На остальных бумагах я внимание не заостряла.
— Не знаю, но мне кажется да.
— Капитану докладывать не буду, — твердо сказал Икер. — Я и так тебя выручил. Справки
сделать не проблема, дело только в сроках.
Я с тоской подумала об угрозах пунита — сослуживец о них не знал, и поэтому в задержке
передачи дела в суд ничего страшного не видел.
— Хорошо, но постарайся выяснить, кто внес залог. Я завтра позвоню.
— Не знаю, зачем тебе это, — недовольно вздохнул Икер. — Тут с документами что-то
непонятное творится, а ты…
Мариссе, по-видимому, удалось отвоевать телефонную трубку, потому что она громко
закричала:
— Ах ты дрянь! Еще и молчала!
Свое время на делопроизводителя я тратить не желала, поэтому просто отключила связь.
Взглянув на часы, заботливо оставленные рядом с телефоном одной из девушек, обнаружила, что у меня осталась почти минута. Вздохнула, но набрала номер майора. Моя совесть была бы
гораздо спокойнее, если бы времени на звонок Роилу не осталось совсем.
— У телефона.
— Это Рэйя. У меня очень мало времени. Все что я узнала — одна из девушек причастна к
покушению на дорожке. Думаю, вы видели это по телевизору.
— Видел, конечно, — Роил ощутимо всполошился. — Хорошо, что ты позвонила…
Ко мне двигалась одна из невест и, судя по ее хмурой физиономии, я сейчас использовала чужое
время.
— … Один из информаторов сообщил, что…
— Не могу разговаривать.
— Но это важно!
— Теперь мое время, — уперев руки в боки, заявила девушка. Просить подождать было
бесполезно, к тому же, разговаривать с майором при свидетелях было глупо. Поэтому я нажала
кнопку отбой, и с извиняющимся видом передала трубку сопернице. Она фыркнула, но номер
не набирала, ожидала, пока останется одна.
Я двинулась в спальню, размышляя. До завтрашнего дня Икер должен выяснить имя
покровителя Хопсвуда, и ускорить его нет возможности. Но что делать с майором? Вдруг та
информация, которая у него есть, имеет ко мне самое непосредственное отношение?
Ближе к обеду Велания попыталась предпринять наглый захват телефона, но на ее беду, в тот
момент общаться с родными, была очередь спортсменки Реци. Выхватить трубку из ее рук не
стоило и пытаться, поэтому Велания встала в начале коридора и принялась громко оскорблять
соперницу. Реци спокойно договорила свои минуты, после подошла к Олькутт и, взяв ее за
шиворот, отвела в свою спальню. О чем они разговаривали неизвестно, хотя спешно собранный
десант невест и подслушивал у замочной скважины. Но из комнаты Велания вышла зареванная, злая, странно молчаливая и последнее поразило нас даже больше следов слез на щеках. Без
препирательств Олькутт дождалась своей очереди, и впредь пообещала смуту в график
разговоров не вносить.
После обеда я немного успокоилась. Вполне возможно, что майор отнесся к этой загадочной
информации со свойственным ему преувеличением, и подставлять себя под удар будет глупо.
Поэтому единственное, что я сделала, так это вызвала горничную и попросила принести мне
музыкальный инструмент.
Миловидная молодая девушка в серой форме, удивленно на меня уставилась.
— Что простите?
— Музыкальный инструмент — арфа, скрипка, флейта… Я буду рада увидеть и фортепиано, но, во-первых, сомневаюсь, что вы его донесете в одиночку, а, во-вторых, оно не поместится в моей
спальне.
Попытка пошутить не увенчалась успехом — девушка не сводила с меня пораженного, и даже
озадаченного взгляда. Ответа я ожидала довольно долго.
— Зачем вам инструменты? — наконец, поинтересовалась горничная. Я растерянно пожала
плечами.
— Хотелось немного помузицировать, раз уж выдалась такая возможность.
— Какая возможность?
