— Используй меч, тормоз! — Рон сверкнул глазами, привалившись к стене.
— Что?
— Меч, меч, тебе говорю! Может, ты им сумеешь пробить. Думай!
Драко вытащил меч из ножен, взглянул на него, на эту внушительно выглядящую дверь, пожал плечами и с силой размахнулся. Клинок проскользнул сквозь дверь, как сквозь масло, — с такой же легкостью он разрубил адмантиновые цепи Гарри. Драко отступил и снова рубанул — на этот раз по засовам, они со звоном посыпались ему под ноги. Рон ухватился за ручку, распахнул дверь, и они рванулись внутрь. Драко попытался было пристроить ее обратно, но бесполезно.
— Брось ее! — крикнул Рон, и Драко, оставив ее покачиваться на петлях, оглянулся, чтобы увидеть, где они очутились: они стояли на широком, огражденном доходящей до груди стеной, каменном балконе, опоясывавшем башню и упиравшемся в зубчатые крепостные стены. Драко подбежал к краю и выглянул — вдалеке, насколько хватало глаз, расстилался лес, уползая за горизонт, а сверху на него смотрели звезды и месяц, омывающий холодным бледным светом башню и стены. Неожиданно Драко сообразил, как долго он не был на свежем воздухе.
Вокруг не было ни единого пути вниз, ни какого-либо другого входа, кроме того, через который они вбежали. На этот раз Рон даже не чертыхнулся: смертельно бледный, с черными брызгами веснушек на лице, он взглянул на Драко и, сделав над собой явное усилие, произнес:
— Мы попались. Ты можешь что-нибудь сделать? У меня палочку забрали…
Драко ничего не сказал, он размышлял, как это чертовски круто — быть Магидом, особенно, если в кризисные моменты ты оказываешься ни на что не способен. Все, чему он научился, — творить заклинания без палочки, но, даже будь у него сейчас в руках палочка, все равно ему в голову не приходило сейчас ни единого подходящего заклинания. Эх, вот если б он научился телепортироваться… На всякий случай он решил попробовать: поднял руку и, мысленно перебрав заклинания, которые когда-либо изучал, произнес:
— Catedra!
Вспышка света — и у крепостной стены появился огромный диван, весьма удобный на вид, с мягкой буклированной отделкой.
Рон с отвращением поморщился:
— Малфой…
Драко раздраженно покосился на него и попробовал опять:
— Cerrucha! — нараспев произнес он, из его пальцев сорвались веревки и кольцами свернулись у его ног. Он поднял один конец и бросил его Рону. — Мы можем спуститься по ним.
— По крайней мере, это не букле…
— Ты играешь у меня на нервах, причем нерв остался последним, Висли, — предупредил Драко, изучая, можно ли вбить меч между зубцами балкона. Если бы тут можно было завязать веревку, может быть, они могли бы…
— Малфой… — сдавленно произнес Рон. Драко вскинул взгляд и увидел, что Рон огромными глазами смотрит куда-то позади него. Чувствуя, что холодеет, он обернулся…
В дверях стояли три дементора — высокие, отчужденные, пугающие… Лунный свет лился на них морозным серебром, на каменном полу вытянулись еще более длинные, страшные тени. Они стояли, не шевелясь, чернота под капюшонами была безмолвна и безразлична… Медленно они поплыли вперед, и Драко прострелил холод, заморозил его тело, превратил кровь в лед…
… Нет, не надо… Только не сейчас…
Он почувствовал, что стоящий позади Рон находится в таком же состоянии — чертыхаясь, он сполз на пол и, ухватившись за одну из диванных подушек, швырнул ее в приближающихся дементоров, но самый высокий легко поймал и одним ударом лопатообразной руки превратил ее в клочья, который вышвырнул прочь.
— Похоже, твоя тахта ему не понравилась, — просипел Рон.
Драко сейчас был не в том состоянии, чтобы сочинять что-нибудь умное в ответ.
— Уходи, — твердо сказал он и отпихнул Рона, что было сил. Споткнувшись, он удивленно уставился на Драко. — Им нужен я. Убирайся отсюда.
