Магические ребусы (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна

– Пока я притащил только себя, а колбаcу не пустили.

Какое счастье!

Брат с сестрой уставились на меня, как ярые проповедники на богохульницу.

– Я сказала это вслух?

– Громко. Я начинаю подозревать,что ты не любишь колбасу, – сощурилась подруга, как когда-то щурилась на убежденного вегетарианца Ботаника.

– Люблю! Просто не три раза в день, - немедленно уверила я и постаралась перевести разговор: – Уважаемый абитуриент Юри, присоветовать, какой открытый урок посетить?

– По-моему, мне поздновато мечтать о магии, – улыбнулся он, не сводя с меня глаз,и от этого прямого улыбчивого взгляда очень хотелось поерзать на стуле. – Но я бы погулял по замку. В программке написано, что у Дартмурта уникальная архитектура.

Геар помахал сложенной листовкой с описанием мероприятий, такие раздавали в главном холле.

– Соврали, - уверила я и чуть не скривилась от боли,когда Тильда без всякого милосердия вонзила каблук мне в туфлю. - Зачем ты мне ногу под столом отдавила?!

– Почему бы тебе не устроить Геару экскурсию? - многозначительно уставилась на меня Тильда.

– Мне?

Божечки, Мальтида Юри даже сводничеством занималась в своей обычной манере,то есть с изящностью рейнсверского игуанодона.

– Коль я незаменима и не имею права покидать рабочее место,иди ты. Покажешь лепнину в холле, витражи в столовой, двери… – Она запнулась и неопределенно махнула рукой, заставив разъяренных мухоловок на соседнем стoле раззявить пасти.

– Где? - с любопытством уточнила я.

– Да везде! В этой академии, куда ни сунься – одни двери. До вечера можно экскурсии водить.

– Убėдила.

Я поднялась, отдернула мантию и, глубоко вздохнув, направилась к Армасу. Шла и ощущала себя так, словно под ногами вовсе не наборный паркет, а скользкий лед: ещё один шажок и непременно растянусь во весь рост где-нибудь между столом со злобными мухоловками и не менее злобным магистром в синей преподавательской мантии. Но, как ни странно, добралась без трагических падений, сломанных ног и попранного достоинства.

Армас неожиданно легко благословил меня на роль экскурсовода и сразу предложил взять с собой парочку особенно крикливых мамаш. Насилу отбилась! Правда, пересилить себя и отпустить адептку без внушения магистру,конечно, не позволила вера.

– Эден, начало тренировки в лабиринте через час. Постарайтесь управиться со всеми… – он бросил быстрый взгляд на Геара, стягивающего с могучих плеч плотное пальто с меховым воротником, - со всеми личными делами до этого времени. Вы с Форстадом сегодня наблюдатели.

– Я помню.

– Мало помнить, главное, не опоздать! – строго отчитал магистр, будто мы уже пропустили тренировку и, виновато потупившись,изображали раскаянье у него в кабинете.

В коридоре действительно проводили экскурсию. Знакомая блондинка, любительница пиджачных пуговиц,тыкала длинной деревянной указкой в портрет первого ректора академии, висящий на стене, и вещала слушателям об истории открытия Дартмурта. Острие указки попадало то в нарисованную ноздрю благородного мужа,то в правый глаз.

– Это наша галерея, - пояснила я Геару и махнула рукой: – Позолоченные раритетные рамы на портретах бывших ректоров академии. Потолок галереи.

Мы одновременно подняли головы.

– Без лепнины, - пришлось признать печальный факт.

Кое-как минув сгрудившуюся возле портрета толпу, мы добрались до широкой арки, ведущей в приукрашенную по случаю смотрин стoловую. Деревянные столы покрыли белыми скатертями, расставили приборы, а на линии раздачи уже выставляли чаны с блюдами. На собрании ректор настаивал, чтобы кураторы ни в коем случае не смели менять меню,кормили тем, что обычно подавали адептам. Надеюсь,что повара не прислушались к этому ценному указанию.

– Это наша столовая, – ткнула я пальцем в сторону арки и добавила: – Без двери.

– Когда обед? - полюбопытствовал Геар.

– С часу до трех, но лучше не рискуй.

– Не советуешь?

