов.

— Ладно, — согласился Ланс после паузы. — Клятва?

Он придержал Тиль за плечо, развернул к себе и поднял ладони до уровня груди. Вздохнув, она тоже подняла руки. Едва заметное свечение полилось с кончиков их пальцев: дымчатое с огненными искрами — Ланса, белое — Тиль. Энергия перетекала, соединяясь, смешиваясь, а потом загорелась ярче, вспыхнула и погасла.

— Ну, и? — спросила Тиль, опуская руки, которые слегка покалывало от чужой энергии. — Какой первый вопрос?

— А я ждал, что ты выберешь три поцелуя, — ответил Ланс. — Подумай хорошенько, Матильда.

Он повернул к кладбищу, откуда хорошо просматривался угол со входом в подземелье, и снял кожаную куртку. Ланс взмахнул ею, и она стала надуваться как воздушный шар, меняя форму, вытягиваясь. Рукава превратились в подлокотники, спина выгнулась буквой «г». Ланс крутанул рукой, вращая кожаное нечто. Оно послушно повернулось, и на серую каменистую землю опустился длинный кожаный диван. Ланс уселся на него и похлопал рядом с собой.

Тиль осторожно опустилась на противоположный край, осмелев, прислонилась к спинке.

— Удобно, — оценила она. — А вот и мой первый вопрос. Расскажи, какие у тебя способности в магии? Что ты можешь?

Ланс задумчиво почесал кончик носа, а Тиль сняла ботинки, вытряхнула набившиеся туда мелкие камешки и с наслаждением вытянула ноги на диване.

— Если не считать мелочевку, вроде решения бытовых нужд, и парочки боевых заклинаний, то основное мое умение, как я уже говорил, это создание артефактов, — ответил Ланс. Он погладил ладонью поверхность сиденья, и диван вдруг уменьшился в размерах, съежившись, как гармошка. Тиль взвизгнула, а Ланс поймал ее ступни и положил себе на колени. — Я умею наполнять своей энергией вещи, — пояснил он, разминая ее ноги. — Менять их свойства, создавать нечто новое.

Тиль дернулась, пытаясь вырваться, но он цепко обхватил ее лодыжки и, склонившись, сказал:

— Я ведь не оплатил тот массаж, при знакомстве. Дай хоть этот долг отдать.

— Ладно, — нехотя буркнула она, выпрямляя колени.

Его пальцы скользили по ее ногам, нажимая на чувствительные точки, расслабляя.

В темнеющем небе зажглась первая звезда. Вокруг было так тихо, что стал слышен отдаленный шепот моря, тихо рокочущего что-то вечное. Мраморный ангел, склонивший лик над старой могилой, сиял белизной в окружении серых покосившихся плит.

Тиль нахмурилась, словно вспомнив что-то неприятное, но потом улыбнулась.

— Что? — спросил Ланс, мгновенно подметив ее выражение лица.

— Мы сидим на кожаном диване, — сказала она. — Посреди кладбища. И ты делаешь мне массаж ступней.

— Хочешь, наколдую тебе коктейль? — предложил он.

— Хочу, — согласилась Тиль.

Ланс вынул из кармана штанов карамельку, развернул фантик из фольги и смял его, а когда раскрыл ладонь, на ней появился серебристый бокал на тонкой спиральной ножке.