— Послушайте! — я почувствовала, что начинаю закипать. — Скучно мне — впервые за пять
лет появилось много свободного времени, вот «такая возможность»! К чему эти вопросы? Если
вам запрещено приносить невестам подобные вещи, так просто скажите об этом.
Горничная испуганно попятилась.
— Никто не задавал подобные вопросы, поэтому я не знаю, запрещено это или нет. Нужно
уточнить у руководства.
— Будьте добры, — попросила я и приготовилась к томительному ожиданию. Напрасно, через
десять минут в комнату постучалась Кларисса.
— Вы действительно просили скрипку? — без обиняков уточнила сваха.
— И скрипку, и арфу, и флейту! Почему вас это удивляет? — не выдержала я.
— В анкетах у пяти невест указано владение музыкальными инструментами, но принести их
попросили только вы.
— Может быть, остальные просто скромничают? — предположила я. Кларисса посмотрела на
меня с сомнением.
— Не заметила я в невестах особого стеснения, когда объясняла, что алкоголь в спальню им
никто не принесет.
Я на секунду задумалась и без какого-либо сочувствия заметила:
— По-моему, у вашего гарнизона свах был достаточно большой выбор среди девушек, желающих попасть в Отбор. Кто мешал отбирать сплошь дирижеров, да закодированных
пианисток?
— Принц, — Кларисса тяжело вздохнула и, отвернувшись к двери, пробормотала себе под нос, надеясь, что я не услышу.
— Будь моя воля, количество невест сократилось бы втрое.
Со свахой я была согласна. Добавлю, что если бы право выбора принадлежало мне, в гонку за
императорским титулом я бы вовсе не попала.
ГЛАВА 6
Скрипку мне все-таки принесли. Арфу обещали отыскать позднее, а про флейту и вовсе
предпочли забыть. Я не обиделась и до самого ужина исполняла запомнившиеся с юности
произведения. Казалось, будто не было этих лет разлуки с музыкой, казалось, мы снова единое
целое, и смычком я извлекаю не волшебные звуки, а рисую чьи-то судьбы, рождающиеся с
первым звуком, и умирающие уже после того, как наступает тишина.
Как выяснилось, приобщаться к прекрасному понравилось не всем, и за вечерней трапезой
несколько невест предъявили мне претензию за испорченный послеобеденный сон. С помощью
Мираны и неожиданно поддержавшей нас Реци, особо активных смутьянок удалось
утихомирить, но нагнетать обстановку я не стала, и после ужина, отложив скрипку, отправилась
в зимний сад. Атмосфера в нем способствовала размышлениям, а у меня присутствовала острая
необходимость подумать на тему того, кто мог украсть документы. Я точно знала, что до
передачи уголовного дела Икеру, папка оставалась без присмотра только один раз — когда меня
вызывал к себе Оррах. Но после этого я, напуганная тем, что кто-то шарил на моем столе, такого позволить не могла. Получается, что воришка долгое время выжидал удобный момент, и
воспользовался им сразу же, как только Икер допустил ослабление внимания. И что? Нужно
подозревать кого-то из своих? Кого-то, кто долгое время работает рядом, и всегда помогал в
силу своих возможностей? Я любила всех — даже противную Гайдину, и возненавидевшую
меня Мариссу… Заподозрить сослуживцев в предательстве значило продать собственные
светлые чувства.
Было еще кое-что, почему я пришла в зимний сад, да еще и скрылась за кустом, усевшись в то
же кресло, что и вчера — я надеялась снова встретить загадочную блондинку, разгуливающую
по дворцу, как по собственному дому.
Ждать пришлось недолго. Услышав стук каблучков по плитке, я, словно почуяв добычу, притаилась в своем укрытии. Напрасно — за куст брусники заглянула Бруниса. Вчерашней
незнакомкой она быть никак не могла.
— Сидишь, — глупо констатировала девушка. Я молча кивнула, не желая отвечать и надеясь, что Утвальд уйдет. Шанс того, что блондинка появится и я смогу выяснить ее личность был, но
рассеялся, как только Бруниса, громыхая железными ножками по плитке, подтянула ко мне еще
одно кресло.
