Магия Открытий (ЛП) - Эндрюс Бритт

Чёрт возьми, я на взводе.

Он повернул налево — и мы оказались в просторной комнате с большими стеклянными окнами. Шесть столов со стульями, в дальнем углу — диваны, на стене телевизор.

Бинго.

Я подошёл к Фишеру, скинул рюкзак с плеч и глухо уронил его на стол.

Идеально.

Фишер поставил свой рюкзак на стол и вытащил бутылку с водой из бокового кармана.

— Так куда, по-твоему, мне стоит сводить Сэйдж на свидание завтра вечером? — протянул он насмешливо, внимательно следя за моей реакцией.

Он пытался сохранить невозмутимый вид, встречаясь со мной взглядом, но эта его чёртова ухмылка выдавала всё. Он первым отвёл глаза — как, мать его, и должен был — быстро открутил крышку и поднёс бутылку к губам, будто это могло скрыть его довольную рожу. Его горло дёрнулось, когда он сделал глоток.

Ладно. Хватит этого дерьма.

Инстинктивно моя рука рванулась вперёд и сомкнулась на его горле, заставив его закашляться. Вода пролилась ему по подбородку и потекла вниз по моей руке. Его ухмылка расползлась в полноценную улыбку, когда я сжал сильнее.

Наклонив голову набок, я оттеснил его назад, пока его зад не ударился о столешницу мини-кухни.

— Это то, о чём ты хочешь поговорить? Сэйдж? — я зарычал ему в лицо. — Она — причина, по которой ты весь день ходишь вот с этим?

Не ослабляя хватку на его горле, другой рукой я сжал его твёрдый член.

— Или ты просто пытаешься меня завести? Накрутить?

С каждым словом я сильнее сжимал его, и его стоны вспыхивали искрами огня у меня в крови.

Его зрачки были расширены до предела, напряжение между нами можно было резать ножом. Я убрал руку с его эрекции и схватил его за лицо, сжимая челюсть. Жёсткая щетина царапала мою ладонь, когда я раздвинул ему рот.

Мне нравилось видеть его таким. Моим.

Я наклонился так близко, что наши губы почти соприкоснулись, и отпустил его горло. Провёл рукой к затылку, запуская пальцы в его мягкие кудри — и без предупреждения резко дёрнул его голову назад.

Фишер облизнул губы, пока я смотрел на него сверху вниз, и я почувствовал, как его ладони легли мне на грудь, скользнув по соскам.

— Ты так и не понял, питомец? — пророкотал я. — Мы годами играем в эту игру, а ты всё продолжаешь дразнить зверя внутри меня. Ты знаешь, что я всегда даю тебе то, что тебе нужно… но иногда… иногда мне кажется, что тебе нужно больше.

Я наклонился ближе.

— Более жёсткая рука? Более грубый трах?

Он дышал коротко и рвано — я знал, что он уже почти умоляет. Я прижал его ещё плотнее, заставляя его раскрыть рот шире, и наклонился, скользнув языком прямо внутрь, прижимаясь к его языку.

Огонь прошёлся по позвоночнику, ударив ослепляющим жаром прямо в мой член.

Как он смеет дразнить меня ею.

— Ответь мне, питомец. Скажи. Моего члена тебе больше недостаточно? Тебе нужна мокрая киска, в которую ты хочешь вбиться? Или ты хочешь трахнуть именно её — её сексуальную задницу?

Я уже рычал, и мне было абсолютно плевать.

— Ты знаешь, что я люблю твой член, — выдохнул он, слегка ущипнув мои соски. — И люблю твои соски… и плечи…

Его руки скользнули вверх по моей груди к плечам, показывая это.

Мои руки опустились по бокам, и он тут же воспользовался этим, не колеблясь ни секунды.

— И я люблю твои большие руки. Особенно когда они на моём теле.

Он провёл моими руками к своему заду, и я сжал его, наклоняясь и проводя носом вдоль его горла.

— И я люблю твои губы, — прошептал он, повернув лицо и легко, почти целомудренно, коснувшись ими моих.

Разорвав поцелуй, он посмотрел мне в глаза.

Как бы сильно чувства ни заставляли меня внутренне сжиматься и умирать, физическое восхищение я выдерживал. Да чёрта с два я откажусь стоять здесь и позволять ему поклоняться мне.

Я никогда не чувствовал себя таким могущественным, как в моменты, когда мы с Фишером были вот так — переплетены, опасны, настоящие.