Он смутно ощущал, что Рон смотрит на него, слышал его голос — "Малфой…" — но все остальные слова рассыпались пузырьками воздуха в бурлящей воде, когда дементоры заскользили вперед, заковывая все перед собой в лед; холод острыми ножами полосовал его тело, как тогда, в лесу, когда в его — вернее, вовсе не его — памяти снова зазвучали эти агонизирующие крики, эти пронзительные вопли, от которых закладывало уши и темнело в глазах. Воспоминания крови, клокотавшей в его теле, снова ожили в его мозге, и рядом не было Гарри, способного их разогнать…
Он стукнулся спиной о стену, о неровные камни — так сильно, что на мгновение боль прояснила его зрение: дементоры двигались к нему, до них был всего фут… Рон стоял в дверном проеме, глядя на них… все происходило как-то очень быстро и, в то же время, ужасно медленно… а меч-то я забыл на балконе! — внезапно осознал он, увидев как в лунном свете серебристо поблескивает эфес недалеко от Рона… Он вытянул вперед руку, чтобы тот привычно прыгнул в ладонь… — ничего не произошло. Он попробовал снова, даже не представляя, что для этого еще нужно сделать — ведь всегда все получалось так просто… Он растопырил пальцы, позвал меч… Бесполезно. В ушах звенел его собственный отчаянный вскрик, но и он ушел, вытесненный ледяной мглой, затянувшей пространство перед ним… Надо попробовать Заклинание Патронуса… однако он ни разу не произносил его против настоящих дементоров, никогда не сопротивлялся этой ледяной махине, высасывавшей из него остатки воли, энергии, надежды…
Сквозь туман донесся голос Рона — надрываясь, он хрипло выкрикнул его имя и, с трудом открыв глаза, Драко увидел, что он бежит, хватает меч и, с искаженным от боли лицом с размаху кидает ему — воздух рассекло серебристое сияние, и Драко ухватился за эфес. Теперь — вперед и вниз, как учил отец, со всей силы по ближайшему дементору… как раз через сердце… если оно вообще у него есть…
Воздух разорвал крик дементора и еще одна вспышка — яркая и зеленоватая, Драко отшатнулся, едва не ослепнув. Впервые он слышал, как эти безмолвные создания издают какие-то звуки — протяжный вопль, полный боли и ярости. Драко, замерев от ужаса, не мог оторвать взгляда от дементора, который, сжимая застрявший в теле меч, в корчах повалился на землю. В тот же миг двое остальных рванулись к нему, волоча за собой безжизненно распростертое тело…
Рон.
Драко рванулся вперед, выдергивая меч из приконченного дементора — но они были быстрее: стеной закрыв тело своего мертвого собрата, они заскользили к нему беззвучным и ужасающим ледяным цунами.
Шаг назад. Еще один. И вот спина уперлась в стену. Опять трудно дышать, в ушах шумит и трясутся руки… Прыжок на стену… Спереди подбираются дементоры, а позади стена обрывается утесом, нависающим над макушками деревьев… Луна и звезды разливали сияющий серебристый свет, от которого время словно останавливалось, замирало между небом и землей…
Он закрыл глаза и в отчаянии нырнул в воспоминания о единственной короткой лекции о Патронусах, что в лесу прочитал ему Гарри.
Счастливое воспоминание… У него и тогда не было ничего подобного, и разорви его черти, если за это время он обзавелся чем-то подобным, — горько подумал Драко.
Так придумай их, Малфой, — прозвучал в его голове голос Гарри.
Он призывал, пытался оживить в себе грезу, созданную тогда в лесу, — но быстрее, чем лица Сириуса, Гарри и Эрмионы материализовались и обрели плоть в его воображении, холод сдавил его…
— Экспекто Патронум… шепнул он и закричал во весь голос, — Экспекто Патронум!!!
Первое, что он увидел, открыв глаза, — крылья. Огромные, золотисто-зеленые. На какое-то мгновение ему показалось, что это сработало заклинание, но он тут же вспомнил, что сотворенным им дракон был серебристым… в этот момент крылья откинулись назад и опали, представив возникшее перед ним создание во всей красе.
И он едва не сполз по стене: в воздухе, почти на уровне его глаз, ритмично взмахивая крыльями, висел дракон — темно-зеленый, с вращающимися золотистыми глазами, он был обряжен в цвета Слитерина. А на его спине восседала Джинни. Он едва узнал ее, настолько у нее был яростный и целеустремленный вид. Вихри, создаваемый драконьими крыльями, развевали алым стягом ее огненные волосы. В левой руке она уверенно держала пару золотых поводьев.