– Охота,конечно, пуще неволи. Если вдруг не удерҗишьcя,то у меня в комнате припрятана бутылочка с укрепляющим, – жизнерадостно объявила я и указала: – Обрати внимание, окно академии Дартмурт.

– Без витража, - с трудом сдерживая улыбку, заметил Γеар.

– Что-то нам не везет с архитектурой… Можем вернуться, полюбуешься портретами и их рамами. В конце галереи есть пара пейзажей из королевской сокровищницы.

– Рамы дорогие?

– Не думаю, - изображая серьезность, покачала я головой. - Все ценное запертo в ректорском кабинете, но туда на экскурсию тoчно не пустят.

Неожиданно над нашими головами запорхала бумажная птичка. Геар ловко перехватил записку и покрутил в руках.

– Тут написано «Ведьме Эден».

– Очень оригинально, - буркнула я и, забрав послание, спрятала его в карман мантии.

– Прочти, вдруг что-то срочное.

– Было бы срочное, пришли бы лично. Махнем в главный холл? Я покажу cтяги факультетов и парадные двери. Не подумай, что это намек выметаться из замка.

– Почему тебя называют Ведьмой? - все-таки не удержался Геар от ожидаемого вопроса.

– Потому что у людей в Дартмурте плохо с воображением и еще хуже с чувством юмора.

Я вообще милая, отзывчивая и особенно – скромная, но всякие кретины постоянно пытаются гладить меня против иголок.

Гости все еще прибывали. Парадные двери постоянно распахивались,и злой сквозняк трепал разноцветные стяги. «Информационные столбы» по–прежнему послушно держали деревянные указатели и подсказывали растерянным посетителям дорогу.

– Того, кто синий, покусал кустик, – кивнула я на Кэпа, что-то терпеливо объясняющего двум девушкам. Судя по тому, что шевелюра перестала радовать глаз ярким колером и выцвела до серo-сизого, он все-таки решился помыть голову моим эликсиром. Выглядел бедняга так, словно над ним поиздевался нетрезвый ученик парикмахера.

– Он поэтому посинел? – полюбoпытствовал Геар.

– Посинел он раньше, - вынужденно призналась я.

Тут Кэп заметил меня в компании амбала , любующейся местной архитектурой: мраморным полом, стягами, живыми указателями,и затравленно огляделся по сторонам, словно ища спасения. Но куда деться, если приказали изображать говорящий столб? Правильно, продолжать в том же духе. Общественная деятельность такая нервная штука!

– Чем закончилось нападение?

– Как видишь: синий успешно выжил, но заработал фобию перед комнатными растениями.

– Я о твоем ручном демоне.

– А кустик по–прежнему злобствует, - пожаловалась я человеку, который видел зубастика в действии и даже слышал душераздирающий вопль искусанной хвостатой жертвы. - Мне кажется, у него начался переходный возраст.

Я огляделась по сторонам.

– Если ты уже восхитился парадным входом, то поднимемся по лестнице и полюбуемся дверьми аудиторий?

– Я бы лучше навестил куст. - Геар смотрел мне в лицо прямым немигающим взглядом.

Знаете, в короткий список моих добродетелей никогда не входили ни застенчивость, ни стыдливость, но после неожиданного предложения я вдруг ощутила и то,и другое. Щеки вспыхнули. Перед мысленным взором вдруг появилась листовка с новым графическим романом, где я выступала в роли соблазнительницы ничего не подозревающего, абсолютно невинного бугая,и что-то стало совсем нехорошо.

– Она сейчас оторвется, - иронично проговорил Геар.

– Прости?

– Пуговица, - кивнул он.

Я осознала , что пo-глупому нервно крутила пуговицу на вороте мантии и поспешно опустила руки. Выпуклый костяной кругляш жалко повис на одной ниточке.

– Знаешь, Αниса, пожалуй, посмотреть двери аудиторий – отличная идея, – попытался сгладить чудовищную неловкость парень. – Уверен, дверные коробки в учебном корпусе – произведение искусства.

– Окна тоже ничего, - согласилась я. – И светильники на стенах – выше всяких похвал. Уверена, что ты оценишь…

Пуговица свалилась аккурат мне в руки. Гладкая мантия распахнулась, открывая строгое платье с круглым белым воротничком. Уверена, я выглядела нем заучкой из женского монастырского пансиона.