Я не встречал никого, кто мог бы выключать и включать свою человечность так же, как он. Это было одновременно завораживающе и пугающе до чёртиков.

Он был нашим допросчиком. Он мог засрать тебе мозги травмой или убедить, что ты женат на чихуахуа — я видел и то, и другое. Его альфа отзывался моему. Он мог бы со мной драться, если бы захотел, но сейчас дело было не в этом.

Это было единственное место, где он когда-либо подчинялся. Мне. Или кому-либо ещё.

Фишер отдавал мне своё послушание, потому что знал — я этого жажду. А я давал ему сладкое забвение.

Я задрожал от потребности, когда он дёрнул за пояс моих джинсов, а тёплая, скользкая ласка его языка по моей шее отдала дрожью прямо в яйца.

Желание присвоить, владеть, доминировать грохотало в венах с каждым ударом сердца.

— Можно я покажу тебе, Мастер? — прошептал Фишер, сгорая изнутри от желания.

— Нет. Пока нет, — рявкнул я, хоть и хотел, чтобы он отсосал мне прямо сейчас.

Сначала мне нужно было понять, что, чёрт возьми, в этой женщине такого, что она без усилий уже зацепила двух членов моей команды.

— Что в ней такого? Скажи правду.

Он со вздохом убрал руки от пуговицы моих джинсов.

— Мне нравится, что рядом с ней я не чувствую, будто тону. Ничего… никаких эмоций, которые меня накрывают… Это… освежает.

Последние слова он прошептал, и в его голосе была боль.

Я наклонился и прижал лоб к его лбу.

— Я думал, я тебе это даю, — тихо ответил я.

Мой голос прозвучал уязвимо. И мне это не понравилось. Последний раз, когда я показывал слабость, меня очень быстро научили, что это ошибка.

Эмоциональная открытость ничего мне не даст. Только больничную койку и приёмный покой.

— Ты даёшь. Я просто… я не знаю. Она просто… другая.

Я глубоко вдохнул и медленно сосчитал до десяти.

Хватит разговоров. Пора трахаться.

— Ну что ж, Фишер, готовься. Я сейчас вытащу тебя так далеко из твоей головы, что ты не будешь помнить ни одного имени, кроме моего. И я хочу слышать его, пока буду тебя трахать. За мной.

Я отпустил его, схватил сумку со стола и направился к диванам в глубине комнаты. Я не обернулся — мне не нужно было проверять, идёт ли мой питомец за мной. Я слышал его шаги. Чувствовал его взгляд на своём теле.

Одного этого хватило, чтобы мой член напрягся в джинсах, умоляя о свободе.

Не сейчас.

Его рука скользнула вниз по моей спине, и, прежде чем она достигла моей задницы, я резко развернулся и схватил его за запястье. Прижав его к себе, я низко пророкотал:

— Ай-ай-ай. Ты же знаешь правила, питомец. Мне напомнить тебе, или ты будешь хорошим и послушным?

Приподняв бровь, я увидел в его глазах отражение своих — красные и оранжевые всполохи начали вытеснять холодную синеву.

— Прости, — ответил он, опуская взгляд к моим ногам.

Мой член дёрнулся.

— Прости — что? — я сжал его подбородок.

— Мастер. Прости, Мастер.

— Хм. Не уверен, что ты это всерьёз. Ты же не умеешь держать руки при себе, правда?

Отпустив его подбородок, я опустился на диван, широко раздвинув бёдра, чтобы дать место набухающему напряжению, которое уже начинало причинять дискомфорт. Глаза Фишера намертво приковались ко мне, когда я ухмыльнулся и обхватил свой стояк ладонью, лениво вытаскивая телефон из кармана.

Продолжая уделять всё внимание своему члену, я даже не посмотрел на него, медленно пролистывая плейлисты. Резкий выдох сорвался с его губ — я знал, насколько сильно он этого хотел, насколько он жаждал меня и того бегства, которое я мог ему дать.

Как раз в тот момент, когда он уже был готов начать умолять, я нажал «play». Из динамиков телефона поплыла рок-музыка — жёсткая, злая, такая же, как я.

— Раздевайся, — приказал я. — Медленно.

Фишер схватился за край футболки и потянул её вверх, обнажая рельефный торс; покрасневшие щёки исчезли из поля зрения, когда ткань закрыла ему лицо. У него не было такой прорисованной мускулатуры, как у меня или Кама, но он всё равно был крепостью. Символично. Потому что я — большой злой волк, и он сейчас сам меня впустит.